Избранные произведения писателей Дальнего Востока

— Скорей всего, Каннани, — предположил он. — И чего, спрашивается, ночью заявилась?..

— Каннани?! — словно испугавшись, воскликнул Чотче.

Подошла мать Кэтони.

— Кто тут с тобой?

— Это я.

— А, Чотче.

— Зачем Каннани к нам приходила? — спросил Кэтони.

— Да так, поболтать. А может, Токхо подослал.

Чотче ошалело смотрел в ту сторону, где скрылся фонарик. Потом повернулся и пошел прочь.

Он брел как во сне. Обогнул еще раз усадьбу Токхо и побрел к себе. Но входить в дом ему не захотелось. Он послонялся по двору и сел у изгороди. В нос ему ударил гнилой запах, и он почувствовал, как тошнота подступает к горлу.

Чотче прислонился к изгороди и задумался. Почему ему никак не удается увидеть эту несчастную девчонку? Уж не больна ли она? В этот миг скатилась звезда и исчезла, оставив в небе длинный след. Он задумчиво посмотрел туда, где упала звезда, и вспомнил маленькую черную родинку на веке Сонби. «А ну ее, эту девчонку!..» Чотче вскочил. Раздались шаги. Он сразу же пожалел, что обнаружил себя. Ему хотелось побыть одному.

— Кто там? — спросил он.

— Чотче? Искал тебя всюду, а ты вон где. Что ты тут делаешь?

Ли-собан приковылял к Чотче, взял его за руку и потянул в дом. Чотче еле сдерживал раздражение.

— Чотче! — Ли-собан уселся возле него и потрогал ему лоб. — И о чем ты все думаешь, а?

Чотче живо представлял себе сейчас Сонби, а рука Ли-собана мешала ему. Он сбросил руку и отвернулся. Немного погодя Ли-собан спросил:

— Ты спишь?

— Нет.

— Чего там все бродишь?

— Не спится.

— Почему не спится-то?

Чотче хотел что-то ответить, но передумал и только плотнее сжал губы.

— Ты что-то скрываешь от меня, Чотче. Скажи мне, и мы еще испытаем свои силы.

Ли-собан догадывался, что, видимо, тоска по какой-то девушке заставляет Чотче бродить без сна, но кто эта девушка, он не мог угадать. Ему хотелось узнать о ней от самого Чотче. Не вмешиваться, предоставить его самому себе, — парень если не заболеет в ближайшее время, то может натворить глупостей. Но Чотче упорно молчит. Ли-собан придвинулся к нему.

— Может быть, ты думаешь о какой-нибудь девушке?

— Давай спать, Ли-собан.

Поняв, что сейчас пытать парня бесполезно, Ли-собан решил выведать у него все после и уснул.

А Чотче в эту ночь так и не закрыл глаз. Чуть посветлело небо, он приподнялся и сел. Послышался скрип тихонько открываемой двери. «Опять какой-нибудь мерзавец наведался», — подумал Чотче. Его раздражало беспутство матери, не считавшейся со взрослым сыном.

— Счастливого пути, — послышался ее голос.

— Угу.

— Когда опять придешь?

— Там видно будет.

По шепоту Чотче узнал Ю-собана. Его словно сдунуло с места.

— Ты чего вскочил? — Ли-собан схватил его за штаны прежде, чем тот успел открыть дверь.

Он опасался, не задумал ли Чотче недоброе. Но в этот момент в дверях появилась мать.

— Мать?!

Она вздрогнула. Никак не ожидала она, что сын не спит. Взбешенный Чотче готов был наброситься на нее. Она попятилась, скользнула в сторону и пропала во тьме.

Чотче захлопнул дверь и сел на свое место. Сел и Ли-собан.

За утренним чаем Окчоми, только что вернувшаяся из поездки вместе с Синчхолем на морское купанье в Монгымпхо, всеми способами старалась отговорить его от намерения уехать в Сеул. Синчхоль сделал вид, что не в силах противиться уговорам Токхо, а тем более Окчоми, но на самом деле ему и самому вовсе не хотелось уезжать из этого дома, где так хорошо было отдыхать.

