Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

Если уж тебе повезло, и ты сам решаешь, как начать выступление, выбирай комбинацию, которую ты в состоянии повторить даже во сне.

Шаг за шагом Билли стал заново вспоминать, как танцуют тайм-степ. Ощущения были на редкость странные. Последовательность шагов быстро всплыла в памяти, мозг тут же отправил сигнал нужным мышцам… А дальше начинался кошмарный сон – из тех, где тебе в затылок дышит какое-то чудовище, а ты с трудом переставляешь потяжелевшие ноги или увязаешь по колено в густой смоле.

Он застыл посреди комнаты, уныло глядя на кошку. Кошка разглядывала его в ответ.

– Расслабься, Билли, – сказал он через некоторое время. – Если мы захотим, то через пару месяцев вспомним все, что знали раньше.

Ну, хотя бы какую-то часть – все-таки двенадцать лет прошло. Молодость не вернешь. Иначе ее давно разлили бы по бутылкам и распродали жаждущей публике.

– В танце нужны повороты, – сказал он и повторил парочку. – Можно добавить несколько тройных буффало, смотрятся весьма эффектно. Но не слишком. В самый раз.

Он неторопливо прикинул траекторию движения на фанерной площадке, чтобы случайно не вылететь на ковер. Места едва хватало на несколько поворотов; Били принялся их повторять.

Грейс маленького роста, и ноги у нее короче; если у Билли получится станцевать это, значит, получится и у нее. Но во время тренировки Грейс придется очень внимательно следить за каждым шагом. Впрочем, дисциплина ей не повредит. На маленьком фанерном танцполе все повороты должны быть аккуратными и точными. Тогда она сможет правильно рассчитать движения на школьной сцене, чтобы не свалиться в оркестровую яму. Все равно, что разминка в бейсболе: если сначала немного поразмахивать тремя битами, то с одной битой справишься без труда.

Вдруг, совершенно без предупреждения, в ушах эхом отдались слова, которые он сам произнес вслух несколько минут назад. Билли замер и задумчиво повторил:

– Если мы захотим, то через пару месяцев вспомним все, что знали раньше.

Он постоял, ритмично притопывая носком правой ноги, и прислушивался к вопросу, впервые прозвучавшему в его голове.

Затем перестал отбивать ритм.

– А хотим ли мы этого? – спросил Билли вслух.

Ответа не было. Работы над танцем оставалось еще слишком много, и перспектива сменить тему выглядела весьма заманчивой.

– Возможно, что-нибудь синкопированное… – произнес он и добавил пару вингов, а потом винг с переходом и ударом носком, просто потому что это выглядело очень изысканно и утонченно.

За несколько минут Билли придумал довольно мудреный танец, но потом осознал свою ошибку и глубоко задумался.

– Да, Билли-бой, дал ты маху. Вообразил свою привычную аудиторию, а надо было представить аудиторию Грейс. Им неинтересны твои синкопированные ухищрения. Вполне могут решить, что девочка сбилась с ритма и наделала ошибок. Нет, им нужно что-то надежное. Ровное. Понятное. Но яркое! Кто же не любит ярких эффектов…

– Ага, понял, – сказал он и принялся выстраивать танец заново.

Несколько тройных ударов. Несколько прыжков с тройным ударом. Семь шагов в одну сторону, семь – в другую, потом возвращаемся назад, по четыре раза на обе ноги, потом двойной, потом собираемся для эффектного финала…

Билли считал вслух, выбивая дробь.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, прыжок… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, прыжок… Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре… И раз, и два, и раз, и два, и раз, и два, и три – стоп!

Он замер, приподняв ногу над полом. Красивое завершение. Время для аплодисментов. Всего на долю мгновения ему показалось, что вот-вот раздадутся хлопки.

Вместо аплодисментов Билли услышал стук в дверь.

Он осторожно прошагал по ковру и отпер замок.

У порога стояла Грейс вместе с каким-то незнакомым мужчиной. Афроамериканец, голова обрита наголо, в пышной бороде проглядывает седина. Хотя на вид вовсе не старый, чуть за сорок. Глаза у него были искристые, иначе не назовешь. В левом ухе виднелась крохотная рубиновая сережка.

– Божечки мои, Билли! – взвизгнула Грейс. – Ну ничего себе! Ты снял пижаму!

– Тебя послушать, так это крайне редкий феномен, – ответил Билли, незаметно показывая подбородком в сторону гостя.

Но Грейс намек не уловила.

– Конечно, редкий – я тебя первый раз вижу не в пижаме!

– А кого ты привела в гости? – Билли надеялся, что щеки полыхают не слишком ярко.

– Это Джесси. Наш новый сосед.

Джесси посмотрел Билли в глаза, но тот сразу отвел взгляд. Интересно, поймет ли он, что Билли так поступает со всеми. Равенство возможностей, ноль шансов – одинаково для каждого.

Потом Джесси протянул руку, и Билли мужественно пожал ее, хотя при мысли о прикосновении к постороннему человеку его охватила страшная паника, острая, как сотни стеклянных осколков.

«Нехорошо, что Грейс разгуливает по дому в компании какого-то неизвестного субъекта», – подумал Билли.

Глубоко вздохнул. Он всегда составлял верное впечатление о человеке с первого взгляда и очень гордился своей интуицией. Билли посмотрел в глаза незнакомца – всего на долю мгновения. Потом снова отвернулся и медленно выдохнул.

Джесси был хорошим человеком.

– Значит, – начал Билли, стараясь перевести беседу в безопасное русло, – вы переехали в квартиру наверху? Туда, где раньше жил мистер Лафферти?

– Ага! – вклинилась Грейс. – В ту квартиру, где он застрелился. Но Джесси не боится, не то что наша предыдущая соседка.

– Какая соседка?

– А, ты ее даже не видел… Она пробыла здесь всего один день. Сказала, что энергетика какая-то жуткая, и уехала обратно. Я уже рассказала все Джесси. У него есть… этот, как его… что там у тебя есть, Джесси?

– Шалфей, – сказал Джесси. – Белый шалфей.

Так Билли впервые услышал его голос. Глубокий, спокойный, ласковый.

– Ага, шалфей, – подтвердила Грейс. – Он сказал, что хочет обдурить квартиру.

– Окурить, – поправил ее Джесси.

– А?

– Я сказал, что собираюсь окурить квартиру.

– Ой, точно. Окурить! И откуда взялось это «обдурить»…

– Не знаю. Воображение у тебя бойкое, сомнений нет.

– В общем, – продолжала Грейс, – если окурить какое-нибудь место белым шалфеем, то все злые духи сразу разбегутся.

– На самом деле, – сказал Джесси, – в злых духов я не верю, шалфей помогает убрать остатки дурной энергетики. А если бы в этой квартире действительно жил злой дух, в чем я сильно сомневаюсь, я не стал бы его прогонять, а помог бы обрести мир и покой.

– Да, с мистером Лафферти лучше придерживаться именно такого подхода, – кивнул Билли.

– Такого подхода лучше придерживаться с любым человеком, – ответил Джесси.

Повисло неловкое молчание, и Билли вдруг подумал, что ведет себя грубо: нельзя же держать гостей на пороге. Однако он никогда не приглашал в дом посторонних, особенно тех, кто пришел вот так, без предупреждения.