Алексей Шепелёв - Затаившиеся ящерицы

* * *

Она рухнула к моим ногам: ни движения. Меня трясло, словно в ознобе, и через глухие удары собственного сердца, стучащего в ушах, как огромный барабан, я не могла расслышать, бьётся ли её. Сидя перед ней на коленях, я не думала уже ни о чём. И когда тело вдруг пронзила страшная боль и наступила темнота, я приняла это как должное.

…Пришла в себя и увидела ее, нависшую надо мной, с безумной улыбкой на лице. Безумной и – безумно красивой! Почему-то громко засмеялась – наверное, была рада, что она жива.

– Очнулась, сука паршивая! Ну, сейчас ты у меня посмеёшься… – её колено больно надавило мне на грудь. Верёвка, которую она держала в руках, не оставляла сомнений в том, как именно она хочет её применить.

Я не пыталась сопротивляться. Поразительное равнодушие охватило меня, и я не издала ни звука даже тогда, когда грязная грубая плеть оставила ярко-красный отпечаток на моей щеке. Она в растерянности остановилась. Несколько секунд смотрела на меня недоумённо. Ничего не происходило. Через вечность я почувствовала на горячем лице её влажную руку – она провела ею очень нежно и даже робко. Потом отбросила орудие пытки в сторону, легла рядом со мной и так же нежно и робко меня поцеловала. Я обняла её. В этот момент я любила её больше жизни. Она заговорила первой.

– Здесь был мужик один. Ну, знаешь… Возвращалась с дачи вчера, в компании, все пьяные, отошла три шага в сторону, в кусты… Села, а самой тоже так пьяно, что… И тут – он. Я аж толком ничего не поняла. Какую-то петлю мне на шею накинул, на руки и поволок по земле. Притащил меня сюда, и… в общем, жутко было, особенно сначала, потом как-то тупо: я только думала: хоть бы только не убил!.. Не убил… Когда уходил, сказал: завтра вернусь, продолжим. Но не пришёл, слава богу. И тут – ты!.. Мать, наверное, дома с ума сходит.

– Прости меня, я даже не представляю, что на меня нашло. Когда тебя увидела, хотела просто развязать, отпустить. А ты такая… красивая… У меня в голове что-то щёлкнуло как будто, как будто это не я стала, а кто-то другой. Слушай, надо уходить отсюда скорее. Вот, возьми мою рубашку, я в майке пойду. Ты где живёшь?

Совсем близко хрустнула ветка. Мы обе вздрогнули и замерли.

– Показалось. Или зверёк какой-нибудь лесной, – улыбнулась она спустя минуту распухшими губами и сильнее прижалась ко мне.

Мне захотелось зацеловать её с ног до головы, стать для неё самой близкой, самой любимой. Я уткнулась в её горячую шею и тихо заплакала. Она ничего не говорила, просто молча гладила меня по голове. Было тихо, темно и невероятно хорошо…

Когда раздался чудовищный шорох шагов сквозь заросли папоротника и молодых клёнов, мы уже знали, кто это идёт и зачем. А когда ещё через секунду перед нами встал чёрный мужской силуэт, высокий и огромный, поняли, что теперь не расстанемся никогда.

* * *

У меня стучит в висках, болит всё тело, и особенно сбоку головы и в коленке… Я кое-как приподнимаюсь, оглядываюсь…

В сознании всё недавнее как будто прокручивается в обратную сторону: сначала мелькает сообщение в нашей газете: «Продолжается расследование по факту убийства и изнасилования двух девушек в ***ском лесу, неподалеку от дачного посёлка… В настоящее время устанавливается личность владельца велосипеда, найденного на месте преступления. К следствию подключились спецслужбы… По словам капитана ФСБ Арины Сотниковой, уже отработано несколько версий произошедшего, но подозреваемые пока не установлены…», потом тёмный силуэт, потом поцелуй и блаженство, укол сладострастия, злая радость безнаказанности, власти над другим существом, мерзкая, какая-то б… ская, какая-то гнилая улыбка, истерзанная гнилая плоть… Стоп!

Где-то глубоко в душе, в подсознании понимаю, что это, наверно, мой демон. Бескрылый ангел-хранитель наоборот, живущий внутри. И я как бы пробую его на вкус, испытываю на прочность, готовлюсь помериться с ним силами. Он древний и страшный, но, по крайней мере, со мною соизмеримый…

Он являлся мне в ночных кошмарах – мерещился, только что вошедший, за полупрозрачной шторкой на балконе. Как он здесь – тогда, там – очутился, о ужас?! Вспорхнул, вскочил на подножку пролетающей по орбите Земли, втолкнут к нам – в каком-то искажённом зеркальном отражении – как из переполненного трамвая в наш мир, в клетке балкона просторный и светлый?.. И главное: это мужчина – крупная, почти в два раза больше обычного человека, атлетическая фигура, мощный бронзово-гладкий торс с чёрной растительностью… У него по-змеиному мудрый, злой, невыносимый, убийственный взгляд. Рога и пентаграмма на лбу или груди – они есть, но их не видно. В руках он принёс букетик засушенных надежд или цветов, в которых явно различимы шарики засохшего кошачьего дерьма. У меня от ужаса чуть не разорвалось сердце, я закричала во сне…

А этот намного симпатичнее, чем-то даже неуловимо похож на… меня! О Боже! – на меня ?!.

Ужаснувшись, вскрикнув, я проснулась.

Чур, чур меня! Боже, как колотится сердце!.. Так это – сон!

Боже, как тяжело, неприятно, отвратительно! Отвратно, как внезапно наткнуться в зарослях на гору мусора, на остатки костра и пикника, с бутылками, презервативами и фекалиями, или даже на труп животного – всё это будто специально привезено и оставлено людьми «в благодарность природе», это единственное, чем большинство из них может себя увековечить.

Я опять оказываюсь в привычном мире, в линейном времени. И вижу, хоть и довольно слабо в темноте, я примерно то же: полянка в лесу, как из сказки «Двенадцать месяцев», только мерзкая – утоптанный человеческий пятачок под пикник с шиком, врытый стол, лавка, пеньки, растерзанный мусор и… она!..

Я узнала её !

***

Конечно, никакой дурацкой бузины, никакого старого и толстенного древа, никаких «грубых» верёвок и багровых следов плети – всё гораздо прозаичнее… «Отошла от компании…»! Тоже мне история про вампиров! Но главное – она на месте , совсем рядом, в двух шагах, вот она!..

– Оклемалась, б…ь! – грубо бросила из полутьмы она и, помедлив, тихо, немного притворно жалобным тоном прибавила: – Извини, я не хотела… Всё же достало, такая злость… уроды… Давай, развяжи меня.

Не зря мне услужливый Долгов даже фотку нашёл в Интернете и притащил распечатку, хотя и очень мелкую, как из массовки в газете.

Так «… двух девушек …» или «… одной …»?!.

– Ты Эльмира, наркоманка, бывшая подруга… – тут я понимаю, что сегодня произношу эту фразу второй раз…

Выходит, так он нас познакомил.

– А ты – маленькая сучка! – в рассеянном внимании слышится мне что-то вроде этого, как будто она меня тоже узнала. Не исключено, что Долгов (настоящая фамилия которого Шутов – эх, кабы знать сразу!) и ей мой портретик подогнал. Хотя это уж совсем «Санта-Барбара»!