Весь свет

Молодые выпускники колледжей, которые еще недавно с издевкой давали от ворот поворот разным «рекрутерам», предлагавшим им работу, и все это ради того, чтобы, как они заявляли, их не отвлекали от поисков смысла собственной жизни, — так вот они вопреки этому своему «смыслу» опять вынуждены открывать для себя смысл таких вещей, как гарантированный заработок.

Другая часть молодежи, познакомившись на практике с утопией «свободной любви, наркотиков и делания всего, что хочется», впала в религиозность, мистицизм. Примером этого мог бы служить рост так называемого движения «Людей Иисуса» [25] Ультраправая религиозная организация, сколоченная приверженцами ярого антикоммуниста, баптистского проповедника Билли Грехэма. Цель движения — направить недовольство американской молодежи существующими порядками в русло ортодоксальной религиозности. .

От апатии 50-х годов молодежь Соединенных Штатов очнулась после 1960 года, когда она приняла участие в «маршах свободы» на Юге. После этого на Америку буквально обрушились студенческие орды. Причиной этого явления был послевоенный демографический взрыв («бэби бум»). По мере того как представители этого поколения заполняли школьные классы и аудитории колледжей, его агрессивность все возрастала и возрастала...

Учащиеся и студенты сотнями тысяч бросали учебу, чтобы стать «людьми улицы» или же примкнуть к молодежным коммунам. Они поворачивались спиной к прошлому, осуждая «материализм» взрослых, высмеивая главенствующую роль разума и порядка».

В этом месте, пожалуй, имеет смысл прервать цитату и попытаться уяснить себе основную концепцию журнала. Нетрудно убедиться, что нарисованная им картина укладывается в нехитрую схему: на одном ее полюсе разместилась «реалистическая волна», готовая-де захлестнуть все молодежное движение в США, а на другом — так называемые коммуны. Но эта поляризация в расстановке сил и сами определения вроде «реалистической волны», «утра после похмелья» и т. п. при всей их внешней броскости явно не в ладу с американской действительностью. Молодежные сообщества — коммуны — лишь небольшая прослойка, которая по-своему иллюстрирует тот дух протеста, который характерен в наши дни для молодых американцев.

Впрочем, прогнозы об «угасании бунта молодежи» в последние годы делались прессой США не один раз — и почти всегда оказывались ошибочными. Так было, в частности, накануне грандиозных антивоенных демонстраций в мае 1971 года, когда в одном только Вашингтоне арестовали тысячи юношей и девушек. Так было и весной 1972 года, когда на эскалацию воздушной войны во Вьетнаме молодежь Америки ответила «эскалацией» антивоенных манифестаций.

«Спокойствие в кэмпусах», как видим, довольно относительно. К тому же журнал намеренно забывает упомянуть, что в конце 60-х годов экстремистские взгляды леваков в глазах широкой студенческой массы начали терять свою былую популярность. Студенческое движение в результате стало внешне «спокойнее», но это пошло ему только на пользу. Главное, что суть его при некоторой расплывчатости студенческих требований осталась неизменной и ни о каком внутреннем примирении с системой вопрос не стоит.

Характерно и стремление буржуазных пропагандистов объяснить, или, вернее, подменить такое ярко выраженное социальное явление, как «бунт молодежи», биологическим или демографическим «бэби бумом». В качестве примера можно сослаться на сентябрьский номер журнала «Ридерс дайджест» за 1971 год, в котором опубликована статья «Удивительные семидесятые». Материал посвящен «доказательству» того, что якобы наступает эра «молодежного конформизма».

«К 1975 году, — утверждает автор статьи Питер Друкер, — доминирующей возрастной группой станут уже не семнадцатилетние, а молодежь в возрасте двадцати одного года. Четыре года, отделяющие одну группу от другой в таком урбанизированном обществе, как наше, — это целая пропасть. Никакой другой период в человеческой жизни, если не считать возраста с 64-х до 65-ти, т. е. до получения пенсии, не влечет за собой столь коренной социальной и психологической ломки».

И, наконец, последнее по счету, но не по значению, это интересующие нас сообщества молодых самоизгнанников. Прежде чем перейти к их конкретному анализу в свете высказываний журнала, необходимо сразу же оговориться, что социальный состав молодежных «коммун» охарактеризован журналом в общем довольно точно. В основном это так называемые «dropouts», т. е. «выпавшие», недоучившиеся школьники и студенты. Дело в том, что в силу ряда причин многие молодые люди в США в последние годы начали смотреть на образование как на пустую формальность, устраивающую разве что самых ограниченных представителей «среднего класса». Именно они, бросив учебу, и стали той средой, которая породила нынешние молодежные сообщества.

Касаясь мотивов, побудивших этих американских юношей и девушек стать членами так называемых «коммун», журнал, как видим, не находит других определений, кроме расплывчатых понятий вроде «материализма» взрослых и «главенствующей роли разума и порядка», с одной стороны, и «полуанархической теории свободы, всеобщей любви, мира и самовыражения» — с другой.

Итак, «материализм взрослых»... Куда вернее было бы назвать его исконно американским деланием денег — «крысиными бегами». От «материализма взрослых» прямая дорога к порядку, символом которого служит полицейская дубинка, а реальный смысл которого заключен в пуле национального гвардейца... Что ж, такой порядок многие молодые американцы действительно отвергают, ибо в этом сочетании разум оказывается далеко не в главенствующем положении.

Стоит ли особенно удивляться, что подрастающее поколение «повернулось спиной к прошлому»? Вернее, даже к настоящему, поскольку в своих главных чертах американский образ жизни по сравнению с прошлым мало в чем изменился.

Вот свидетельство одного из членов могущественного клана Рокфеллеров, Джона Рокфеллера, сделанное им не в частной беседе, а в официальном выступлении:

«Сегодняшняя революция молодежи у нас в стране озадачивает многих из нас. Мы невольно задаемся вопросом: а новое ли это явление, отлично ли оно от того юношеского идеализма и склонности к протесту, которые наличествуют у любого поколения? Что же, мне представляется бесспорно ясным, что мы переживаем ныне несравненно большее, чем период традиционно наблюдаемой революционности молодежи...»

Итак, точка зрения «Ю. С. ньюс»: «Коммуны» — это последние островки, еще не захлестнутые, по его мнению, пресловутой «реалистической волной» (правда, конец их представляется ему делом ближайшего будущего). Косвенно признавая, что молодежные сообщества в Америке возникли как одна из форм протеста молодого поколения, он сосредоточивает основное внимание на переживаемых ими трудностях. Да, эти трудности есть, и немалые, но все дело в том, какие выводы делаются из их анализа. Итак, еще раз предоставим слово журналу «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт».