Ксения Спынь - Дальний свет

Феликс понимал её, но не понимал, в чём именно здесь смысл. Он быстро окинул взглядом все выложенные карты.

— Это ведь одна история? Да?

Сибилла кивнула.

— Значит, это сюда выводит нас дорога? Но куда всё-таки? Сюда? — Феликс ткнул в верхнюю часть карты. — Или сюда?

Сибилла думала было что-то ответить, обернулась в сторону, где стояла Китти:

— Последняя карта у неё…

— Я думаю, нам пора, господа, — Китти сдвинулась и подалась к двери. — Прошло уже достаточно времени.

Феликс заметил, что она успела подсмотреть в свою карту.

— Китти, — остановил он настороженно. — Что у тебя?

— У меня? — она мельком оглянулась, будто не поняла, о чём речь.

На лице Сибиллы вдруг отразились испуг и догадка. Она быстро просмотрела оставшиеся карты, вскинула голову, чтобы что-то сказать, но наткнулась на взгляд Китти: металлический и запрещающий. И Сибилла ничего не сказала.

— Я пойду первой, — Китти приотворила дверь. — Подготовьте пока снаряжение. Пешком нельзя пройти далеко.

Снег взвивался сыпучим белым облаком из-под полозьев снегохода. Было не рассмотреть даже дорогу под собой, не то что окрестности. Последнее поэтому Феликс доверил Рамишеву, сам же полностью сосредоточился на управлении своенравным механизмом (нет, человек, я поеду в эту сторону, а не куда ты хочешь).

Разумеется, он сказал, что сможет вести эту ярко-красную нелепую конструкцию, раз уж доводилось водить похожую раньше (в подробности он вдаваться не стал, но вправду ведь довелось однажды). Как-то в зимние каникулы — Феликс тогда был в средних классах — мама за что-то обиделась на него или на отца, на них обоих и на неделю уехала к кому-то в гости, папа же без лишних объяснений повёз Феликса за город, где они вдоволь час за часом рассекали на снегоходе. Обычно спокойный и сдержанный, отец нарезал виражи и петли, спускался с таких крутых горок, от которых закладывало в ушах и хотелось перекричать ветер, только за руль почему-то не пускал. Но капризное и упорное «дай мне порулить! дай мне порулить!» в итоге всё же возымело успех. (И пожалуй, то был единственный раз в жизни Феликса, когда подобное срабатывало).

Рамишев судорожно вцепился в его плечо.

— Что такое?

— Впереди… — пробормотал тот.

Феликс затормозил снегоход и приподнялся, чтоб рассмотреть.

— Блокпост, — шёпотом пояснил Рамишев.

Впереди и правда бродили: несколько человек за снежным взгорком. В блуждавших пятнах фонарей иногда поблёскивали бляшки на чёрной форме.

— Это не блокпост, Витик, — снисходительно бросил Феликс. — Всего-то три-четыре спеца.

— Но значит, мы не сможем обойти с этой стороны…

Феликс следил почти зачарованно, как перемещались в потёмках неровные круги света, как снег рыжел в них и вновь подёргивался сумраком, превращался в призрачно-белый. Прихотливое решение всё отчётливей созревало в голове.

— Помнишь, как мы уходили с Озёрной? — заговорщически шепнул Феликс. — Когда перекрыли проходы?

— Конечно, помню, — откликнулся Рамишев.

— Почему бы не повторить?

Тот замолчал ненадолго. Потом произнёс:

— Мне кажется, это плохая идея.

— Почему же? В тот раз мы прорвались.

— Но нас бы там не убили, — протянул Рамишев.

— Могли посадить. Тогда за такое уже сажали.

Рамишев помолчал ещё немного.

— Мы тогда были студентами…

— С возрастом сложнее, да? — он злобно сжал руль всеми пальцами.

— Не все как ты, Феликс.

— Мне тоже сложнее, — он обернулся к Рамишеву и по глазам заметил, что для того это откровение. — Да. Мне тоже.

(Те, впереди, всё глухо и отрывисто переговаривались между собой. На мгновенье захотелось выскочить к ним с криком «Двадцать восемь — это почти тридцать, чёрт вас возьми!»)

— Мне кажется, это правда очень плохая идея, — проговорил за плечом Рамишев. Да кто бы спорил. — Нас даже сейчас могут услышать, а уж на машинах…

— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, — пробормотал Феликс, сам в точности не решив кому он это — Рамишеву, спецам, ситуации в целом или самому себе. Выкрутив руль, он развернул снегоход, и они помчались обратно сквозь снежную марь.

У Пурпорова и Сибиллы дела оказались не лучше. На лыжах они прошли с четверть круга или даже больше, но везде пути были перекрыты. Всё сводилось к тому же: одиночке при должном везении ещё можно проскочить, всей компании — едва ли.

Не принесли успеха и последующие попытки.

— Похоже, их нет только позади, откуда мы пришли, — заключил Пурпоров. — Наверно, ещё не успели замкнуть круг.

— Ну не отступать же нам теперь, — фыркнул Феликс.

— Знаешь, как вариант.

Он хотел уже высказать всё, что думает об этом предложении, но голос подал Рамишев:

— Если их столько здесь, то что же на входе в город. Там точно заметят две чужие машины.

— Почему не оставить их здесь и не попробовать своим ходом?

— Ну… так, наверно, можно, — неуверенно пробормотал Рамишев, оглянувшись на Пурпорова, затем на Сибиллу. — Не знаю, насколько осуществимо…

Из одиночной вылазки вернулась Китти.

По её словам выходило, что позади нет ни одного спеца, потому что там те, другие — создания без образа и подобия.

— Так они уже рядом? — разом переключился Феликс.

— Кажется, скоро будут здесь.

— Тогда нам тем более надо искать путь и сейчас же!

Последние вылазки закончились так же впустую. Круг замкнулся.

Более того, это отняло добрую половину оставшихся сил, и марш-бросок до столицы теперь казался делом почти неподъёмным.

Феликс сидел, откинувшись к нагретой от печки стенке и закрыв глаза.

— Я всё-таки настаиваю, что нам надо прорываться в столицу, — проговорил он в надежде, что его слышно.

Никто не ответил.

— Дело уже не только в нас самих. Тут всё хуже и масштабнее.

Молчание.

— Я понимаю, что там все против нас, но должны мы хотя бы предупредить об этих тварях?

— Я не думаю, что там о них не знают, — глухо отозвалась Китти откуда-то от двери. Феликс открыл глаза: она полусидела на какой-то тумбе у самого выхода.

— Я не думаю, что все эти кордоны — ради нас, — пояснила Китти.

— Ну так тем более. Почему, я повторяю, не бросить машины и не попробовать в обход, какими-то тропами, по лесам? Ну серьёзно, они же не стоят сплошным заслоном, мы можем тихо проскочить мимо. Если нужно, разделиться и двигаться по одиночке — тут не такое дело, чтобы ещё размышлять!

— Но там же очень долго идти, — подала голос Сибилла. — И сейчас холодно… Мы просто можем не дойти все.

На это Феликс хотел было ответить, но не нашёлся, что, и прислонился обратно к стенке. Пурпоров обернулся к выходу:

— Ты куда?

— Попробую ещё раз, — Китти одёрнула воротник пальто и открыла дверь. — Кое-что проверю, может, сработает.