Владимир Медведев - Заххок (журнальный вариант)

— Какой тебе смысл марать руки?

— Сам рас-стре-ля-ю…

На морде — мечтательное выражение. Нашел новую игрушку. Новый способ ловить кайф от власти. Крови захотелось. Царь-дракон, мать его… Спрашиваю:

— Ты убивал когда-нибудь человека? Это не так просто, как думаешь.

Он, оскорбленно:

— Ты меня еще не знаешь…

Уперся. Теперь затаит обиду и постарается отыграться. Плевать. На худой конец и Зухур в палачи сгодится. Сверяюсь с часами. Шестнадцать ноль-ноль. Пора начинать.

Местное население выстроилось на противоположном краю площадки. Вдоль обрыва к реке. Впереди — мужчины. Женщины сгрудились позади.

Слева — каменная глыба высотой метра три. На глыбе — стайка девушек.

Глаза помимо воли находят среди них ту самую. Зарину. Девочка накрепко засела у меня в мозгу. С того момента, когда три дня назад, двадцать четвертого марта, на дороге около поворота на Талхак я увидел, как Шухер силком затаскивает в «скорую» какую-то девушку со светлыми волосами. У меня в черепе точно граната взорвалась. Это была Надя! Первая мысль: «Вернулась». Но мертвые не возвращаются. Надя умерла девять лет и семь месяцев назад. Предохранительные клапаны в мозгу начали срываться один за другим. Рухнули защитные заслонки, что-то опасно накренилось, еще несколько миллиметров — опрокинется к чертовой матери, и я свалюсь в полную шизу… Спас навык. Остановил, выровнял, захлопнул, наглухо задвинул запоры. Надо разобраться, что происходит. Сказал спокойно Ахадову: «Тормози». Подошел. Факт, это была не Надя. Девушка, до сумасшествия на нее похожая. Зеркальное отражение. С поправкой на то, что зеркало еле заметно исказило оригинал. У этой другое выражение лица. Глаза смотрят по-другому. Но издали от Нади не отличить… Проблема: как поступить с Рембо и Шухером? Оба нарушили мой приказ не притеснять местных. Руки чесались ликвидировать их на месте. Я сдержался. Слишком опасно. Фактически сволочи были бы наказаны не за посягательство на именно эту конкретную девушку, Надину копию, а за нарушение дисциплины. Однако подключились мои личные мотивы, а потому невозможно предугадать, какие последствия грозят самой девушке. Я побоялся рисковать. Выдал всей троице — третьим был парень из местных — последнее предупреждение. Нарушил свой принцип карать немедленно, но по-иному не мог. В итоге Рембо обнаглел, вторично пошел на нарушение. На этот раз получит по полной.

Приказываю себе не смотреть на Зарину, но глаза то и дело возвращаются к ней.

— Нравится девчонка?

Зухур. Смотрит хитро: застукал, мол. Отбрехиваюсь:

— Тебе что, повсюду бабы мерещатся?

— Меня не обманешь. Ты на ту, беленькую, глаз положил.

— Вот я и говорю: кто о чем, а ты о бабах.

Поглаживает змея, величественно:

— Ты меня еще не знаешь. Я все вижу. Та девушка, на камне…

— Ну, стоит девушка… И что?

— Хочу тебе ее подарить. Приятное сделать.

— Зухур, уймись. Женский контингент меня не интересует.

— Э-э-э, погляди, какая… Ромашка.

— Обойдусь без цветов.

Вздыхает притворно:

— Жаль. От подарка отказываешься…

— Завязывай. С Рембо пора решать.

Он приосанивается, гладит змея:

— Чего волнуешься? Сейчас решу.

Рембо, скот, опять нарушил приказ. Отошел к мечети. К зухуровой охране. Забрал у Шухи свой автомат. Гург там же. Чешут языки с бойцами. Факт, обсуждают, как Рембо обул командира. Идиот Зухур! Нельзя давать подчиненным такие поводы.

— Эй, ты! Иди сюда, — кричит Зухур.

