Вирджиния Эндрюс - Руби

– Ты чудо, Руби, просто чудо, – шептал он. – Ты намного красивее, чем Жизель, и намного сексуальнее! Тебя невозможно не любить. Я с ума по тебе схожу!

Неужели он действительно любит? Горячая волна радости накрыла меня с головой. На несколько мгновений в мире воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом дождевых струй. Его пальцы продолжали исследовать мое тело, распаляя огонь желания. Я сжала его голову обеими руками, намереваясь остановить Бо, но вместо этого стала покрывать поцелуями его лоб и волосы. Он тоже целовал меня, а пальцы его проникли в мои трусики.

Я попыталась протестовать, но Бо закрыл мне рот поцелуем.

– Обещаю, тебе понравится, – шептал он. – Вот увидишь. Ты должна знать, что это такое. Ты же художница.

– Бо, я боюсь… прошу тебя…

– Все будет хорошо.

Теперь мы оба были совершенно голыми. Я трепетала, как лист на ветру, у меня перехватывало дыхание. Лихорадочный шепот Бо долетал до меня, словно сквозь какую-то преграду.

– Я хочу быть у тебя первым. Я люблю тебя.

– Правда, Бо? Правда любишь?

– Клянусь.

Губы его вновь припали к моим губам, пальцы скользнули между ног. Я попыталась воспротивиться этому вторжению, сжав бедра, но он был нежен и настойчив. Пальцы его проникали в интимные уголки моего тела, которые до сих пор не видел ни один человек. Я чувствовала, что пытаться остановить его так же бессмысленно, как удерживать руками взлетающий самолет. Мне оставалось одно: полностью отдаться в его власть и позволить мощному потоку желания унести прочь все соображения разума. Бедра мои раздвинулись сами собою, давая ему возможность войти. Когда это произошло, я застонала. Голова моя кружилась, но это было блаженное чувство, заставлявшее меня стонать вновь и вновь. То, что происходило внутри меня, было странным, пугающим и восхитительным одновременно. Но вот горячая волна подняла нас обоих на головокружительную высоту, и все завершилось. Я чувствовала, как содрогается его тело. Через несколько мгновений он затих и расслабился, все еще прижимаясь губами к моей щеке. Его жаркое, прерывистое дыхание обжигало мне кожу.

– Руби, Руби, какая ты красивая, – шептал он. – Ты просто чудо!

То, чего я так хотела избежать, все же случилось. Осознав это, я оттолкнула Бо.

– Пусти, я оденусь!

Он сел, а я схватила свои вещи и принялась торопливо одеваться.

– Я с ума по тебе схожу, – бормотал Бо. – А ты?

– А я просто схожу с ума. Точнее, уже сошла. Если бы я не спятила, ничего бы не случилось…

– Но ведь это было здорово, Руби! Разве нет?

Я закрыла лицо руками и расплакалась. Слезы ручьями текли по щекам, и я ничего не могла с этим поделать. Бо тщетно пытался меня утешить:

– Успокойся, Руби! Не плачь. Все хорошо.

– Ничего хорошего! Я не ожидала от тебя такого, Бо! И от себя тоже. Мне казалось, я совсем другая.

– Ты и правда другая. Не такая, как Жизель. Не такая, как ее подружки. В сто раз лучше.

– Да при чем тут это…

Я махнула рукой, чувствуя, что не в состоянии ничего объяснить. Как я могла рассказать про дурную кровь Лэндри, текущую в моих жилах, если Бо не знал даже, кто моя настоящая мать. Но сама я слишком хорошо ощутила, как сильна эта дурная кровь, толкнувшая маму сначала в объятия отца Пола, а затем – моего отца. Мысль о том, что я могу повторить ее судьбу, вызвала у меня новый приступ рыданий.

– Перестань, Руби! Что с тобой?

В голосе Бо слышалось искреннее недоумение.

– Не важно, – всхлипнула я и повернулась к Бо, который уже начал одеваться. – Я тебя ни в чем не упрекаю, Бо. Мы оба этого хотели.

– Да, Руби! Я счастлив, что был у тебя первым. Ни одна девчонка на свете не нравилась мне так, как ты.

– Честно? Или просто болтаешь?

– Конечно честно. Я…

Он осекся, потому что за дверью раздались шаги. Я торопливо одернула юбку, Бо заправил рубашку в брюки. Ручку двери дернули и затем требовательно постучали.

– Открой немедленно! – раздался голос Дафны.

Я бросилась к двери и отперла ее. Дафна окинула нас столь подозрительным взглядом, что у меня все похолодело внутри.

– Чем вы тут занимались? – вопросила она обычным прокурорским тоном. – Почему заперли дверь?

– Мы репетировали роли в школьном спектакле и не хотели, чтобы нам мешали, – быстро ответила я.

Сердце мое едва не выскакивало из груди. Я с ужасом думала, что волосы у меня растрепались и это не ускользнет от глаз Дафны. Да и в одежде наверняка есть какой-нибудь непорядок. Дафна буравила меня изучающим взглядом, как выставленную на аукцион рабыню, которую она намеревалась купить. Наконец она повернулась к Бо. Он попытался беззаботно улыбнуться, но улыбка получилась виноватой и только укрепила подозрения Дафны.

– И где же ваша пьеса? – нахмурившись, осведомилась она.

– Вот! – Бо поднял с пола тетрадку и протянул ей.

– Странно, что она оказалась на полу, – процедила Дафна, вновь устремляя ледяной взгляд на меня. – Что ж, надеюсь, вскоре мы все увидим впечатляющий результат столь усердных репетиций.

Гордо вскинутая голова и складка меж бровей придавали Дафне еще более надменный вид.

– Сегодня к ужину будут гости. Будь любезна, оденься соответствующим образом. И причешись как следует! – приказала она, повернувшись ко мне. – Кстати, где твоя сестра?

– Не знаю, – пробормотала я. – Она куда-то уехала утром и до сих пор не вернулась.

– Если она проскользнет мимо меня, передай ей, чтобы привела себя в порядок к ужину! – распорядилась Дафна.

Пронзительный ее взгляд буравил поочередно то меня, то Бо. Складка между бровей стала глубже, слова срывались с губ, как пули.

– Мне не нравится, когда в моем доме запирают двери. Как правило, за закрытыми дверями творятся постыдные дела, – отчеканила Дафна, резко повернулась и вышла.

Даже после ее ухода казалось, что по комнате разгуливает ледяной ветер. Мы с Бо дрожали под его порывами.

– Тебе лучше уйти, Бо, – выдохнула я.

Он кивнул.

– Завтра утром заеду, чтобы отвезти тебя в школу. Руби…

– Бо, я надеюсь, что твои слова – правда. Надеюсь, ты действительно меня любишь.

– Еще бы нет!

Он быстро поцеловал меня в губы.

– До завтра, Руби. Пока.

Ему явно хотелось поскорее оставить наш дом, не подвергая себя риску новой встречи с Дафной. Хотя Бо и участвовал в школьном спектакле, с актерскими способностями у него было плоховато. По крайней мере, их не хватило, чтобы достойно изобразить невинность под подозрительным взглядом моей мачехи.

Когда он ушел, я в изнеможении опустилась на стул. События последнего часа казались мне сном. Лишь взглянув на рисунок с изображением обнаженного Бо, я осознала, что все это произошло в реальности. Спрятав рисунок в папку, я поспешила в свою комнату. Во всем теле я ощущала удивительную легкость. Казалось, малейший ветерок способен подхватить меня и закружить в воздухе.