Ксения Спынь - Дальний свет

Никогда ещё он не чувствовал себя таким окончательно и подтверждённо одиноким.

Может, решиться, махнуть сейчас? Всё равно больше никто не захотел, они, наверно, даже не заметят.

Взгляд упал на красный снегоход — он так и стоял здесь, на углу. Недаром Феликс сходу почувствовал в нём что-то родственное. Он присел рядом, погладил красную раму.

— Ну что, милый друг? Попробуем прорваться? Нет, так нет, невелика потеря. А если всё же да, обещаю тебе большую прогулку по Ринордийску. Зашибись будет представление, я тебе гарантирую.

— Плохая идея, — сказала Китти. — У меня есть получше.

Феликс встал, резко обернулся.

— Ты же сказала, что уехала, — злобно выдохнул он. — И что тебе всё равно.

— Я соврала. Уже можно было бы отвыкнуть верить каждому слову.

Китти стояла в тени строения, и её лицо было сложно разглядеть в потёмках. От неё слегка несло спиртом и мятой.

— Ты напилась, — Феликс подступил ближе.

— Выпила немного, там холодно. Я не пьяная.

— Что ты тут делаешь?

Теперь, подойдя вплотную, он заметил, что глаза у Китти блестели лихорадочно, почти безумно.

— Слушай меня, — она заговорила быстро и глухо. — Есть возможность поехать в Ринордийск. Только тогда ехать надо прямо сейчас, позже будет поздно.

Феликс недоверчиво прищурился:

— Интересно… А можно поподробнее про такие внезапные возможности?

— Сначала «да» или «нет». Если нет, остальное не имеет смысла.

— Да, естественно, да! Какие тут могут быть вопросы.

— Тогда садимся в машину и едем, — Китти кивнула куда-то в темноту. — Быстрее, потому что я не глушила мотор.

Феликс двинулся было за ней. У самого авто, когда Китти уже открыла дверь, всё же остановился и взмахнул руками:

— Подожди, может, ты всё-таки расскажешь в двух словах, что происходит?

— Садись, — с расстановкой повторила Китти. — Объясню по дороге.

Они играли в карты колодой Терры — в игру, у которой не было названия, и правила которой, похоже, менялись с каждым часом.

Людей на ступенях и каменных плитах стало заметно меньше, чем вначале. Хотя каждый, как казалось, старался набрать больше карт себе, теперь, ближе к концу, все хотели избавиться от них, как от тяжёлого груза, скинуть в общую кучу в центре круга, где их уже скопилось так много, и отойти от общей игры в неведанную темноту за колоннами. Давно не было человека с маленькими серыми глазками. Вышел из круга красавчик-блондин, перед уходом зачем-то отдав Китти остававшиеся у него карты (Вольдемар Замёлов, вспомнила Лаванда по фотографиям, так его звали). Кедров вручил почти целый веер карт Её Величеству и молча отступил за колонну, где смешался с тенями и бликами факелов.

Но Софи всё равно всё спустила. Она играла залихватски, отчаянно, будто никогда не собиралась заканчивать. Но и она в своё время швырнула в круг последнюю карту — темноволосую королеву на троне — и с победной улыбкой удалилась в темноту.

В круге остались лишь Китти и её визави — тот, который говорил, что подождать осталось недолго. Сейчас только Лаванда заметила, как они похожи. Неясный рокот вдруг прошёл под сводами, там заклокотало, затрещало, и камни обрушились сверху — пока не здесь, но уже близко, в коридоре за дверями. В воздухе завихрилась повисшая пыль. Здание доживало своё последнее.

Китти привстала и обернулась, чтоб посмотреть.

— Ну что же ты, — её визави чуть улыбнулся. — По правилам игра должна быть закончена, что бы ни случилось, ты же знаешь.

Китти развернулась обратно.

— Да, вы абсолютно правы, — ответила она ледяным тоном. — Игра должна быть закончена.

Она снова села и взяла карты. Лицо её было непроницаемо, как маска.

— Мы их выследили, — проговорил в трубку Шелетов, направляясь тем временем к своему автомобилю. — По крайней мере, её.

— Отлично, замечательно, — промурлыкали на том конце линии. — Теперь попрошу вас её задержать и доставить, куда мы договорились.

— Понял.

В трубке замолчали, затем напряжённо повторили:

— Но только задержать, ничего больше.

— За кого вы нас принимаете? Конечно, ничего больше, — он недовольно фыркнул, остановился в двух шагах от авто. — Слушайте, было бы время, я бы даже оскорбился.

— Ну вот да, со временем сейчас не особо, — пробормотали там. — Дайте мне сразу знать.

Ничего не рассказала она и по дороге. Только сосредоточенно и упорно гнала машину.

На самом деле, они ехали в сторону от города, и Феликс хотел было сказать об этом. Но промолчал.

Китти наконец затормозила.

— Здесь.

Она взглянула на часы на руке. За окнами густела темнота, и Феликс тщетно попытался что-нибудь в ней разобрать.

— И где это мы?

— Минуту. Мобильник у тебя с собой?

Он вытащил и показал телефон. Китти забрала его, положив взамен в руку свой.

— Что это за манипуляции?

— Он мне нужен, потом объясню. Распечатки? — она вопросительно взглянула на Феликса.

— Ну естественно!

— Отлично, — она кивнула. — Тогда слушай. Вон там лежит железная дорога. И по ней ещё иногда ездят поезда. Один из них приходит через пять минут и идёт на Ринордийск.

— В чём подвох? — он насторожился.

— Это товарняк. И идёт не сразу, а сначала сутки стоит под городом.

— Хорошо. И?

Она собиралась ответить, но тут все звуки смолкли под грохотом и протяжным гудком. Огромная чёрная махина взрезала снежную муть и остановилась, фырча и выдыхая клубы пара. Будто дракон хочет кого-то сожрать.

— Так, смотри, — торопливо, но отчётливо заговорила Китти. — Сейчас туда подойдут охранники и начнут проверять вагоны. Когда они уйдут к хвосту, быстро подбираешься и залазишь в любой открытый вагон. Но лучше не первый. Пока поезд не отъедет, встань у той стенки, где дверь, и затихни. Если что, я буду недалеко и в принципе смогу вмешаться, но всё-таки лучше, чтобы тебя не заметили. Когда дверь закроют и поезд отъедет, будет уже безопаснее. Постарайся найти что-нибудь тёплое, чтобы закопаться или накрыться. А то не доедешь.

— Подожди, а ты? — перебил Феликс.

— Я пока останусь.

— С какой стати?

— Ещё кое-что надо сделать.

— И ты считаешь, я так соглашусь? — почти крикнул он.

Глядя в темноту за стеклом, Китти дёрнула уголками губ.

— Кто-то, кажется, хотел в Ринордийск.

Феликс отвернулся от неё.

— Кстати, поезд стоит не так долго. И если не успеешь залезть в этот, другого сегодня уже не будет.

— Значит, будет завтра.

Китти покачала головой:

— Этой ночью мы в любом случае должны отойти отсюда. Дольше — нас стопроцентно обнаружат.

Феликс развернулся к ней снова.

— Я же по глазам вижу, что ты что-то задумала.

— Допустим.

— Но почему мне тоже нельзя услышать? Почему всегда всё обязательно решается помимо меня, как будто я статуэтка на палочке и меня можно просто ставить, как заблагорассудится, потому что так удобно?