Рембо оглядывается, бросает какую-то фразу — бойцы хохочут — отчаливает. Неспешно, вразвалку. Строит из себя киношного спецназовца в бронежилете на голое тело. Насмотрелся видео. Броник носит, как Зухур змею, — из пижонства. Приказываю:

— Оставь оружие.

Рембо перебрасывает автомат Гургу. Подваливает.

— Че такое?

Зухур резко берет его в оборот:

— Приказ почему не слушаешь?

— Какой приказ? Ты че, Зухур?!

— Тебе где велено было стоять? Ты где встал?

— Э, какая разница…

— Помнишь, я сказал: еще раз нарушишь — больше не прощу.

Рембо озирается. Бросает косяка на своих. Наглеет, с ухмылкой:

— Меня уже Бог простил… Вон у ребят спроси.

Зухуршо звереет:

— Я здесь Бог! А ты кто?! Отребье безродное! Как со мной говоришь? Кто тебе право дал?!.. Эй, Гафур, туда его отведи, — машет на место метрах в пяти перед собой, — на колени поставь.

Рембо отскакивает от Гафура.

— Отвали, обезьян! Зухур, бля буду, прости. Я же не всерьез. Че, пошутить нельзя?!

Гафур ловит его за руку, тащит, куда приказано. Поворачивает лицом к Зухуру. Рембо хорохорится:

— Ну че? Может, еще раком встать?

Гафур хватает его за плечи, силой опускает на колени. Рембо вскакивает:

— Зухур! Скажи обезьяну, чтоб не борзел!

Гафур бьет его в морду. Рембо падает. Возится, поднимаясь на ноги. Бледный, с разбитой харей кричит:

— Гург, братан, скажи ему! Че он творит?!

Гург воровской развинченной походочкой подгребает к Зухуру.

— Зухур, что за канкаты? Хорошего человека на карачки ставят. Рожу ему чистят…

— Твоя ли забота?

— Моя не моя, а люди в непонятках, беспокоятся.

— Пусть не беспокоятся. Лучше пусть готовятся по нему джанозу читать.

Гург скалит стальные клыки:

— Каюм узнает, ему не понравится…

— С Каюмом сам разберусь.

— Ребятам тоже не понравится.

— А с ними ты разберись. Понял?!

Сильно Зухура заклинило, факт. Аж на самого Гурга голос повысил… И что там еще за Каюм? Впервые о нем слышу.

Гург в ответ, задушевным, хриплым шепотом:

— Я понял, а ты-то въезжаешь? Кто тебя защищать будет? Думаешь, Даврон? Это мы защищаем. Сам знаешь, в горах опасно…

— Угрожаешь?

Гург не отвечает. Отваливает. Зухур с беспокойством смотрит вслед. Говорю:

— Зухур, я прикажу: он и расстреляет.

— Я сам!

Сам так сам, пускай тешится. Советую:

— Скажи Гафуру, чтоб снял с Рембо бронежилет.

— Зачем? Голова есть…

— На твоем месте я бы целил наверняка. В грудь.

— Попаду куда надо.

Комедия! Неуклюже тащит пистолет из кобуры. Стрелял он не часто — это факт. Если вообще когда-нибудь стрелял.

— Зухур, зайди к нему со стороны. Слева или справа…

— Зачем?

— Если отсюда, то на линии выстрела — люди. Мало ли чего…

— Неважно. Я попаду.

Опять уперся. Иду на хитрость:

— Кто б сомневался! Попадешь. Но так тебя Рембо заслонит. А станешь сбоку — целая панорама. Как в кино. На широком экране.

Хлопает меня по спине.

— Молодец! Хорошо предложил. Слушай, а если пуля в жилет угодит — пробьет?

— Покажи пистолет.

Протягивает какой-то изукрашенный дамский пистолетик. Пожимаю плечами:

— Смотря с какой дистанции стрелять. А тебе-то что?

— Интересно.

— По ГОСТу броник должен останавливать пулю из макарова с пяти метров. Знал я двух орлов, которые затеяли дуэль в жилетах. Не знаю, из лихости или на спор — проверить, пробьет или не пробьет. Стрелялись метров с двадцати. Один попал. Пуля бронепластину не пробила.