Стоян Даскалов - Огненные зори

В доме у Мито до поздней ночи горел свет. После того как уходили работники артели, здесь собирались коммунисты, и начинала действовать другая — революционная организация. Здесь, среди сапожных колодок, обсуждались планы восстания. Мито Веренишки был известен полиции, его часто арестовывали. Даже дети знали, что он «красный». Первого мая он всегда шел во главе манифестации трудящихся, шел, как командир за оркестром. Он умел повести людей за собой. В ходе выступлений против властей люди смотрели, как поступит он. Если Мито не отступал, не отступали и они, если он вступал в бой, дрались и они, если его пытались арестовать, товарищи или старались его отбить, или же вместе с ним шли в участок доказать свою правоту.

Этот человек, переселившийся некогда в город из бедного села Вереница, был каким-то особенным. Он никому не мог отказать в помощи. Большинство его клиентов были малоимущими людьми, которые не могли сразу заплатить за заказ. И Мито должен был ждать, как-то выкручиваться: ведь оборотного капитала у него не было. Он считал, что люди поймут его положение. Большинство заказчиков, разумеется, рассчитывались за заказы вовремя, но были и такие, которые не торопились отдавать долги. И Мито не беспокоил их, а ждал, пока наконец они не придут к нему сами и виновато вынут из кармана деньги. «Вычеркни из книжки мой должок, а то он измучил меня, жену и детей! От стыда не мог ходить мимо твоей мастерской. Ты обуваешь нас, а мы тебя чуть ли не босым заставляем ходить!» А власти только и ждали, чтобы прогорела, обанкротилась эта мастерская, пристанище коммунистов, их партийный клуб. Но партия воспитала людей так, что они крепко стояли за свое дело и помогали друг другу. А мастерская Мито Веренишки была ее делом. И она не закрывалась.

Когда вспыхнуло восстание, первым комендантом города стал он, Мито Веренишки. Он лучше всех знал людей. И о каждом составлял мнение, которое врезалось в его намять, в его партийное сознание. Все это помогло ему сразу же справиться с трудной работой первого коменданта. К нему часто приходили за советом. Многое из того, что было решено перед восстанием, теперь нужно было решать заново. Каждый день возникали новые, непредвиденные обстоятельства, люди спрашивали, как поступить, а он сам только учился решать государственные дела. В его мастерской не раз говорили о том, как управляют в Советском Союзе, решали, кто что будет делать, а когда взяли власть, все оказалось не так легко. Например, изъятие излишков продуктов у богатых для нужд восстания. Некоторые начали делать это не так, как положено. Пришлось бороться с самовольными реквизициями, ведущими к личной мести. А это значит — каждому объясни и проверь. Мито Веренишки был человеком добросердечным и благородным, хотя по внешнему виду этого никак нельзя было сказать. Только узнав его ближе, человек понимал, что Веренишки прост и отзывчив.

К нему-то и пришла Китана. Она искала Владо, но ей сказали, что его нет в управлении. Тогда девушка поднялась на второй этаж по ступенькам, по которым столько раз взбегала к отцу, когда он был здесь начальником. С волнением постучала в те двери, в которые прежде входила без стука. Эта встреча с комендантом была сопряжена с неприятными объяснениями, и, прежде чем она состоялась, Ките пришлось немало пережить. Ее несколько раз останавливали караульные. И все-таки она упорно шла к цели, доказывала, что Владо велел ей прийти сюда. Но люди не верили ей — дочери бывшего околийского начальника. Караульным было безразлично, сдался ее отец сам или его поймали, для них он был арестантом, а его близкие — подозрительными людьми. Для входа в комендатуру нужен был пропуск. Ките пришлось несколько дней приходить за этим пропуском, прежде чем ей сказали, что комендант готов принять ее. И вот она вошла в управление. Остановилась перед дверью кабинета, сильно смутившись. Девушка была в тех самых туфельках, которые сшил ей он, бывший сапожник. К нему в мастерскую ее привела Сийка. И когда Кита надела новые туфли, Сийка воскликнула: «Какие прелестные!» Туфли действительно были очень красивые. Кита любила их и сейчас испытывала симпатию к этому человеку при мысли, что у нее на ногах туфли, сделанные его руками. Кита знала, что Мито отличный мастер и что все, кто носит его обувь, не могут нарадоваться ей. Эта встреча с мастером была первой с того дня, когда она взяла у него туфли, хотя много раз проходила мимо его мастерской и видела Мито за длинным столом среди подмастерьев. Видела на столе коробки с гвоздиками, молотки, сапожные ножи, красивые колодки на витрине. И кожи, кожи всех расцветок, блестящие, растянутые, как полотна.

И теперь, при этой первой встрече с ним как с комендантом, Кита решила проверить, действительно ли он таков, каким его считают, и поэтому не сказала сразу, что привело ее сюда. Войдя в знакомый кабинет, Кита невольно вздрогнула, увидев поднимающегося ей навстречу из-за стола Мито. Она привыкла видеть здесь только своего отца. И ждала, что за этот стол сядет Владо. Это было бы естественно. Она даже обрадовалась бы, увидев там вместо отца своего любимого. И радость эта была бы объяснима — ведь в какой-то степени она участвовала в освобождении Владо.

Худой, щуплый сапожник в широком и высоком кресле выглядел как-то смешно. Да и видно было, что он сам чувствовал себя неловко. Вероятно, потому, что привык сидеть на низенькой табуретке возле тисков. Увидев девушку, комендант поднялся, поклонился и пошел ей навстречу. В мастерской он всегда сидел согнувшись, упираясь ногами в пол, готовый каждую минуту подняться. Похоже, что только любимое дело могло на долгое время удержать его на месте, а работа коменданта — нет. Здесь все были на ногах. И он всегда был готов к тому, что его позовут. Так было и сейчас. При виде Киты он встал и пошел ей навстречу, как когда-то в мастерской навстречу клиенту. Это правило непроизвольно было перенесено сюда из мастерской. И сердце Киты смягчилось. Она уже не жалела, что в этом кресле сидит не ее отец, а простой сапожник.

— Ну как, трудно было сюда попасть? — спросил Мито.

Девушку сначала удивила эта заботливость, а потом она подумала: «Значит, Владо все ему рассказал! Поэтому он меня так и встречает!»

— Мы еще здесь не обжились. Власть наша новая, коммунистам впервые приходится выполнять такие обязанности. И не все могут сразу понять, как надо держаться с людьми. Мы говорим, надо обращаться с народом так, чтобы привлечь на свою сторону и тех, кто был не с нами. Чтобы все нам поверили. И чтобы за нами пошли все честные люди. Но все это не сразу.

Кита словно слышала голос Владо. Ей казалось, что именно так говорил бы он со своими новыми служащими. И девушка облегченно вздохнула, забыла слова матери «Не ходи по участкам, а то и тебя могут задержать».