Сергей Захаров - И восстанет мгла. Восьмидесятые

Для вящей убедительности он пристукнул натруженной пятерней по столу.

— Все-таки высшее образование надо детям дать, — возразила от имени всех детей строптивая Надежда. — Возможности в жизни сразу другие открываются.

— Коли все будут с высшим образованием, так и холодильник с телевизором некому станет починить, — мудро улыбнулся дядя Сева, подкладывая себе тушеную курицу и картофельное пюре из хрустального блюда.

— Верно, дядь Сев, — снова сверкнул металлом Пегий. — Или голова, или руки — все заодно не бывает.

— А я вот жалею, что учиться не пошла, — одарила всех сидящих за столом улыбчивым васильковым взглядом с поволокой Наташка. — Сейчас бы на «Маяке» не у станка стояла, а в конторе восседала, наряды показывала… Родители виноваты — не научили вовремя головой думать и не поддерживали… Может, еще и пойду на заочный в техникум, чтоб хоть мастера получить.

— С таким мужиком — чего тебе учиться-то? — нервно заерзал на стуле, деланно усмехаясь из-под низкой челки, попивавший сливовый компот из графина и налегавший на густой плов Нежинский. — У тебя и так все есть. Машину вон покупаем.

— Чаплашки надоело вертеть и руки всю смену под водой холодной держать, — уже без улыбки взглянула на свои злосчастные изящные пальчики с маникюром Наташка.

— Машину берешь, Темк? — живо заинтересовался Борька. — А какую?

— «Ниву», вездеход, — горделиво осведомил всех за столом Артем. — Чтоб и в деревню, и на рыбалку.

— Да она вроде жрет много?

— У меня бензина — залейся. Сливать буду с рабочей.

— Хорошо тебе… А мы вот до Пелагеевки и обратно — бака нет. Опять плати, раскошеливайся, — с завистью посетовала Елизавета. — А не ездить — жук картошку сожрет и лебедой все зарастет. Да и за домом надо следить… Вы ведь не поможете!

— Картошку купить можно, это вы всё скаредничаете, стадо свиней на продажу кормите, — сдержанно усмехнулся Нежинский, незаметно поглаживая ладонью узкую спину жены. — Денег, поди, девать некуда, на «Волгу» уж накопили.

— Да откуда? — округлила очи Коркунова. — Одни расходы сплошные!.. Воду провели, телефон провели, пристрой поставили, гараж… Между пальцев деньги утекают.

— Ладно хныкать-то, — переводя шутливый взор с Пегого на Анатолия, не переставал дурашливо задирать, привычно высмеивать свояченицу Артем. — Оба всю жизнь в горячем, мужика в экспериментальный цех кристаллов затолкала. Там зарплата — как полторы в горячем, не знаю, что ли?.. Печенка еще от отравы не вылезла через задницу?

— Нам молоко дают за вредность, — с довольным видом заверил его Борька.

— И стаж горячий год за два засчитывают, — язвительно добавил Нежинский. — Но я б все равно не пошел добровольно травиться. Еще и подписка о неразглашении, и шныри эти в штатском… Правильно?.. Чего вы там для космоса все мутите?

— А это не нашего ума дело, — загадочно изрек, тряхнув указательным пальцем над тарелкой, Коркунов. — Помогаем родине стеречь рубежи из космоса. Про СОЭ Рейгана слышал? Про лазеры на спутниках?.. Вот наши изделия любой такой спутник вальнут, как нечего делать.

— Так, муженек, больно ты разговорился! — предупреждающе насупилась Лизка.

— Да это все знают, что наши кристаллы в оптику космическую идут, — успокоил ее Борис. — Наш завод у американцев — в числе первых военных целей для атомной ракеты. Так что, ежели война — вмиг в облаке испаримся. Оттого и филеров в штатском там много ходит, что шпионов ихних ловят. Нам сказали: если образец или бумажку какую кто вынесет за пределы цеха — расстрел без суда и следствия. Мне не зря платят… Но на «Волгу» еще не скопил — у тебя надобно поучиться, — со значением подмигнул он Артему.

— Я не знаю, у меня тоже и вода, и телефон, и ванная дома, а на «Ниву» осталось, — невозмутимо моргнул тот глазом в ответ. — Вот куплю — съездим в Переволоки с инспекцией. Посмотрим, как там баба Маня поживает, в Волге искупаемся…

Надежда в принявшей меркантильный оборот беседе почти не принимала участия и все больше помалкивала да бегала на кухню — ей было нечем особо похвалиться.

Алеша в это время мылся-купался в жарко натопленной бане вдвоем со своим старшим то ли братом, то ли дядей со странным прозвищем.

— Арик — это сокращенно от Аристарх, старинного греческого имени, — внушительно втолковывал тот, наливая в таз кипятка из гудящего и постукивающего бака. — У меня в сарае не только кролики и голуби есть, но и сокол. Я его нашел со сломанным крылом еще птенцом и выходил. Теперь он вырос, но ручной — не боится меня.

— А чем ты его кормишь? — с завистью спросил Панаров.

— Голубями… У меня их много, — равнодушно ответил Арик, намыливая мочалку.

Алеше показалось не совсем гуманным выращивать сизокрылых мирных голубей для того, чтобы отдавать их на растерзание ручному соколу-хищнику. Но он не стал обсуждать этого со старшим мальчиком, очевидно, знающим, что он делает, предпочтя перевести разговор на другую тему.

— У меня дома много книжек с фотками всякого оружия иностранного, — с гордостью похвастался он, натирая кожу мыльной губкой. — Настоящего — мне папа из военкомата принес.

— Покажешь? — очи загорелого крепкого подростка вмиг воспылали.

— Конечно, покажу.

Ополоснувшись последним тазом теплой воды, дети обтерлись махровым полотенцем.

— Давай себе щеки натрем посильнее, чтобы красные, аж пунцовые были, — озорно предложил Арик.

— Зачем? — непонимающе поинтересовался Алеша.

— Мы же из бани, а из бани положено красными приходить, — со знанием дела доходчиво объяснил горожанин из квартиры с ванной.

Алеша каждую субботу мылся в бане и доныне не слыхивал о таком исконном банном обычае. Но согласился со знающим жизнь Ариком и старательно растер себе щеки горячим ворсистым полотенцем.

— Ой, какие румяные! — с умилением, протяжно восхитилась тетя Клава. — Вы, небось, парились в бане, как взрослые?

Арик с довольным, пылающим жаром лицом посмотрел на Алешу.

Книжки с образцами вооружения из разных западных стран потрясли гостя. Арик горячо, почти с мольбой упросил подарить часть их ему. Алеша не без сожаления отобрал примерно с половину ценной стопки — из тех, где картинки перемежались скучными страницами с непонятным текстом и цифрами — и великодушно вручил книги родственнику. «Папа еще принесет», — мысленно успокоил он себя.

Дважды в год Панаров как бывший армейский радист со спецподготовкой уходил пострелять в охотку в тире и попить водку с военкомом. Именовалось это «сборы-учения радистов резерва» — немаловажное мероприятие, проводившееся с благой целью: чтобы бывшие воины разведчики-связисты не растратили выучки, навыка в пальцах и не забыли ключ.