Андрей Шляхов - Главврач

— Никаких проблем не будет! — обнадежил непосредственный начальник. — Сейчас с этим делом посвободнее стало, не то, что в прежние времена. Можно комбинировать. Грубо говоря, можно сократить одного карщика на складе и взять на его место медсестру. Работай спокойно, не дергайся. Все будет джуда́ яхши́!

Джуда́ яхши́ так джуда́ яхши́. Как и ожидалось, всех «нетрадиционалистов» пришлось оформить терапевтами, потому что игольщикам да травникам, не говоря уже о гомеопатах, в ведомственном медицинском учреждении делать нечего. Константин изображал трепыхание, напоминал, что ему обещали отсутствие проблем со ставками, и слышал в ответ: «проблем нет, но таких специалистов мы официально нанимать не можем, сам должен понимать».

— Но вы же говорили, что сейчас стало свободнее, — мягко упрекнул он Шарифа Насировича. — Если карщика можно в медсестру превратить, то почему нельзя вместо терапевта нанять иглотерапевта или гомеопата? Это же разрешенные виды деятельности!

Косил под дурака, можно сказать — под идиота, но начальство приняло все за чистую монету. Кто там из великих актеров сказал, что важно не то, что говорить, а как говорить?

После того, как ООО «Авиценна» прекратило существование, Константин сделал то, о чем прежде даже подумать не мог — отправил на самого себя кляузу в Федеральное управление медико-биологических и экстремальных проблем при Минздраве, которому по медицинской линии подчинялась медсанчасть. Так мол и так, удивительные дела творятся в благословенной медсанчасти завода «Гроза». Главный врач Константин Петрович Ива́нов принимает на работу шарлатанов вроде гомеопата и иглотерапевта, оформляя их на ставки врачей-терапевтов. Прошу принять меры, а подписываться не подписываюсь, так как до пенсии мне остались считанные месяцы и хочется доработать их спокойно.

Кляуза была распечатана на принтере, а считанные месяцы дорабатывало до пенсии трое сотрудников — выбирай любого на роль кляузника!

Ожидая высокую комиссию, Константин подчистил все хвосты и подтянул все гайки, чтобы ему смогли предъявить только один грех — вольное обращение со ставками. Шарифу Насировичу пару раз, вроде как мельком-мимоходом, пожаловался на то, что на душе у него неспокойно из-за махинаций с этими треклятыми ставками. Подготовил, так сказать, почву и стал ждать урожая.

«Урожай» оправдал прогнозы — пропесочили как следует, пригрозили всеми мыслимыми карами, но не сняли. Константин искренне каялся, даже пару раз кулаком себя в грудь стукнул, ежедневно накрывал проверяющим роскошную поляну в своем кабинете, а главной проверяющей, тощей въедливой глисте с глазками-буравчиками, келейно вручил тридцать новеньких портретов Бенджамина Франклина, которого многие люди незаслуженно считают одним из президентов Соединенных Штатов. Шариф Насирович со своей стороны тоже предпринял кое-какие смягчающие меры, поскольку отчасти чувствовал себя виноватым во всей этой катавасии.

Когда пронесло и все облегченно вздохнули, Константин поставил своих деловых партнеров перед фактом — без «нетрадиционалистов», которые давали нешуточную прибыль и, кроме того, отчаянно левачили, ежемесячный ясак уменьшается на шестьсот пятьдесят баксов. Для каждого. Увы, но таково селяви, как говаривал писатель Сергей Довлатов.

Шариф Насирович выслушал плохую новость с присущей азиатам выдержкой, только головой покачал, да языком поцокал — ай, как нехорошо. А Папа устроил форменную истерику — брызгал слюной, топал коротенькими ножками и орал, что Константин сам предложил избавиться от «Авиценны», а теперь… И через две фразы на третью вставлял такие многоэтажные обороты, что хотелось взять ручку и записывать. Особенно понравилось Константину выражение «дерьмо недотраханной поебешки». Что это за субстанция такая? Черт ее знает…

Когда генеральный директор угомонился, Константин крайне вежливо, с поистине елейной мягкостью напомнил, что ему обещали полный карт-бланш со ставками. Ну, бывает такое — не поняли люди друг друга. Но лично он все понимает правильно, за место свое держится обеими руками и совсем не хочет выглядеть дерьмом недотраханной поебешки. Он вообще очень сознательный и деликатный человек. Например — откупился от комиссии шестью тоннами баксов, но до сих пор ни разу не упомянул об этом и не попросил высокоуважаемых партнеров поучаствовать в расходах. Почему? Да потому что мои проблемы — это мои проблемы. Если вы изволите так гневаться, то успокойтесь пожалуйста. Я решу эту проблему самостоятельно.

— Да! Именно самостоятельно! — генеральный назидательно поднял вверх указательный палец. — Нас с Шарифом Насировичем к этому делу прошу не привлекать. Сами набедокурили — сами и разбирайтесь. Главное, чтобы дело не страдало!

Дело не пострадало. Изображая глубокое раскаяние и вселенскую скорбь, Константин покрыл недостачу в дачках из своей доли. Виноват — так отвечу, настоящие мужики иначе не поступают. Самым трудным было прятать ликование под маской вселенской скорби. А генерального за его «нас к этому делу прошу не привлекать» просто расцеловать хотелось.

Не привлекая партнеров, Константин достал из рукава заранее учрежденное ООО «КонПИ», название которого было образовано от его имени, заключил договор с коммерческим директором фирмы Вероникой Вышеградской и взял под крылышко всех «нетрадиционалистов», которые несколько дней провисели неприкаянными между небом и землей. Крэкс, фэкс, пэкс — у нас снова секс!

Когда Шариф Насирович забыковал — чё, мол, за дела? — Константин объяснил ему, что другого решения проблемы у него не было и напомнил, что начальственные партнеры сначала подвели его под монастырь (давайте уж будем называть вещи своими именами), а затем оставили один на один с проблемой. «Бачили очі, що купували? Їжте, хоч повилазьте!», как говорила в подобных случаях бабушка, перенявшая немного украинской речи от своего отца. Ответственный главврач решил проблему, не напрягая никого из партнеров и не ущемляя ничьих интересов. Какие тут могут быть вопросы? Аплодисментов от вас никто не ждет, но и мозг не сверлите.

Поморщились — и съели, потому что крыть было нечем.

Нике вся эта история была подана в следующем виде. Твоя взбалмошность, дорогая бывшая, привела к ликвидации фирмы, в которой ты была соучредительницей. Почему? Да потому что я не склонен рисковать попусту и делать ставки на хромых лошадей! Мало ли что тебе еще в голову взбредет? Но ты — моя первая бывшая жена и мать моей ненаглядной дочери. Несмотря ни на что, я тебя люблю и хочу тебе добра. Поэтому вместо утраченного соучредительства я предлагаю тебе синекурную должность коммерческого директора в моей (моей и только моей!) новой фирме. Но смотри не разочаруй меня!