Каваи Стронг Уошберн - Акулы во дни спасателей

И это наверное наводит меня на мысль. Вернувшись в камеру я снова хожу туда сюда, три с половиной шага, воспоминания преследуют меня как обакэ, я снова и снова пинаю умывальник. Три с половиной шага, удар по раковине. Три с половиной шага и мои кости поют по железу.

— Тебе бы О.С., — говорит Мэтти. — Тогда пинал бы умывальник всю ночь и ничего не чувствовал.

Я перестаю пинать.

— Я и так уже почти ничего не чуствую. Мой мозг как бы видит что сейчас будет больно и отключается. — Однако же чуствую, как напряглась челюсть потому что я скриплю зубами. Но Мэтти этого не говорю.

— Кстати об О.С., — говорит Мэтти. — Ты хоть знаешь, что это такое?

— Тот сериал с парнями и девушками хоуле, да? “Одинокие сердца”. Про богатеньких в Голливуде, что то типа того?

Мэтти смеется. Даже прям ржет.

— Оксикодон [140] Опиоидный обезболивающий препарат. , сынок, — говорит Мэтти. — Я бы сейчас отдал за него свое левое яйцо. Сейчас бы ширнуться разок. Расплющить все это местечко в одну тихую линию и проспать до самого конца. Я скучаю по нему сильнее, чем по родной маме.

— И что, ты не можешь его здесь достать? — говорю я. — Ты бы поспрашивал.

— Да я первым делом спрашиваю у каждого, кого вижу, — говорит Мэтти.

— Вот раньше, типа, в школе, я б тебе его достал с полпинка, — говорю я. — А так я даже не знаю, что это такое. Но все равно раздобуду.

Он фыркает.

— Посмотрите на него, мнит себя Санта-Клаусом.

— Сказал же, достану, — говорю я.

Вот так и началась вся эта затея. Трухильо кивал наблюдая за моей игрой, Мэтти мечтал о наркотиках. Схема сама приплыла ко мне в руки.

Ну и когда в следущий раз мы играем во дворе и в конце прогулки Трухильо приходит остановить игру, я сам иду отдавать ему мяч. Я играл как в одной из десятки лучших команд, в конце зафигачил обратный данк, от которого все такие аааааа.

— Давай сюда мяч, Флорес, пора, — говорит Трухильо.

Он в форме цвета хаки, эспаньолка и усы уложены волосок к волоску, брови и все такое, стрижка под морпеха. Мне нужно лишь расположить его к себе. Когда то я мог расположить к себе кого угодно.

— Вы ребята тут вкалываете ого го как, — говорю я.

— Мяч, — говорит Трухильо.

— Смены длинные, и мы такие весь день вас достаем, — говорю я. — Мне то не часто приходится видеть всякую хрень типа чуваки срут и ссут на пол и все такое, дерутся и так далее. Я слышал, Чокнутый Эдди плюнул на кого то из ваших, чтобы заразить гепатитом С.

— Ты и половины не знаешь, — говорит Трухильо.

— Я сам с Гавайев, — говорю я.

— Мяч, — говорит Трухильо и протягивает руки.

— Я с Гавайев, — говорю я.

— Не заставляй меня повторять, — говорит Трухильо.

— Я вот о чем: ты когда в последний раз был в отпуске? Я про отпуск знаю все, сколько чего стоит и так далее.

— Флорес, — говорит Трухильо, будто устал и я мешаю ему лечь в кровать, но не раздражается, а слушает, а это значит я все делаю правильно. Окей, я не разу не выиграл кубок в Спокане. В смысле, самый главный, хотя столько лет. Столько времени, пота, боли и палу [141] Рвота. . И как мы тогда с мамой и Ноа подрались в кухне, и молча дрались потом. И как я улетел в этот сраный штат ледяных дождей, все ради баскетбола. Все для того чтобы стать первым. Теперь вот даже похвастатся нечем. Долгое время здесь меня мучила вина — прости мама, прости папа, прости Ноа. Я повторял это мысленно каждый день, теперь же не чуствую никакой вины. Я еще выиграю в другом.

Веришь ли ты в судьбу, спросил меня тогда Ноа по телефону. В то что нам с самого начала предначертано кем то стать.

Типа, может то что он чуствовал на островах и я на площадке, на самом деле одно и то же и я могу стать как он.

Теперь уже поздно, Ноа. Но я все еще могу сделать то что нам нужно. Раньше был баскетбол, теперь вот это. И то и другое по идее должно принести деньги.

— Слушай, — говорю я Трухильо, — я помогу тебе выбраться в отпуск.

А дальше уже было просто. Смотрите. Когда я был на Гавайях я знал чуваков, которые могут кое-что сделать, кое-что принести особо не задумываясь. Так я получал что нужно в старшей школе, те чуваки уже понимали, что есть самые разные штуки которые можно получить, если хватит смелости их взять. Я и сейчас знаю таких чуваков. С этого все начинается. Потом за дело берется Трухильо.

Я глазом моргнуть не успел как Трухильо и может еще пара охранников стали проносить нам разные вещи, причем за недорого, у них еще и местечко нашлось в тюремном магазинчике где можно все это припрятать, не могут же они вперется в караулку с коробками в которых ношеные трусики чьих то подружек, кокаин и всякое такое. Про тайник в магазинчике знаю только я, Трухильо и его ребята. Но у нас ведь и не федеральная тюрьма строгого режима где сидят чуваки с татуировками на рожах присягнувшие на верность MS-13 [142] “Мара Сальватруча” (она же MS-13) – организованная международная преступная группировка, одна из самых жестоких, многочисленных и быстрорастущих уличных банд в Центральной и Северной Америке. или типа того — у нас тут в основном дебилы вроде меня, которые накосячили по глупому или просто не умеют держать себя в руках.

Я думал у нас в основном такие. А потом за обедом ко мне подсаживается Рашад.

— Мы тут решили сказать тебе все как есть, — говорит он. — Дикая Восьмерка считает что тебе неплохо бы прикрыть лавочку.

— Дикая Восьмерка, — говорю я.

Рашад смеется.

— Именно.

— Это те два жирдяя, которые на прогулке вечно торчат возле беговой дорожки? И еще тот чувак с большими ушами…

— Они почти все время шляются туда сюда по тюряге, их несколько человек. Чаще всего новички, потому что обычно это какая-нибудь фигня. Но все равно.

— И я должен тебе поверить, потому что…

Рашад очередной наш довольный клиент, он получает через меня и Трухильо сироп от кашля по какому то особому рецепту от которого удалбывается как рэп-звезда. Так что видимо не врет.

— Послушай, — говорит он. — Я знаю одного чувака…

— Все мы знаем одного чувака, — говорю я. — У каждого есть такой чувак…

— Послушай, — говорит Рашад. — Его зовут Джастис. Он типа законопослушный. Костюмы, чистые ногти, все такое.

— Ну и?

— Сам он сюда не пойдет, — продолжает Рашад. — Но у него есть ребята, которым можно позвонить, они умеют разговаривать с такими как эти Восьмерки. Пока не началось. — Он потирает загривок. — Хотя вообще то оно уже началось, это просто ты ничего не знаешь.

— То есть у нас тут внезапно намечается “За кровь платят кровью” [143] “За кровь платят кровью” ( Blood In Blood Out, 1993) – американская криминальная драма. , — говорю я.

— Мое дело сказать, — говорит Рашад. — Может, конечно, у нас и не дойдет до заточек из ложек и драк в душевых. Джастис не такой. Кстати, здешние негритосы хотят сбежать, ты в курсе? Охраняют то здесь не как смертников.