Илья Фальковский - Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

Преподавателей посылали трудиться в деревню. Работа в деревне была немыслимо тяжёлой. Но мы учились и учились работать. Для нас это было не так трудно, потому что мы родились и выросли в деревнях. В последние дни революции меня тоже сослали в деревню. Но ненадолго. Я провёл там только три или четыре месяца. А вашего ректора — очень надолго. Его считали контрреволюционером. Потому что он был категорически против этой революции. Говорил, что это плохо. И, кроме того, он вышел из семьи богача. Его отец владел очень большой землей. Вася — хороший человек. У него много мечтаний. Я часто советовал ему, не мечтайте так много. Надо твердо ходить по земле. Шаг за шагом. Дни жизни непродолжительны. Как написано в повести Горького: «Прошёл один день, и человек сделал ещё один шаг к своей могиле». Надо жить каждым днём. Он страдал много. Много и много страдал. Но мы уважаем его не только потому, что он много страдал, но ещё и потому, что он сказал: «Народная власть — это хорошо. Социализм — это хорошо». Это правильно. Хотя он много страдал, но всегда придерживался марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна. Мы все придерживаемся. Немало людей клеветало на нашу страну. Мы категорически стояли против этого. Это нехорошо. Нам нужна стабильная система, которая может дать нам стабильную жизнь. Быть может, вы слышали когда-то о зарплатах наших преподавателей? До «культурной революции» зарплата у меня была только 76 юаней в месяц, а у моей жены — 61. А теперь сколько? Цветной телевизор стоил очень много. Мы иногда ходили в универмаг и смотрели на стоявший на витрине телевизор. На ценнике было написано «2200». Посчитайте, сколько времени нужно было копить. Год не кушать. А сейчас — свой автомобиль, свой телевизор, свой дом, всё своё. Свободная жизнь. Мы сейчас можем говорить свободно. Можем критиковать своё правительство, свою власть. Можем указывать на её недостатки. Свободно здесь, очень свободно.

Если речь идёт о качестве жизни, то сейчас гораздо лучше, чем в шестидесятые годы; если о свободе слова — тоже. Раньше мы не могли критиковать правительство. Если кто-нибудь критиковал, его могли посадить в тюрьму или послали бы в деревню. А сейчас — нет. Таких случаев нет.

Но нельзя сказать, что Си Цзиньпин лучше Мао Цзэдуна. Сейчас обстановка, и внутренняя, и внешняя, совсем другая. Действительно, время Мао Цзэдуна было очень тяжёлым для нас, потому что империалисты во главе с американцами всё время давили на нас. Сейчас очень мало стран, которые оказывают на нас внешнее влияние. Раньше они блокировали нашу страну, а сейчас — нет. Мы переживали за себя. Люди типа меня испытали на себе хорошую сторону Мао Цзэдуна. Мы бедняки, которые не имели своей земли. Жили очень бедной жизнью, работали на помещиков из года в год. Только после освобождения в результате аграрной реформы мы получили землю, смогли работать на своей земле и практически стали хозяевами. Мы говорим, что, конечно, Мао Цзэдун не бог. Он имеет свои недостатки. Его недостатки принесли большое горе китайскому народу, особенно во время «культурной революции». Быть может, у него были хорошие намерения, но результат оказался совсем другим.

Но надо сказать, что в то время совсем не было или было очень мало коррупции. И отношения между нами действительно были товарищескими. А сейчас не так. Деньги — это всё. У меня тогда выработалась хорошая привычка — читать. И сохранилась до сих пор. Каждый день я встаю в шесть часов и начинаю читать: или газеты, или литературные произведения, романы. Иногда на русском, иногда на китайском. Я очень люблю наши традиционные произведения. Я пишу, знаете, даже написал много стихотворений в классическом стиле. Уже издал четыре книги. В них пишется, поётся о природе, о любви, о дружбе. Я считаю себя любителем, но меня уже называют поэтом, потому что я написал очень много. И сейчас продолжаю писать. Когда мы с друзьями собираемся вместе, пьём чай, вино или коньяк, я выступаю перед ними со своими стихами.

