Тимур Зульфикаров - Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

Он улыбается:
— Я рад, что не все спят, поэт… пророк…
Возьми Два…
Если будешь творить Ими —
Бог продлит дни твои…

… Он уходит…
И тут я просыпаюсь…
Мучаюсь, что не приютил странника…
Но потом вдруг вздрагиваю… прозреваю
Кто Он…

Царь Соломон!..

Тысячелетний мудрец Ходжа Насреддин сказал:
— Синагога — с Книгой и Золотым Тельцом…
Церковь — с Книгой и Крестом….
Мечеть — с Книгой и Мечом…

А Кто правит Миром?..
Миром правит Бог!..
И Тот, кто ставит Книгу выше Золотого Тельца, Креста и Меча…

А что в Книге?..

А в Книге сказано: «Рассыпься в народах развязанным жемчугом…
Но люби!.. блюди!.. ищи!.. обнимай только свой родной народ…
И в нём не разделяй добрых и злых…

Так было завещано в Изумрудных Скрижалях
Древних месопотамско-ассиро-вавилонских-египетских жрецов…

И будешь властвовать над Миром и Народами,
Не знающими Необъятной Любви к своим кровным братьям
И различающим границу между Добром и Злом…
Да!..
В чужих народах Любовь к Своему Народу, к Своей Крови —
Острей… Сильней… Животворней…»

Так Господь всем народам повелел!..
Но не все услышали!..

А Иудеи услышали…
И правят Миром…
Иудеи живут меж собой по Новому Завету Всеобщей Любви,
Заповеданному Христом Спасителем…
«… Люби врага своего…»
А к другим народам они обращаются Ветхим Заветом —
«…Око за око, зуб за зуб…»
Око — за два ока…
Зуб — за 32 зуба…
Так они победно и тайно шествуют в народах…
В одних иудеях — течёт Кровь Пророков…
В других — кровь торговцев-меновщиков…

Таковы нынешние властители Мира…

Господь!..
Доколе?..

В Неволе?..

Тысячелетний мудрец Ходжа Насреддин сказал:
— Синагога дала Церкви — Крест…
А Мечети — Меч…

Синагога — Вселюбящей Церкви — Мать…
Синагога — Воительной Мечети — Отец…

Но вот Меч идёт войной на Крест…
А Крест идёт войной на Меч…

И взирают на эту Войну
Печально иль радостно
Мать и Отец…

Господь!..
Всеотец!..

Зачем Война Детей…

…Тысячелетний Ходжа Насреддин, взирая на Мировую Историю, сказал:
— Синагога обречена распинать Церковь и Мечеть…
Мечеть обречена Синагогу и Церковь громить…
Церковь обречена бомбить Мечеть и Синагогу…

О, Творец!..
Бездонны Тайны Твои…

…О, путник, бредущий в эти Три Храма,
Как тебе выйти к Богу…
Чрез Распятья… Погромы… Бомбы…
Чрез Триединую Смерть…
Ах!.. Не пристать… Не спастись…
Не припасть ли к Пагоде Буддийской,
Запредельно блаженно бескровной,
Под древом Боддхи…

Но!..
Зовёт меня
Кровь моих предков
Из Синагоги…
Из Церкви…
Из Мечети…

Синагога…
Церковь…
Мечеть…
Переплелись… перемешались
В Кровавой Войне … Суете… Смуте…

Кто Кого?..

… У Синагоги — Золотой Телец…
У Церкви — Крест…
У Мечети — Меч…

Кто Кого?..

… А Голос несётся с Небес…
— Он опять распят…
Он опять воскрес…
Ибо в руках у Него Крест…
… А Тот, у Кого — Золотой Телец…

А Тот у Кого — Меч —
Тому — Вечный Тлен…

… Но разве Меч не сечёт с Древа Жизни
Тлёю кишащую ветвь…

Господь!..
Помилуй!..
Пощади!..
Нас, беззащитных агнцев Твоих…
Средь земной суеты… маяты… пустоты…

Ах, Господь!..
Всеотец!..
Утоли!..
Окуни!..
Нас в Океан Твоей Любви,
Где тонут… растворяются Домы Человечьей Любви —
Пагоды… Синагоги… Церкви… Мечети
В Океане Вселенской Любви…

Ах, Господь!..
В Океане Любви…
В Океане Любви
Мы — Твои островки…
Мы — Твои островки…

Майские ливни… ливни… ливни…
Заливают мою одинокую скользкую глиняную кибитку-ковчежец
На вершине Золотой Горы Кухи Тилло…

От таких тучных ливней ползут… содвигаются…содрогаются горы,
Превращаясь в смертоносные сели… оползни… глиняные реки…

И я то страшусь этих ползучих водяных хлябей,
То мечтаю, чтоб глина живая унесла…
Заживо погребла меня…

Мудрецы говорят, что это самая счастливая смерть,
Когда земля родила тебя…
И сама взяла тебя назад…
Минуя тоскливые кладбища и тошные похороны…
Да!.. да… да…
Ливни!.. ливни… ливни…
Глины!.. глины… глины текут…

Кибитка-ковчежец мой плывёт в несметных водах…
Чудится мне, что я в глиняной реке,
В своей кибитке-ковчежце…
И надо взять вёсла, чтобы грести в водяных глинах…

Человек вышел из глин и алчет вернуться в глины…
Так глина алчет глины…

В ливне… по тропам ползучим…. кто придёт ко мне…
Когда и посуху никто не приходит…

Ночь… Ливни… Глины…Бессонница…

то-то стучится в мою открытую хлипкую дверцу…
Ливень что ли усилился и уже косо бьёт от ветра в дверь мою…
Сон что ли?..
Дрёма что ли…

Но входит старец в козьем обильном чекмене…
Пахнет мокрым козьим волосом…
В руках у старца долгий посох…

Откуда-то я знаю этого старика…
Где— то я видел его что ли…

Средь седых чабанов, которым уже отказали ноги,
И они сидят за пиалой зелёного чая в дешёвых кишлачных чайханах
И вспоминают отары… звёзды… волков… волкодавов…
Пророка звёзд Зороастра…
И курчавых каракулевых сладких ягнят,
Которые любят ласкаться о лезвия последних ножей…

И хмельную орзу из козьего молока,
Которую любил пить сам Чингисхан…

И всё время пил-цедил её за свои военные победы…
А побед было много…
Но орзы было больше, чем побед…
И она победила Непобедимого Хакана…

Брат!.. Гость ночной мокрый!..
Давай выпьем чай и погрызём самаркандскую лепёшку…
Я рад, что ты пришёл в такую ночь…

Ливни… ливни… ливни…
Земля бежит… зовёт… манит меня…
Глины зовут глину…

Я стар уже для жизни…
А старость — это глина, которая алчет глины…