Стоян Даскалов - Огненные зори

По городу из уст в уста неслось: «Бегите!» И люди бежали, словно от чумы. Вскоре город опустел. Тяжелым было расставание повстанцев с близкими. Вереницы людей потянулись к границе. Погромщики не сразу вошли в город, хотя он и опустел.

Кита думала о Владо. Может быть, если бы его не выдали, ему удалось бы скрыться и избежать смерти. И она почувствовала угрызения совести. Почему сначала подумала об отце, а потом о любимом? Тянула, медлила, расспрашивала, а не пришла сразу к нему, не помогла ему…

Где теперь комендант со своими помощниками? Кита заторопилась, словно желая защитить его, чтобы хоть немного загладить свою вину перед Владо. Комендант не отступил до самой последней минуты. Его власть кончилась, но он сдержал слово — не позволил никому поднять руку на арестованных. Те сами вышли на свободу. Двери подвала были распахнуты, и Мислиев, взяв узелок, вышел из заточения. Свобода придала ему силы, и он быстро зашагал по улицам притихшего города. Кита была уже дома.

— Вот видишь, папа! — воскликнула девушка. — Они сдержали свое слово!

— Сдержали… — огрызнулся отец. — Потому что их приперли к стенке. Если бы солдаты не разбили их, вряд ли сдержали бы!

— Как ты можешь так говорить, отец! — Ошеломленная Кита встала против него. Но он даже не взглянул на нее. Помолчав, грубо крикнул жене:

— А ну, дай мне мундир!

Дочь в изумлении смотрела на отца.

— Ведь ты же на свободе. Куда собираешься идти? — спросила жена.

Начальник начал одеваться, сопя и ворча:

— Я знаю, что делаю. Не вам меня учить.

Он надел начальническую фуражку, расправил аксельбанты, резко повернулся и взялся за ручку двери.

— Папа! — Дочь встала перед ним. — Оставайся дома! Что ты хочешь делать?

— Надо кое с кем свести счеты!

— Но ты не должен! Ты ведь еще не назначен начальником!

— Я начальник! Никто не отстранял меня! Правительство его величества меня не увольняло. А этих сапожников, железнодорожников, это хамье я…

— Нет, я не пущу тебя!

Он легонько отстранил дочь от двери и вышел на улицу.

— Мамочка! — девушка бросилась к матери. — Останови его, мама! Он натворит бед!

— Не вмешивайся. Отец знает, что делает.

— Чувствую, что произойдет что-то ужасное.

— Не нам учить его уму-разуму.

— Это же бесчеловечно!

Кита выскочила из дому и побежала к околийскому управлению. Там было пусто. Но по коридору ходил туда-сюда какой-то полицейский. Дочь слышала, как отец властно говорил по телефону. Кита взбежала по лестнице и толкнула дверь в кабинет отца. Тот был так возбужден, что даже не заметил ее. Усевшись на свое место, он забыл о разговоре с комендантом, забыл об уговоре. И теперь в ярости кричал в трубку:

— Немедленно вышлите карательный отряд, пока эти собаки не разбежались.

— Отец! Подумай, что ты делаешь!

Но отец не слышал ее и продолжал орать:

— Я арестовал их… Жду вас, господин капитан! Пора с этим кончать!

Дочь не выдержала и бросилась к отцу, вырывая у него трубку.

— Что тебе здесь надо?!

— Тебя же помиловали, тебе подарили жизнь! Вы ведь давали друг другу честное слово — если победит восстание, тебя не тронут, если же потерпит неудачу, вы тоже не расправитесь с ними! Почему же сейчас… Что ты делаешь?! Опомнись!

— Я знаю, что делаю. Выполняю свой долг перед царем и отечеством.

— Но ты же на свободе, жив-здоров, тебе никто ничего не сделал!

— Я не могу чувствовать себя свободным, пока существуют такие…

— У тебя нет сердца!