Окчоми, сдерживая улыбку, любовалась стройной фигурой Синчхоля.

— Пойдемте на дынную бахчу! — предложила она.

— Идти вдвоем... неловко...

Окчоми усмехнулась.

— А кого же еще прикажете взять?

Он уклонился от пристального взгляда Окчоми, проникавшего, казалось, в самую душу.

— Хорошо бы вашего отца. Да и мать пригласить не плохо бы!

— Нет, вы это серьезно?

— Видите ли, вдвоем, в такой глуши — не возбудим ли мы излишнего любопытства?

— А это так важно? Что же, пригласить маму?

— Это уж как будет угодно Окчоми.

Окчоми засмеялась и, легко поднявшись, убежала в комнату матери.

Синчхоль присел у письменного стола, погляделся в карманное зеркальце и бросил взгляд в окно. С бельем в руках из кухни показалась Сонби. Синчхоль приосанился и не отрываясь смотрел на профиль проходившей мимо девушки. Он слышал, как хлопнули большие ворота, и решил, что она пошла стирать. Странно, подумал он, вот уже почти два месяца живет он здесь, а видел Сонби лишь мельком и никогда не замечал, чтобы она сидела без дела или болтала с кем-нибудь. Это вызывало в нем удивление, смешанное с любопытством. Особенно когда он глядел на свои рубашки и другие вещи, так аккуратно выстиранные и выглаженные Сонби. «Вот бы мне такую жену, — думал он каждый раз, перебирая белье. — И как она хороша собой! Эта черная родинка на веке...» Сильное впечатление произвела на Синчхоля эта девушка. «Что, если попробовать заговорить с ней? Если пойти сейчас на озеро, ее можно встретить. Но как улизнуть от Окчоми?»

— Мама сказала, что идет с нами, — объявила, возвратясь, Окчоми.

— Прекрасно, — отозвался Синчхоль, но не тронулся с места.

— Вставайте же скорей, пока не жарко!

Синчхоль размышлял о чем-то.

— А отца вы не пригласили?

Она засмеялась:

— Зачем еще и отца?

— Старым супругам тоже, наверное, полезно прогуляться!

Окчоми вновь засмеялась, представив себе, как они чинно идут впереди, а следом отец и мать.

— Так что? Пойти позвать?.. А, он, наверно, в малом доме.

Окчоми, стуча каблучками, торопливо вышла. Синчхоль посмотрел ей вслед и подумал: «Одна ли Сонби стирает?»

— Отца нет, — тотчас возвратясь, сообщила Окчоми.

Теперь уже Синчхоль вскочил и снял со стены шляпу.

— Тогда вот что: вы идите, а я пойду за отцом. Наверное, к тому шалашу, где мы были? Да?

Недобрый огонек блеснул в глазах Окчоми, но она быстро погасила его улыбкой.

— Оставьте! И дался вам отец!

— Вы все-таки идите! А я схожу за отцом, и мы придем следом.

Синчхоль вышел. Его обдало зноем. Он выглянул за большие ворота и задумался: что делать дальше? Все это он затеял, чтобы ускользнуть от Окчоми, но как теперь встретиться с Сонби? Он огляделся. Налево, за озером, виднеется лес. А вот в этой деревушке — малый дом Токхо, в котором живет он со своей второй женой. Синчхоль перевел взгляд на дынную бахчу. Там в шалаше будет ждать его Окчоми с матерью. А вот и они.

— Как, вы еще не ушли? — остановилась Окчоми. К ее европейскому платью цвета морской воды очень шла широкополая соломенная шляпа. Ее мать, сдерживая улыбку, смотрела то на дочь, то на юношу. Хотя формального предложения еще не было, но она смотрела на них как на будущих супругов.