Ксения Спынь - Дальний свет

Опять зачем-то вытащил и повертел амулет, положил обратно. Вода в реке была мутна, только рябь мельтешила в глазах. Вокруг же стоял день и прогуливались люди, притворяясь, что всё как надо.

Когда Китти не чинила авто, она почти всё время лежала наверху на кушетке, сложив на груди руки, и смотрела в потолок. Феликс иногда предлагал ей что-нибудь съесть, но она почти всегда отказывалась.

— Это ты, на самом деле, зря, — сказал он ей в очередной раз. — Когда ты всё-таки будешь выступать с тем, что мы нарыли, тебе потребуются силы. А без еды их у тебя не будет.

— Кстати, с этим лучше справишься ты, чем я, — задумчиво протянула Китти, будто ничего другого он не сказал. — С моей теперешней репутацией мне просто уже никто не поверит. А вот тебе — ещё могут.

— Серьёзно? — он уставился на Китти. Она на минуту повернула голову.

— Абсолютно. В этом плане ты недооцениваешь себя. Ты всё же родственник теперешней правительницы. В сознании людей это очень много.

— Ну вот, — он недовольно скривился. — Не нужны мне от неё такие подачки… Но ладно, это всё можно будет решить на месте — кто и как. Вопрос сейчас — где мы собираемся это провернуть. Здесь не получится. Куда мы двинемся, когда ты починишь машину?

— Сначала я хочу её починить.

— Хорошо… мм… где карта? — он поискал на подоконнике, широком настолько, что можно было б сидеть, если б не холод от окна, поднял истрёпанную брошюрку. — Посмотрю, какие города есть вообще.

Китти ничего не сказала на это. Она снова смотрела в потолок.

— Так, — пробормотал Феликс, разворачивая нужный участок карты. — Мне кажется, в больших городах легче затеряться. Да и со СМИ там, наверняка, получше. По крайней мере, телесвязь быть должна…

— И как ты представляешь себе разговор с работниками местного телевидения? — в голосе послышалась ирония.

— Ну, придумаем что-нибудь на месте… Договариваются же люди с людьми. Вот, совсем недалеко от нас — чудесный город Камфа. Чуть подальше — другой чудесный город Шоржинск. А тут уже недалеко и Воломеев… Хотя нет, — он развернул карту шире. — Воломеев — далеко. Мы туда не поедем.

Он украдкой взглянул на Китти. Было даже непонятно, слышит она его или нет.

Его вдруг осенило.

— Послушай! — Феликс привстал со своего места. — Помнишь, ты работала на каком-то частном канале, когда мы только закончили университет? Ещё до.

— Помню.

— Может, у тебя остались какие-нибудь связи с того времени? Кто-нибудь… ну, кто мог бы нам малость помочь?

— Канал давно сдох. Почти сразу, как я перешла к Нонине.

— Это понятно, но что-то же могло остаться? Скажем… кто тебя порекомендовал туда? В такие места всё же не берут с улицы.

— Мой отец, — сказала Китти после секундной паузы, растянув губы, словно для усмешки.

— Так это же отлично! — Феликс описал неровный круг по комнате. — Если он хоть чуть-чуть знается с этой сферой, мы вполне можем связаться с ним.

— Нет, — проговорила Китти.

— Почему? Слушай, я понимаю, что вы давно не общались и, наверно, у вас всё сложно в плане личного, но не обратиться в нашем положении к человеку, который с большой вероятностью нам посодействует… по-моему, это просто преступление.

Китти села и холодно уставила на него взгляд. Заговорила резко и отрывисто:

— Я не знаю, где он сейчас. Не знаю, чем он занимается и что из себя теперь представляет. Не знаю даже, не сдаст ли он нас, если мы к нему явимся. Мы в постоянной опасности, Феликс, не можем быть уверены в самых своих близких людях и не ожидать подвоха с любой стороны, там, где его и не предвиделось, а ты готов доверить всё человеку, которого ни разу не видел — только потому, что я когда-то его знала.

Закончила она почти с восклицанием. Потом, досадуя на себя или на Феликса, опустила взгляд к своим коленям.

— Ты так и не понимаешь. Ты так ничего и не понимаешь.

Дыхание вырывалось у неё громче, чем обычно, и несколько дрожало.

— Китти.

Он сел рядом с ней. Молчание.

— Что у тебя с твоим отцом?

— Неважно.

— Он бил тебя?

— Иногда. Не в этом дело.

— А в чём?

Она помолчала ещё немного, подняла абсолютно спокойный взгляд.

— Я не хочу говорить на эту тему. Сделай одолжение.

Что-то не так с ней, подумал Феликс. С человеком, который только лежит часами, уставившись в потолок, или же монотонно, как робот, работает и сутками не спит, не может быть всё нормально. Надо, наверно, сказать ей что-нибудь…

Он подумал пару минут, не придумал ничего, встал с кушетки и отошёл на другую сторону комнаты.

— Я тебе про всё рассказывал, — Феликс отвернулся к большим рамкам на стене (кажется, какой-то гербарий). — Даже про школу. Помнишь? Как я подхалимничал перед учителем истории. Не для оценок даже, а просто чтоб лишний раз похвалили.

Этого он действительно не рассказывал никому больше — даже Рамишеву с Пурпоровым или кому-то из их компании. Да ладно, он бы скорее зарезался, чем допустил бы, чтоб они такое узнали.

Он разглядывал расплющенный жёлтый цветочек под стеклом («Лютик едкий»), когда слух доложил о едва заметном колебании воздуха. Феликс обернулся.

Китти уже стояла в дверях.

— Попробую починить машину, — она изобразила формальную улыбку диктора. — Найди пока подходящий город.

Через несколько дней дверь барака открылась.

Щурясь от непривычно яркого света, Рита вышла наружу. Надо же, за время, что она провела в той коробке, успел выпасть снег и началась настоящая зима.

Вокруг было тихо, никто не обращал на Риту внимания. Укутавшись поплотнее в шарф — заметно похолодало — она двинулась вдоль бараков. Надо только осмотреться везде внимательней, не пропустить…

— День добрый, фройляйн, — возвестил о своём присутствии Эрлин.

— И тебе такого же, — процедила Рита, не удостаивая его взглядом.

— Кого-то конкретного ищете? — невозмутимо поинтересовался он. — Или вообще?

— Не тебя уж точно.

Она ускорила шаг, намеренная оторваться и остаться в относительном покое.

— Кстати, твоя Лила всё, — с радушием заметил Эрлин. — Сегодня утром.

Застыв и обернувшись, Рита мрачно смотрела на него. Он слегка покачал головой:

— Из вас плохой ангел, фройляйн. Хотели помочь — и посмотрите, чем обернулась в итоге ваша помощь. Не думаю, что Лила просила вас об этом.

Пробудиться, открыть глаза в темноте, наверно, призывая кого-то — но зачем? — или это только показалось, простучало в ушах… ушло отзвуком другой жизни.

Китти полежала, глядя в потолок (ночью там, конечно, не было теней). Прислушалась к дыханию Феликса. Спит.

Она поднялась, осторожно, чтоб не разбудить его — здесь доски и мебель скрипели при любом движении — слезла с кушетки и спустилась вниз.