— А ты со своим сердцем ступай домой и там скули!

Он схватил дочь за руку и вывел из кабинета. Вернувшись, снова сел в свое кресло. Но дверь растворилась, и к нему опять вошла дочь.

— Что же мне, с тобой воевать или с этими гадами?

Кита словно окаменела.

— Пойдешь против отца?

Девушка молчала.

— Если с ними — пошла вон!

Отец вытолкнул Киту и крикнул полицейскому, шедшему снизу, из подвала:

— Выведи ее, чтобы не ревела здесь!

Кита спустилась по лестнице, сгорая от стыда и ужаса. Остановилась перед зарешеченными окнами подвала. Из темноты подземелья на нее смотрели глаза. Ей показалось, что на нее смотрит и комендант, но она не могла вынести его взгляда. Его глаза напоминали ей глаза Владо. Если бы Владо не был убит, и его не пощадили бы! Кита закрыла лицо руками и отбежала от подвала. Она долго вертелась у здания управления. Послышался конский топот. С карателями подъехал капитан, которого вызвал отец. Офицер соскочил с лошади и побежал к отцу. Кита последовала за ним. До нее донесся их разговор.

— Очень приятно, господин капитан! — услужливо говорил отец.

— Прибыли по вашей просьбе, господин Мислиев! Где задержанные?

— Идемте со мной.

Кита отскочила от двери и притаилась под лестницей. Отец спустился вниз, стражник открыл дверь в подвал, и начальник крикнул:

— Выходите все до одного!

Первым появился комендант Мито Веренишки. Он был похож на апостола. Человек, который обувал весь город, сейчас стоял босой, так как полицейский, стороживший арестованных, снял с него ботинки. Мито внешне был спокоен. Вдруг он поднял кулак, но тут же опустил его, увидев Киту. Задержал на ней свой взгляд, потом покачал головой и шагнул вперед. Наверное, с таким же презрением на нее посмотрел бы и Владо, если бы был жив.

— Значит, вот ты какой! — заговорил Мито, обращаясь к отцу Киты. — У вас нет совести! Поэтому рано или поздно вы сгниете! И победим все-таки мы. Пусть запомнят все: врагам нет пощады! Таков закон революции, и мы, нарушившие его, должны теперь расплачиваться!

Мито резко повернулся, с неожиданной легкостью взбежал вверх по подвальной лестнице. Остальные арестованные последовали за ним. И вдруг среди них девушка увидела молодого человека в окровавленной рубашке с упавшими на глаза волосами. Он едва двигался, опираясь на плечи товарищей. Своей стройной фигурой и лицом этот юноша был похож на Владо. В какой-то миг Кита увидела его глаза и узнала Владо.

— Владо! — крикнула Кита, не совсем уверенная в том, что он услышит ее.

Юноша открыл было рот, желая что-то сказать, но страшная боль исказила его лицо. Кита все поняла. Эту смертельную боль причинил ему ее отец! Значит, он приказал доставить его из больницы, чтобы в суматохе парень не скрылся. Отец, видно, арестовал Владо с твердым намерением разделаться с ним, отомстить за дочь, за ее честь.

Арестованные встали вдоль белой стены против нацеленных на них винтовок. Отец Киты проверил по списку, все ли повстанцы налицо. Он вызывал их по именам, и они отзывались один за другим. Кита слышала, как Владо ответил: «Здесь».

— Командуйте, господин капитан! — начальническим тоном сказал отец Киты и вытер мокрый от пота лоб.

Дочь бросилась вперед, хотела закричать, но не могла — у нее пропал голос. Кита протянула вперед руки. Ей хотелось или погибнуть вместе с Владо, или спасти его. Но она лишилась сил. Оцепеневшая, она стояла возле отца. Девушка ждала, что в последний момент он шепнет капитану: «Этого раненого не трогайте. Он все равно умрет». Но он не сказал этого.