Алексей Шкваров - Время греха: Роман

— Гарантирую! — Ильдар даже провел рукой по воздуху, как отрезал. — Мое слово, как банковский вексель! — Он слышал эту фразу в каком-то американском боевике и любил ей щегольнуть. — Слабых, особенно красивых, — он специально сделал ударение на этом слове — русские бабы любят лесть, — женщин, в обиду не дадим! Я не дам! — Майор еще раз ткнул себя в грудь пальцем.

— Спасибо, Ильдар! Сделай его. По полной! Чтоб впредь ему сюда дорога была заказана. — Она не могла никак успокоиться. Грудь бурно вздымалась. Лицо раскраснелось.

— Сиськи маловаты… — думал про себя участковый, — но на безрыбье и эта сойдет…

— Так что? Приглашаешь?

Тоська тянула с ответом. Оглядела кавказца повнимательнее. А что, мужчина очень даже ничего… можно с ним… зато, он этого… мразиподобие, уроет. Плевала я на его связи! И у меня они теперь будут. Целый майор.

Ильдар ждал, плотоядно и призывно поблескивая глазками. Тоська решилась — приглашу завтра днем, мать в ларек на работу, ребенок в садике… а я с Ильдаром…

— Завтра устроит? Днем?

— Во сколько? — Цепко ухватился майор.

— В час. Нет, лучше в три. — Быстро передумала. Лучше попозже. Меньше времени на это будет. Всегда можно сказать, что в садик пора, да и мать вернуться может.

— В три, так в три. — Согласился Ильдар.

Майор не поленился захватить с собой шампанское. Поднимался на лифте, а в паху уже было знакомое томление. Сели на кухне сначала. Тоська улыбалась, что-то говорила, собирая на стол, он разлил быстро шампанское, не дожидаясь ее, выпил один, налил себе снова. Разглядывал. На ней была одета футболка и какие-то домашние брючки из мягкой ткани. Ильдар мысленно раздевал Тоську и с вожделением представлял, с чего начнет… Она сидела рядом, что-то рассказывала про бывшего мужа. Майор чуть поморщился:

— На хрен он мне сдался! Какое мне дело, что там у вас… сегодня лаются, завтра мирятся. — Думал про себя. Участковый терпеть не мог семейные разборки. Сейчас мысли были совершенно о другом. С бывшим мужем потом разберемся. Томление в штанах крепчало, наливалось кровью, хотя он иногда поддакивал, цокал языком возмущенно, кивал головой. — Решим проблему! Отвадим! Надо будет — привлечем! Или руки-ноги хулиганы переломают. Будет в инвалидной коляске ездить. Ха!

— Правильно! Чтоб близко сюда подходить не смел!

Наконец, майору надоело. Во рту пересохло, и форменные брюки топорщились на причинном месте. Он выпил еще бокал шампанского, в нос ударило — срыгнул, и решительно протянул руку:

— Иди ко мне! Посиди на коленях! — Попросил, как приказал.

Тоська игриво повела плечиками:

— О-о-о… Чтобы это означало? — Но быстро пересела, положила руки ему на плечи. Майор крепко обхватил ее одной рукой за талию, другой принялся мять груди. Лифчика на Тоське не было, и женские прелести окончательно разочаровали участкового. Оказались еще меньше, чем он предполагал. Тоська прикрыла глаза, в ожидании ласк и поцелуев, заодно изображая, как ей приятны объятья случайного возлюбленного. Ильдар целоваться не любил. В его понимании баба создана для того, чтоб ее трахали. Долго и по-всякому.

— Вах, сейчас на кухне, прямо на столе и… — Разыгралась фантазия. Но Тоське опыта не занимать. Змейкой вдруг выскользнула и уже стоя в дверях, показала, где ванная. — Там висит полотенце чистое, — пояснила, — а спальня по коридору, направо. Поторопись, милый.

Ильдар даже не понял ничего сначала. Замычал что-то нечленораздельное:

— На хрена мне полотенце? — В себя придти не мог. Только думал сейчас поставит ее и, как… а тут, на тебе… что за…

Тоська успокоила, видя, как налились кровью глаза участкового:

— Милый, я хочу всё и не здесь, а в спальне. — Многозначительно и многообещающе улыбнулась. — Давай в душ, я уже была.

