Леонид Хомутов - В сложном полете

«Борис — удивительнейшая новость. Вчера был в отделе КГБ. Пришли наши дела из комитета, где так долго проверялись. Мне и Рашиду отказано в зачислении в школу иняз, а ты утвержден курсантом и должен выехать в Москву 6 марта.

Начальник горотдела спрашивал о тебе. Я ответил — в армии. Он побагровел, стукнул кулаком: «Кто позволил?». «Вы, — ответил я. — Мы же вас спрашивали еще в декабре… Вот таковы наши дела, дорогой».

Да?! Вот это новость так новость?! Немного не дождался. Что же делать? Хоть самовольно убегай отсюда, так хочется в школу иностранных языков. Да и мама с Галей отругали: зачем, да почему остался в училище?.. Быть разведчиком гораздо интересней и почетней, чем каким-то штурманом. Парней же отпустили и меня могут. Учиться в Москве и Надеждинске большая разница. А Потеев с Магониным приехали из Москвы… Но не из училища же, из института…

Целый вечер маялся. Наконец решил — подам рапорт, а там, что получится. Но вряд ли отпустят, если бы учился плохо. Вспомнился институт, уговаривающий декан. Здесь уговаривать не будут. Но должны же выслушать, понять… Обдумывая каждое слово, не спеша написал рапорт. Выбрав минутку, обратился к Магонину. Тот хмуро взглянул:

— Ну что у тебя, только короче.

Я протянул рапорт.

Павел удивленно взял его, прочитав, присвистнул:

— Все равно не отпустят, если бы пришла бумага…

— Прошу передать по команде, иначе сам пойду к комбату, пусть наказывает.

— Ну-у, передам, — кисло пообещал Павел.

Через три дня вечером в личное время дневальный прокричал:

— Ушаков, на выход! В канцелярию роты!

Я помчался, на ходу оправляя тужурку. «Сейчас решится судьба, но не волноваться…»

Постучав в дверь, толкнул ее. За столом у окна Патяш.

— Товарищ подполковник, курсант Ушаков по вашему приказанию прибыл!

Патяш поглядел на меня внимательно, снял шапку, погладил ладонью лысину. Взял со стола лист, протянул:

— Возьмите это и больше никому не показывайте.

— Товарищ подполковник…

— Кру-у-гом! Я повернулся.

— Шагом марш!

За дверями, скомкав рапорт, сунул в карман. Ну и пусть! Не очень-то и хотелось. Будем учиться здесь. Но все-таки как бесцеремонно. Как в военкомате капитан, который затолкал сюда. Что за стиль обращения. Армия…

2 марта тоже ходил сам не свой. 18 стукнуло! Кто бы поздравил. Интересно, в жизни каждый год впервые и пятый и 55-й. И всегда новый и больше никогда не повторяющийся. По годам идешь, как по лестнице вверх. Потом вдруг упал и зарылся в землю навечно.

…В 18 дядя Володя погиб. Больше меня прожил всего на три месяца шесть дней. Только сейчас понимаю, как ему не хотелось умирать…

Из всех преподавателей самое сильное впечатление произвел майор в отставке Жередин, обучающий на электронных тренажерах практике самолетовождения и боевого поражения. С первого и до последнего дня воевал. Трижды сбивали над вражеской территорией, трижды прыгал ночью с горящего самолета с парашютом и трижды возвращался пешком, переходя линию фронта.

Прекрасный математик, в уме решающий труднейшие задачи, он блестяще закончил физико-математический факультет университета. Вот только взаимоотношения его с начальством были натянутыми, поэтому и уволили в запас майором. Трудно, конечно, в такое поверить, а не только понять и объяснить. И умен, и образован, и орденов полна грудь. Выходит, его же успехи ему же и мешали?.. Ребята, говорят, завидовали ему, вставляли палки в колеса, приклеив соответственно ярлык зазнайки, самолюба, неисполнительного, недисциплинированного офицера… А может, на самом деле он такой? А если нет?.. Выходит, выделяться среди других опасно? Что же тогда меня ждет?.. Но Жередина уволили в период культа, застоя?! Для тех лет для плохих стайных людей он был неудобен. Говорил правду и боролся за нее. Вот и рассчитались, их же стая, мафия, использовали свое вышестоящее положение. А сейчас перестройка!.. Что, вероятно, было «плохим» тогда, сейчас стало или станет хорошим…

А почему все-таки выделяться опасно?.. А-а, догадался! Потому что окружающие превращаются в твоих врагов, как у Жередина. Потому что твое выделение, отличие — это болезненный укор для других, в их неспособности, посредственности, серости. А кто признается в своей серости?.. Немногие. Поэтому все силы приложат, чтобы принизить, охаять выделяющегося. «Снизить» до своего уровня, а если удастся и ниже в отместку за «нарушение спокойствия», уязвленное самолюбие. И в назидание на будущее.

Разве со мной не это происходит?.. Не из-за этого ли Шамков проходу не дает?! И его поддерживают… Так как же мне быть? Подстроиться под других, под Митьку? Не быть самим собой?.. Оказаться трусом!?.. А почему им не подстроиться под меня? Я же к хорошему зову. Для их же блага!.. Значит, плохо зову или что-то мне не хватает: каких-то черт, достоинств, раз не поддерживают. Значит, разделю судьбу Жередина… Ну до офицера пока далеко. А когда стану, там видно будет, что делать. А пока надо отлично выполнять свой курсантский долг, обязанности. Если сейчас не исполнять, то когда же?.. В старости что ли?.. В школе маленькими были, ума недоставало. Сейчас все взрослые, а раз так, надо каждому во всю силу трудиться. Хотя бы узнать, что ты за человек, на что способен?..

По всем предметам прошли уже несколько тем. Все увлекательней учиться. Затаив дыхание, раскрыв рты, слушаем о подвигах штурманов в годы Великой Отечественной войны. Молодцы преподаватели, особенно Жередин, часто рассказывают. Разве не интересно знать штилевую и полную прокладки курса, если с помощью их штурманы до войны водили самолеты?.. А Беляков — генерал-лейтенант, через Северный полюс прилетел в Америку. А перевод курсов?.. Самолетовождение в облаках, за облаками, ночью, над горами и морем, в особых случаях?..

А с помощью радионавигации главный маршал Голованов — командующий АДД еще в 39 году рядовым летчиком, облетал всю Финляндию, ведя стратегическую разведку… А астронавигация? Когда летали выручать маршала Тито из окружения, так штурман вел самолет с помощью астроприборов… Сейчас работает в училище… Вот если бы дядя Володя был жив… А, может, про него тоже рассказывают в училище, где он учился?..

Мне тоже хочется быть таким асом. Чтобы и про меня рассказывали грядущим поколениям курсантов, что штурман Ушаков совершил чудо-перелет, подвиг!

Надо же, получили от командования сюрприз!

Когда пришли после обеда и увидели в центральном проходе турник (многие не успевают по физо), так Вострик, весело загоготав, на всю казарму гаркнул:

— А ну, выходи все сюда! Сейчас увидите, как будет летать Гагарин!

Бросив конспекты на тумбочку, скинув тужурку и сапоги, босиком выскочил в проход. Присев, сжался, точно кошка, и с криком: «Я — Гагарин!» — прыгнул вверх, распрямляясь на лету. Схватившись за перекладину и сильно качнувшись маятником два раза, на третий сделал полный оборот на прямых руках и под возгласы одобрения закрутил «солнце».