Юрий Поляков - Время прибытия

Много девок одиноких.
Если с парнем – то спроси:
Насчитаешь не у многих,
Чтоб работал на «такси».
Эх, катает он подругу,
Неженатый-холостой,
К дому, из дому, по кругу —
Звук мотора холостой.

Но женатому шоферу,
Как начало всех начал,
Нужно, чтобы в такт мотору
Счетчик бережно стучал.
И когда-нибудь супругов
Повезет, взметая пыль,
К дому, из дому, по кругу.
Купленный автомобиль!

У яков, козлов с кий
За каждым ухом – по рогу.
О, Яков Козловский,
Вы подошли к порогу.
Какая открылась даль:
Омонимы все ваши!
И утопился бы Даль
От зависти к вам в Сиваше… [1]

Так слава приходит к поэту:
Сидел я, вихор теребя,
И понял, что в чем-то и где-то
Я сам повторяю себя.

Не всякого так осеняет —
Я тайны сберечь не сумел.
И вот уж меня повторяют
ЦК, ЦРУ, ЦДЛ…

От пят до кишечного тракта
Меня повторили давно.
Взял Пушкина где-то и как-то.
Вы мне не поверите, но…
………………………………….Ей-богу!

Не хочу вас пугать беспричинно,
Но душа за поэта болит:
Друг мой так же шутил с пианино,
И теперь навсегда инвалид!

В древней Спарте правило было:
Ребятишек рождалось пропасть.
И того, кто выглядел хило,
Не жалея, бросали в пропасть.
Вандализм! Но мои порывы
Вроде тех, что описаны выше:
Я б иного поэта – с обрыва,
Только так, чтобы он не выжил!

Однажды игрушки отбросив
И взявшись за смысл бытия,
Ребенок настойчиво спросит:
«Откуда же, мамочка, я?»
Потупится мать и уныло
На этот проблемный вопрос
Ответит:
– На рынке купила…
А может быть, аист принес.
– А кто эти аисты?
– Птицы…
– А как же они донесут?
Подходит отец, горячится:
– Тебя мы сорвали в лесу!
Ребенок поверить не может
И возобновляет допрос:
– Мы с папою очень похожи.
Он тоже под деревом рос?
Родители молча краснеют
И правильный ищут подход.
А дочка, когда повзрослеет,
Генетики тайну поймет.
Но есть и другие секреты.
Наука не сводит концы.
Откуда берутся поэты,
Похожие, как близнецы?

Новый поэт народился. УРА!
Мудрость запомни одну:
Пусть остальные кричат: УА!
Ты голоси: АУ!

Нет вдохновенья, муза ушла?
Дар стихотворный скис?
Горю помогут АУ и УА,
В коих бездонный смысл!

Если в искусстве жить по уму,
Будут тома и тома,
Где меж УА и прощальным АУ
Только АУ и УА…

Поэты болтливы. Так было веками.
Я далеко не пойду за примером:
Пусть первым бросит в меня камень
Одолевший всего Гомера!

Поэты туманны. Так было веками.
Опять далеко не пойду за примером.
Швырни в меня смертоносный камень
Понявший стихи Бодлера!

А я не таков. Отвечаю прямо:
Простота и краткость – сила моя:
Короче стихи только лишь у Хайяма,
Но я современнее, чем Хайям!

Так и стою перед дверью,
Литературный вахтер.
Ходят и люди, и звери.
Как-то забрался к нам «Вор».
Волк (без ягненка) случался,
Демон с Тамарою был.
«Домик в Коломне» стучался,
Медный копытами бил.
Бродят поэмы, баллады,
Горе с визитом к уму.
Как-то с «Фрегатом «Паллада»
Шла, обнимаясь, «Муму».
Часто случается – трушу,
Обледенеешь всерьез:
Ломятся «Мертвые души»,
Шмыгает за полночь «Нос»!
Спросите, что за охота
И для чего тут стою?
Может, от Жукова кто-то
В дверь постучится мою…

Мой дух, свободный, вечный и могучий,
Стремится в небо и летит туда,
А там его подхватывают тучи,
Потом, пролившись дождиком, вода.
Затем его несут ручьи, каналы,
Он падает с плотин, взмывает ввысь,
Но пожурчав и побурлив немало,
Мой дух возьми ко мне и воротись.
Вот он уже течет в водопроводе,
Вот он – в стакане, а стакан – в руках…
Таков круговорот воды в природе.
Таков круговорот воды в стихах.

Пишу я, а кто-то скупает,
Я снова, а кто-то – опять.
Как пули стихи вылетают,
Рифмую – и некогда спать.
«А, может, свихнулся читатель?
(Сомнения гложут порой.)
С чего и с какой это стати?
Но снова берусь за перо.
Меня, как беднягу Тантала,
Измучил сизифовский труд,
И зная, что сделано мало,
Уснул я, как форменный труп…
Звонок. Почтальон. Телеграммы,
А в ней телеграфным арго:
«Проснись! Надо три килограмма,
Чтоб взять по талону «Марго»…

Мы были близки, а потом далеки.
Ты вышла замуж, деток родила.
Я стал поэтом, выплетаю строки
Про жизнь, про смерть и прочие дела.
Стихов и лет немало пролетело.
На улице увидел я тебя.
Как прежде – белолица и дебела,
И в тот же миг, повторно полюбя,
Я речь завел о чувственной свободе,
Но ты сказала, не скрывая дрожь:
«Грудь, плечи, губы у меня в разводе.
Все остальное замужем. Не трожь!»