Андрей Шляхов - Главврач

Пленка и реактивы стоят не так уж и дорого, но без копейки рубля не бывает. Десять процентов от стоимости закупки возвращались наличными — семь процентов доставалось Константину, а три процента получала главный бухгалтер. Если закупка производится по завышенным ценам, то волей-неволей приходится делиться с главбухом. Опять же — объемы большие. Из-за производственной специфики сотрудникам дважды в год проводилось флюорографическое исследование. Завод огромный, народу много, да вдобавок доктор Байталов часто назначает уточняющие рентгенснимки. Разумеется, на ремонте или на закупках дорогостоящей аппаратуры можно заработать гораздо больше, но эти праздники души и именины сердца случаются редко, а расходные материалы закупаются постоянно. Как говорится, лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз.

То ли Константину просто нравилось байталовское панно, то ли ему было приятно лишний раз вспомнить бабушку, но любовался он подарком часто. Возможно, что дело было и не в панно, а в том, чтобы повернуться спиной к рабочему столу и всему кабинету в целом, чтобы отрешиться от рутинной суеты и подумать о чем-то хорошем, например — о ласковых губах и нежном язычке медсестры кабинета функциональной диагностики Сваталовой. Во время очередной медитации внутренний голос сказал: «Других учишь, а сам так не делаешь — кладешь откат в карман и считаешь, что это все».

— Чоки-чоки, чоки-чок, я у мамы дурачок! — сказал вслух Константин и развернул кресло обратно к столу.

Со следующего дня оптовые цены на рентгеновскую пленку и реактивы для ее обработки выросли на тридцать процентов. Соответственно увеличился и откат. На всякий случай, Константин заготовил объяснение для руководства: фирма, с которой мы работаем, является надежным, проверенным временем, поставщиком; у них всегда есть в наличии все, что нам нужно и все товары отличного качества. Если сравнивать прежний откат с бульоном, приготовляемым из скелета, то новый стал условными отбивными.

Очередную байталовскую премию Константин увеличил на пятьдесят процентов против обычного. Когда Байталов явился благодарить, Константин сказал, что премии могут быть и больше, но для этого нужно увеличить расход пленки и негативов как минимум вдвое. Не на деле, разумеется, а только на бумаге. Байталов дернул себя за ус и ответил, что можно и втрое, и даже вчетверо, но для этого нужны дополнительные ставки врача и техника, иначе у проверяющих могут возникнуть вопросы по поводу того, каким образом «фотографы» справляются с таким объемом работы.

— Вы мне сначала покажите, что изнемогаете от непосильного труда, — сказал Константин, — чтобы у меня было основание для обращения к верхам. А я вам под это дело полную реорганизацию организую, вплоть до приобретения томографа.

Томограф был заветной мечтой Константина. Откат с закупки — ах! Стоимость обследования — ух! Да и престиж клиники, имеющей такой аппарат, возрастает неимоверно. Купит томограф завод, а пенки с него будет снимать ООО «Авиценна» — чем плохо?

Однако в заоблачных горних высях эту идею пока что отвергали — не выёживайтесь больше положенного, а если кому и нужно томографическое обследование, то направляйте в восемьдесят третью медсанчасть на Красногвардейскую. Однако там была длиннющая очередь и направлять можно было только сотрудников завода. Константин попробовал было порешать вопрос в других местах — мы вам клиентов, а вы нам бонус, — но томографисты, из-за высокой востребованности их услуг, были совершенно невменяемыми. Какой бонус? О чем вы? Можете не направлять — люди сами к нам придут, никуда не денутся. Ну разве можно сотрудничать с такими безбашенными уродами?

Излишки Константин возвращал продавцу, получая за них половину стоимости наличными и этим доходом ни с кем не делился — премии Байталову выплачивались из общего фонда. Периодически кто-то из сотрудников начинал выступать по этому поводу, ведь как ты ни скрывай свои доходы, а люди все равно о них узнают — то в расчетный квиточек глазенапа запустят, то бухгалтер проболтается. После третьего выступления Константин толкнул на очередном собрании пламенную речь на тему «кто больше работает, тот больше получает», а заодно напомнил подчиненным о профессиональных рисках рентгенологов. Человек ежедневно рискует жизнью, подвергается облучению, не щадя живота своего, а вы ему копейкой в глаза тычете?! Как вам не стыдно! Окулист Меркулова, та еще дура, вякнула, что облучению подвергаются не врачи, а техники. Константин не стал пускаться в дискуссию — какой смысл бисер перед свиньями метать? Но после собрания в его кабинете состоялся разговор, по итогам которого Меркулова дрожащей рукой написала заявление об увольнении по собственному желанию и обильно окропила его своими крокодильими слезами. А как иначе? Иначе никак нельзя. Сегодня спустишь одному, а завтра все выступать начнут. Все революции начинаются с нескольких оборзевших индивидуумов, которым своевременно не настучали по ушам.

Практику максимального завышения закупочных цен и возврата излишков Константин распространил на все, что только можно. Разумеется, возиться с возвратом хлорной извести не имело смысла, поэтому на дешевых материалах можно было заработать только завышая их закупочную цену. Что поделать — не из каждой курицы можно приготовить три блюда. Но и два хорошо, да и одно лучше, чем ничего.

Неожиданно возникли осложнения с Никой, которая прежде не глядя подписывала все бумаги, которые ей полагалось подписывать как соучредителю ООО «Авиценна». Она вдруг начала вчитываться и задавать ненужные вопросы, главным из которых был вопрос о причитающихся ей выплатах.

— С какого дуба ты рухнула? — грубовато поинтересовался Константин. — Во-первых, я ежемесячно выдаю тебе кругленькую сумму…

— Это алименты на ребенка! — возразила Ника.

— Но даю я деньги не Марианночке, а тебе! — парировал Константин. — К тому же для алиментов эта сумма слишком… хм… хороша. Можешь считать, что половину ты получаешь за свои автографы. Примерно по двести долларов за одну подпись. И ты еще чем-то недовольна? Что же касается выплат соучредителям, то до этого вряд ли когда-то дойдет. «Авиценна» дышит на ладан, еле сводит концы с концами. Какие могут быть выплаты? Короче говоря, бери, что даю, и будь признательна. Бу́пти-му̰́пти? [25] Непереводимое разговорное выражение, смысл которого можно передать как «ладно?».

— Как же я ненавижу эти твои восточные словечки! — страдальчески вздохнула Ника.

А ведь когда-то ей эти словечки нравились, даже сама выучила «мен сени́ севама́н». [26] Я тебя люблю (узбек.) Времена меняются и люди тоже меняются, причем чаще всего — в худшую сторону. Обидно-досадно. Ну ладно…