Венсан Равалек - Гимн шпане

Любовь: этим летом, Венера и Меркурий заставят вас веселиться напропалую и делать глупости. Многочисленные связи, новый взгляд на верность и отношения в паре. Пик активности в июле. Ого, видимо, скучать нам не придется, сказала Мари-Пьер, если они настаивают, лично я не против.

Мы сидели в офисе, было жарко, но не слишком, в последнее время чуть-чуть похолодало, многие сотрудники «Адажио» находились в отпуске, а остальные, похоже, занимались какой-то загадочной деятельностью вне офиса, потому что коммутатор подключили к общей линии и обязанность включать перед уходом сигнализацию возложили на меня. Мы с Мари-Пьер обсуждали, кого позвать на банкет, назначенный на тринадцатое июля. У нас было немало поводов для праздника: отъезд Жиля, день рождения Мари-Пьер, четырнадцатого ей стукнет всего семнадцать, но мне очень хотелось отметить эту дату, плюс имелся и официальный повод — «Экстрамиль» без особых сложностей вступила в мир легальных деловых отношений, регистрация в Коммерческой палате была практически завершена, теперь я стал законным владельцем компании на пару с двумя соучредителями; Мириам с Бруно получили символические доли, Мари-Пьер была несовершеннолетней, но я сказал: не важно, принадлежит тебе что-то официально или нет, все равно мы владеем бизнесом пятьдесят на пятьдесят. С организацией вечера возникли проблемы, непонятно было, как рассадить гостей, учитывая, что банкет мы устраивали в китайском ресторане на улице Сен-Рош в зале с маленькими столиками; Мари-Пьер взяла карандаш: первый столик — Саид, Моктар, его брат… по логике, четвертым должен быть Жиль, ведь они с Саидом давние кореши, да и с Моктаром тоже, Но на торжество приезжала Мириам, и, конечно, он должен сидеть с ней, однако нельзя же посадить мать Мари-Пьер с арабами, за дальний столик, а тогда кого? Давай других продавцов, предложила Мари-Пьер, — из боулинга, из заведения на Елисейских и поставщика пива; но эта идея меня не грела: они непременно заговорят о делах, будут сравнивать цены, ты же сама знаешь — у нас гибкая ценовая политика, люди могут обидеться.

Поскольку приближался и день рождения Патрисии, среди гостей была солидная публика, причем не только ее коллеги по работе, а и просто друзья, кажется, она близко знала одного популярного певца… в конце концов мы зашли в тупик: не то чтобы я стыдился своих знакомых, но следовало признать, это совсем другой уровень; и хорошо бы пригласить кого-нибудь поприличнее; давай позовем Александра, сказал я, самый подходящий случай. Он-то уж точно не способен на идиотские выходки, а то у меня еще была свежа в памяти вечеринка у Сильви, после которой наша репутация среди соседей стала весьма сомнительной — неудивительно, что с тех пор Сильви заглянула лишь разок, проведать Мари-Пьер после больницы; как ни крути, именно Александр пришелся бы ко двору.

Вот уж поистине, Бог располагает: мы встретились на Поэтической Ярмарке, Александр отлично нас помнил, выпили по стаканчику, он был таким же приятным и ужасно остроумным, умел дать краткую, но меткую оценку людям и событиям, он не первый год посещал это мероприятие и никогда не бывал разочарован — старикан, который устроил шоу на сцене, вот умора, да? Несмотря на разницу в возрасте, мы были, как говорится, из одного теста, а потому обменялись координатами и пообещали друг другу, что на этот раз обязательно увидимся. Я записал: центральный столик — Александр, Бруно, Мари-Пьер, Патрисия, я, подруга Александра, если он ее приведет, известный певец, имена еще троих гостей надо уточнить, кажется, там будет сестра Патрисии… после долгих размышлений мы решили, что Мириам и Жиля вполне можно посадить с компанией Саида, и при таком раскладе ситуация вроде начала проясняться. Мы попросили хозяина ресторана составить меню по высшему классу, с разнообразными и обильными закусками, чтобы никто не остался голодным, планировалось, что будут восточные блюда со всякими соусами, мы специально обедали в этом месте несколько дней подряд, чтобы попробовать все, и убедились, что кухня у них отличная, даже более чем.

Намечавшийся вечер давал также прекрасную возможность устроить первую выставку Мари-Пьер, то есть ее фотографий. Она снимала постоянно, так что в результате набрался пухлый альбом, заполненный в основном цветными снимками, были там и черно-белые, но совсем намного; с тех пор как Мари-Пьер получила фотоаппарат, она щелкала без устали, — меня, Жиля, Саида, все засветились, даже доблестные «патрульные»; у кого есть хоть немного воображения, поймет, какое сладкое чувство—видеть свою физиономию в стеклянной рамочке на стене, с забавной или напыщенной миной, Мари-Пьер умела потрясающе точно поймать мгновение, так называемый: «момент истины», например, на одном снимке — я, Жиль и Саид — все трое выглядели ну точь-в-точь как в жизни: Саид прищурил глаза, будто прикидывая, как вести себя в данной ситуации, Жиль с рассеянным видом, но в то же время готовый поднять его на смех, а я намного отрешенный, спокойный и уверенный в себе. Идея устроить выставку посетила меня после Поэтической Ярмарки, я сказал Мари-Пьер: давай плюнем на этих клоунов, уверен, издать книжку не так уж и сложно — все-таки это не бином Ньютона. Она принялась группировать мои стихотворения и забивать в компьютер, и как-то само собой мы пришли к мысли о выставке, — мои стихи с ее фотографиями, только сначала решили опубликовать небольшой сборник; издатель объявил смету в пятьдесят тысяч, но, поторговавшись, мы остановились на тридцати, дело пошло, и через три недели у меня на руках был тираж. Мне не терпелось увидеть реакцию гостей на предстоящем ужине, если им понравится, тогда можно предпринимать дальнейшие шаги, — я же хотел выпустить добротный товар; а не дерьмо на палочке. Все, как один, отговаривали меня издаваться самому, но после приблизительных расчетов я понял: если книга будет иметь успех, то реально даже немного наварить, по крайней мере, возместить затраты, в любом случае неплохой дивиденд от компании.

— Прочитать, что там сказано насчет профессиональной сферы?

Я сказал: нет, только не это, ты же знаешь мое мнение о гороскопах; на обложке журнала был снимок голой женщины, идущей по пляжу, «Знойное лето», я схватил Мари-Пьер в охапку — предсказания сбываются, только если сильно этого хочешь, — расстегнул ей пуговички на блузке, оголил груди, сначала левую, потом правую, — так что там сказано насчет любви? — она рассмеялась, тем временем моя рука забралась ей под юбку, не успели мы оглянуться, как уже трахались прямо на столе, м-мм, ох, я был в ударе, должен отметить, что и в этом смысле у нас все было тип-топ, не то чтобы мы раньше испытывали затруднения, но, может, из-за слишком горячего чувства я ощущал некоторую неловкость и приступал к делу слишком быстро, а теперь отдавался сексу весь целиком, да и на нее грех было жаловаться, мы отлично понимали друг друга, я был уже почти на пике, все шло как по маслу, ох, мм-м… вдруг она говорит: стой, погоди, по-моему, на нас смотрят… тут дверь открывает Патрисия и спрашивает: не одолжишь мне скоросшиватель, ой, я дико извиняюсь, не хотела вам мешать; но момент был упущен, она испортила нам кайф, Мари-Пьер не сомневалась, что она специально стояла под дверью и выжидала.