Сергей Захаров - И восстанет мгла. Восьмидесятые

Директор леспромхоза был к ней расположен, благоволил.

— Ну что, Панарова, не жалеешь теперь, что я тебя силком учиться-то вытолкал, руками из конторы выпихнул в Москву? — с чуть барственной усмешкой вопросил он после утренней планерки.

— Нет, спасибо, Виктор Кузьмич, не жалею, — по нормам трудового этикета, скромно потупив взгляд, кивнула та.

— Работы, конечно, надбавилось, новые задачи, больше цифр, да? — директор, видимо, был настроен поболтать с подчиненной.

В просторном кабинете со стенами из мореного дуба, с длиннющим столом для совещаний, с селекторным пультом и полудюжиной телефонов разных форм и расцветок на габаритной плите, за которой восседал в высоком кожаном кресле шеф под застекленным портретом генсека, Надежда чувствовала себя скованно.

— Цифрами, Виктор Кузьмич, я всю жизнь занимаюсь, — негромко ответила она, стараясь не встречаться с насмешливым взором из-под отсвечивающих линз очков. — Это меня не беспокоит… Справляюсь пока.

— А все-таки вижу: кошки у тебя на душе скребут, — директор поднялся со своего места и подошел к столу, у которого бочком жалась на стуле Панарова. — Можешь не отнекиваться. Я не первый год тут сижу, — махнул он рукой в сторону Горбачева. — Руководителю должно чувствовать душу подчиненного, иначе цена ему грошовая.

Высокий седовласый представительный мужчина, далеко за пятьдесят, но в хорошей для своего возраста форме, круто развернулся и подошел к небольшому бару в углу у окна.

— Может, рюмочку коньячку, чтоб напряжение снять? — с улыбкой обернулся он от барной дверки.

— Виктор Кузьмич, вы же знаете — я не пью, — отрицательно покачала головой Надежда.

— И я не пью, — невозмутимо согласился тот. — Но по работе иногда надо.

Он налил две хрустальные рюмки из начатой бутылки армянского, поставил одну на стол перед Панаровой и, держа в руке вторую, вернулся к себе.

— Ну, давай, — коротко распорядился Виктор Кузьмич не терпящим возражений тоном. — Обмоем твое продвижение по службе.

Панарова, подчинившись, маленькими глоточками через силу испила рюмочку и поморщилась, затрясла головой. Директор кивнул и привычным быстрым движением опрокинул свою.

— Вот молодец! — с заигравшей на губах усмешкой Зевса-громовержца похвалил он ее. — Шоколад? Лимончик? Запить?.. Правильно… Коньяк не запивают и не закусывают… Ну давай, говори, что там тебя беспокоит. Из этих стен ничего не вылетит.

Надежда почувствовала, как горячей волной прибывает в ней безрассудная смелость, и подняла глаза, увереннее взглянув на стекла в золотой оправе.

— Виктор Кузьмич, я и после курсов не очень-то разбираюсь в этом хозрасчете, — призналась она с ноткой вызова в голосе. — Но план по лесонасаждениям мы раньше всегда готовили на основании фактических площадей делянок за прошлый год… Сколько вырубили — набавили к тому естественную убыль по нормативам, процент подсадок к прошлогодним саженцам, где не прижились, засохли или лоси верхушки поели — все было ясно… А сейчас мы в новом году и половины прошлогодней вырубки не покрываем, — Панарова выдохнула, чтобы, набрав в грудь воздуха, отважно выпалить в глаза шефу. — Выходит, только рубим?.. А сажать не будем?

Директор шумно вздохнул, встал из-за стола, снова подошел к дверце бара, налил себе вторую стопку и выпил, стоя к ней спиной, не оборачиваясь.

— Панарова, а ты не в курсе, что нынче нам план посадок не министерство, а область утверждает? — вдруг резко повернулся он от окна. — И то, что вы там у себя в отделе понаписали сначала, мне в управлении зарубили подчистую?

— Но ведь мы все верно написали, по нормативам, как раньше… — мигом занервничала Надежда, поерзав на стуле.

— Вот!.. Как раньше!.. — поднял указательный палец Виктор Кузьмич, чуть наклонившись вперед. — А теперь все по-другому! Вон, к нему все вопросы, — махнул он рукой на портрет над креслом. — Мне в Саратове такой разгон с вашим планом устроили! Сейчас каждый год нам будут госфинансирование на десять процентов урезать. «Ищите внутренние резервы», — говорят… Хозрасчет, мать его!.. А что это значит — ты понимаешь? Техника — она железо, изнашивается и ломается вразрез и независимо от политики партии!.. Дальше что?.. Людей сокращать прикажешь? Премии не давать квартальные?.. Откуда резервы, а?

Виктор Кузьмич выдержал долгую паузу, наблюдая за произведенным на подчиненную эффектом своей речи. Затем воротился за стол и сел в кресло, взяв в руки какой-то блокнот.

— Будем больше рубить и меньше сажать — все!.. Понятно тебе?

Шеф побагровел. Было видно, что разговор в области дался ему нелегко и душа все еще кипела.

— Но ведь мы не в тайге. Лет пяток так поработаем — и в районе ни одной новой делянки не найдем, — осторожно возразила, несогласно покачивая головой, Панарова.

— Где был лес, теперь одни омертвело смотрят пни, да?.. А ты уверена, что через пять лет от леспромхоза что-то останется? — сощурив глаза, с болью процедил начальник. — Я вот не уверен… Живи нынешним днем. Урезали бюджет на десять процентов — крутись, ищи, отколь деньги взять… Мне открытым текстом сказали, Панарова: «Виктор Кузьмич, не справляетесь — положите заявление на стол. Мы найдем тех, кто справится». Понимаешь?.. Радуйся, что пока вообще хоть что-то на лесопосадки планируем и питомник не закрыли…

Надежда упрямо смотрела на вмиг постаревшего седого мужчину, не желая без боя беспрекословно поддаваться внешним обстоятельствам.

— Ежели так дальше пойдет, то что — начнем лесничих сокращать?.. А очаги возгорания? Ведь пожары пойдут, убыль возрастет. За нее всем нам головы Москва поотрывает.

— Не поотрывает, не бойся, — устало успокоил ее шеф. — В управлении народ весь поменялся. Молодежь какая-то чужая понаехала… «Приставлен муж иной к иному граду»… Моих всех на пенсию отправили. А приезжих только оптимизация бюджетных расходов интересует.

Виктор Кузьмич вдруг гневно сверкнул очами, расправил плечи и выпрямился в кресле.

— Государству денег в казне вдруг стало недоставать!.. А про лесников и пожарные службы ты правильно смекнула — специалист! После сокращения лесопосадок они на очереди будут.

Директор опять поднялся и направился к бару, достав из него початую бутылку и по-гусарски бодро предложив: «Еще по одной?»

— Нет, спасибо, Виктор Кузьмич, я правда не хочу, — со страхом взмолилась подчиненная.

— Ну, как хочешь, — налил тот себе уже в чайный стакан и одним махом выпил, задержав на несколько секунд дыхание. — Кстати, не желаешь на днях в Саратов со мной прокатиться?.. Город посмотрим, в ресторане пообедаем… В управлении тебя покажу, а?.. — подмигнул он с генеральской улыбкой, слегка пригладив у виска седую прядь.