Сейчас я читаю русскую и советскую классику. Произведения Толстого, Лермонтова, Пушкина, Фадеева, «Тихий Дон» Шолохова. Больше всего мне нравится читать через мобильный телефон. Там есть программа, с помощью которой можно читать русские книги. Каждый день я читаю по полчаса.

Современные китайские романы мне не нравятся. Почти всё — чепуха. Мне нравятся Мао Дунь, Лу Сюнь. Я большой любитель читать. Почти не смотрю телевизор. «Цветок сливы в золотой вазе» читал четыре раза. «Сон в красном тереме» я читал и на русском. Но перевод не слишком удачный.

На первое место я ставлю китайскую литературу, потом — русскую, а потом уже английскую, потому что я китаец. Я уважаю свой народ, свой язык и свои литературные произведения, особенно традиционные и классические. Я иногда гуляю по аллеям университетской территории и встречаю русских, которые здесь обучаются. Когда мы разговариваем, я спрашиваю их, какие классические русские произведения они сейчас читают. Молчат как рыбы. Они мало читают или вовсе не читают. Это большая трагедия. Я вам честно скажу, у нас также. Молодое поколение мало интересуется традиционными, классическими произведениями. Им нравится только современное. Они любят поп-музыку. Я не знаю, к какому поколению вы принадлежите. Конечно, мы с вами не одного поколения. Но мы, старики, любим классическое куда больше современного. Особенно современные романы не так хороши. Вот этот Мо Янь мне не нравится. Мне не нравится он и его произведения. То, что он пишет — просто фантазия. Он говорит, что это настоящая жизнь. Но на самом деле это не так. Я думаю, то, что он пишет, не подлинное, а фальшивое. Но я уважаю его, потому что он всё время пишет и старается быть настоящим писателем. Но у нас в стране очень много писателей лучше Мо Яня.

В России я никогда не был. Некоторые русские не верят, что я никогда туда не ездил. Мой бывший студент сейчас директор большой роскошной гостиницы в Чжухае. Там работает одна небольшая группа русских. Их начальник как-то повстречался со мной. Мы беседовали очень долго, почти всю ночь. Говорили обо всём на свете. Он сказал: «Вы первый встреченный мной китаец, который так свободно, так хорошо говорит по-русски».

Русские — общительный народ, а китайцы относительно более замкнутые. Русские честные, а китайцы… в общем-то, тоже честные. Я думаю, конечно, среди нас и среди русских есть хитрые люди, но честных всегда больше. Но русские иногда немножко агрессивные. Китайцы более добрые. У нас древняя традиция, несколько тысячелетий. Мы гордимся своей страной, своей традицией. Сейчас мы очень довольны своей жизнью, потому что спокойно. Пенсионеры — самые счастливые люди. Куда ни глянь — женщины, бабушки, танцуют на площадях. Люди поют в садах. Где угодно путешествуют, карманы полны денег. Конечно, в деревнях ещё есть семьи, которые пока что живут не так хорошо. Мои родственники ещё живут в деревне. Я часто навещаю их. Но они живут куда лучше, чем раньше. Их дети снабжают их хорошими продуктами и деньгами. И люди из деревни сейчас тоже начинают путешествовать по всей стране, даже ездить за границу. Они тоже живут хорошей жизнью, но не так хорошо, как мы. Но это зависит от района, в разных местах по-разному. Например, в Янцзяне, родном городе вашей жены, люди живут куда лучше, чем хакка. Но, конечно, в Чжуншане, Чжухае, Гуанчжоу люди живут ещё лучше, чем в её родном городе. Всё относительно. Но, самое главное, сейчас идёт медицинская реформа. Это принесло, приносит и будет приносить крестьянам очень, очень большое счастье. Образование, жильё, медицинское страхование — самое важное для человека. Мой младший брат два года тому назад скончался. Он пролежал в больнице почти полгода. Но благодаря тому что уже началась медицинская реформа, его родственникам нужно было заплатить за лечение только тридцать процентов. Это уже очень хорошо. А у нас, городских людей, лечение, конечно, целиком на казённые средства.