Делать нечего, поплелся. Сбросил форму, окатил чуток себя водой, вытерся и побежал с дымящимся на перевес в спальню. Там царил полумрак. Свет выключен, окна тщательно зашторен, почти ничего не видно. Злость всколыхнулась:

— Хотел ведь на кухне! Вот, сука, упрямая. — Ильдар любил это делать при свете, чтобы все разглядеть. Усмотрел, наконец, Тоську, лежавшую голой на широкой кровати. Закипело. Буркнул зло. — Ишь разлеглась! В рот возьми!

Тоське пришлось подняться и подчиниться. Хорошо, презерватив заранее достала, освободила от упаковки, надела. Процесс пошел. Ильдар мычал от удовольствия, схватил ее за волосы, вжимал в пах:

— Давай, давай, сучка!

Тоське пришлось туго. Давно с ней никто так не обращался… хорошо, догадалась пригласить попозже.

Удовлетворенный майор в этот же вечер позвонил ему. Начал напористо, по-ментовски, но разговора не вышло. На угрожающий тон и повелительное «явиться для беседы» никак не отреагировали. Он внимательно выслушал участкового, сначала усмехнулся:

— Я живу в другой стране.

— Вот и разберемся!

— С кем? — Опять усмехнулся. Про себя подумал. — Бред, какой-то.

— С вами разберемся. В общем, жду и побыстрее. Это в ваших интересах! — Давил Ильдар.

— В моих? Хорошо. Разберемся. — И отключился. Немного подумал, вспомнил опять про «движущего демона» и набрал нужный номер. — Здорово, братишка! Нужна помощь…

Ильдар выругался про себя:

— Ничего! Я тебя хоть из-под земли достану! Будешь у меня кровью ссать, в ногах валяться, упрашивать, чтоб на зону не отправил. Но в камере я тебя точно закрою. Посидишь, подумаешь, как нужно уважительно разговаривать с майором и как из своей проблемы выкручиваться.

А с утра у Ильдара начались неприятности. Ни с того, ни с сего, начальство вызвало. Участковый машину бросил возле опорного пункта, в отделение отправился пешком, по пути припоминая какие за ним водились мелкие грешки. По крупному ничего высветится не должно было. Вышло совсем иначе. Начальник отдела встретил с порога неожиданным вопросом:

— Материал по той квартире, где три дня назад колеса прокололи, закрыл?

— С чего это? — Ильдар даже опешил. — Там еще разбираться надо. Подозреваемый за границей, факты налицо… — но договорить не успел.

— Хватит мне рассказывать. — Начальник поморщился. — Вот объяснительная. — Подполковник накрыл ладонью бумагу, лежавшую перед ним на столе, и пододвинул к участковому. — Почитай, майор. Здесь все предельно ясно. Человек живет постоянно за границей, сюда не приезжал давно, остальное — чистая клевета. А эта бабенка со своей мамашей, та еще штучка. Твой контингент.

Фамильярность и подчеркнутая небрежность в обращении неприятно кольнули участкового. Они были одногодки с начальником, да и в органах выслуга одинаковая. Однако, Ильдар, хоть и майор, а все на земле крутится, в дерьме людском ковыряется, а этот, ишь, выбился, командует, бабло гребет, небось, лопатой, не то, что он, копейки сшибает. Про свои грехи участковый в такие моменты вспоминать не любил. Да он их никогда и не помнил. Их и не было. Так… мелочи. Ну брал… с кого деньгами, с кого товаром, с баб, конечно, натурой, наркоту мелкую прикрывал, сам иногда приторговывал неоформленным конфискатом, крышевал кой-кого из барсеточников, и прочую шелупонь. Работа такая… На зарплату что ли жить? Пару раз заводили на него дело, да Ильдар хитрый, кому надо сунул, подмазал, с кем надо переговорил, диаспора дагестанская подъехала, поддержала, кого-то за решетку упрятал через другой отдел, чтоб язык за зубами держал, кого-то наркоманы избили ненароком. А он чист. Нет фактов, нет свидетелей, нет дела… А что сослуживцы не любят, то их проблемы. Завидуют оборотистости участкового. Каждый живет, как может.