Сормуниршийн Дашдоров - Избранное

Дамдин, направляясь к выходу, искал Чогдова и успел заметить, как необычно много народу собралось у доски, где подводились итоги соревнования.

Доска революционного соревнования здесь очень отличалась от той, что была в Дэлгэрхангае. Крупно, золотыми буквами на красном полотнище было выведено: «Социалистическое соревнование». Под надписью перечислялись отличившиеся бригады, имена победителей, и больше ничего — никаких картинок, рисунков.

Дамдин подошел к ней и прочитал: «Товарищи! Встретим XII съезд МНРП высокопроизводительным трудом!» Список победителей уже висел, и Дамдин очень удивился: «Когда же успели?»

«Бригада Жамбала № …» — сразу же заметил Дамдин. Она была занесена в третью графу сверху. Чуть ниже он прочитал: «Должингийн Дамдин». Не поверив своим глазам, он еще несколько раз перечитал свое имя, и у него выступил пот на лбу. Постепенно волнение прошло, и он успокоился. «До чего же красиво написано…» — обрадованно подумал он.

Дамдин стоял, не отводя глаз от доски, точнее, от своей фамилии. Тут на его плечо легла тяжелая рука. Это оказался Бэхтур. Выглядел он свежо, будто и вовсе не работал. Весь вид его говорил: «Да и я свою норму перевыполнил».

— Домой? — спросил он у Дамдина и, вглядевшись в Доску, встряхнул его за плечо и произнес: — Выходит, вырвались вперед… Поздравляю!

Дамдин улыбнулся и молча кивнул, продолжая глядеть на доску. Имен там было много, но он не отрывал взгляда от своего.

Постепенно собралась целая толпа. Каждый надеялся найти свою фамилию. Появился и Жамбал в сопровождении секретаря комитета ревсомола и еще одной девушки, которая о чем-то бойко с ним говорила.

«Неужели Гэрэл?» — испугался Дамдин. Ему стало неловко из-за своей одежды, но тем не менее он подтянулся и кашлянул, словно артист, собирающийся выходить на сцену.

Те приближались, и Дамдин попятился, бубня под нос: «Надо же! До чего на Гэрэл похожа».

— Ох! Ну и лапы у тебя! Ногу отдавил! — вскрикнул за спиной Бэхтур. А Дамдин чуть не свалился: Бэхтур сильно оттолкнул его от себя. Посмеявшись, они направились было к выходу, как вдруг услышали:

— Эй! Подожди!

Повернувшись, они увидели Жамбала, который махал им рукой. Удивленный Дамдин посмотрел на Бэхтура, а тот скомандовал: «Иди!»

«Значит, донесли…» — удрученно подумал Дамдин и нехотя поплелся навстречу бригадиру.

А дело было так. Днем, во время перекура, в бригаде зашел разговор о быстроногих скакунах. Увлекшись, они не заметили, как к ним подошел кто-то из начальства. «Вставайте! Корреспонденты к нам пожаловали, а вы тут развалились. Быстрее по местам!» — скомандовал тот. При этом он сердито посмотрел на Дамдина, который только что начал говорить о скакуне, прославившемся на всю Гоби.

«Вот стыд-то! Что же скажет Жамбал? Да и эти девушки некстати», — терзался Дамдин.

— Нельзя ли побыстрее? — не выдержала секретарь комитета ревсомола, глядя, как он еле передвигает ногами.

Перепуганный Дамдин побежал.

— Вот о нем я и говорила. Нам-то легко… Мастерок в руки — и дело пошло. А вот раствор подвозить… Тяжелее работы, пожалуй, не найдешь. Сегодня наш Дамдин поработал на славу. Ни разу не заставил нас ждать. Вы поговорите с ним сами… — сказала секретарь комитета ревсомола, обращаясь к той девушке.

Оказалось, что Дамдин уже встречался с ней, когда в городском комитете ревсомола вместе с Чогдовом получал путевку. Дамдин сразу ее узнал и, улыбнувшись, поздоровался.

Та кивнула в ответ и, взяв в руки карандаш, тут же обратилась к нему:

— Расскажи, как выполняешь свой план, об опыте своем и, в частности, о том, как ты сегодня работал и что думаешь о новом почине…

Не ожидавший этого Дамдин растерялся и стал кашлять. Потом на какое-то мгновение задумался и, решив сказать всю правду, вымолвил:

— Мунгу…

Секретарь комитета ревсомола сердито посмотрела на него, и он тут же осекся. Вообще-то Дамдин хотел сказать «норму», но почему-то вырвалось у него «мунгу». Ему стало стыдно, и он опустил голову.

— Худонцы еще не привыкли к корреспондентам… Ясное дело, ради светлого будущего своей родины, не жалея сил… — начала она говорить за Дамдина. — А он стоял и кивал головой. Наконец, дождавшись, когда та сделала паузу, открыл рот:

— Быстрее закончив работу… — Но та снова прервала его:

— Правильно! Быстрее закончив эту работу, я полон решимости взяться за новую… Вот такая у нас молодежь!

На самом же деле Дамдин хотел сказать: «Быстрее закончив работу, я думал сварить с друзьями вкусный ужин и наесться досыта…» Дважды он попытался сказать об этом, но ему не дали. «Что ж! Не хотят выслушать — и не надо!» — обиженно подумал Дамдин, но в это время девушка открыла маленький черный ящичек, вынула оттуда длинный провод с головкой и, направив ее на него, спросила:

— Не расскажете ли о своем опыте?

Дамдин, не скрывая любопытства, уставился на ящичек и молчал. Там что-то щелкнуло, замигал глазок.

— Говори же! — не выдержала секретарь ревсомола. Дамдин трижды кашлянул и, подумав: «Утром, кажется, эту штуку подносили оратору», начал говорить:

— Никакого опыта у меня нет! Весь секрет в том, что все строители работают слаженно и дружно. Так, конечно, любой может забугриться… — И улыбнулся корреспондентке.

Она усмехнулась и, взглянув на Жамбала, спросила:

— О чем это он?

— Любой, значит, может достигнуть успехов, — ответил Жамбал. — Это мы так между собой говорим…

Девушка закивала головой и посмотрела на Дамдина, который понял это как требование говорить и продолжил:

— Я таскаю раствор… Трусцой… Шагом не могу… Силы во мне, видимо, многовато…

Тут девушка улыбнулась и, сложив свой шнур, убрала его в ящичек. На этом их беседа закончилась, и Дамдин с Жамбалом направились к выходу.

— Все отлично! Сегодня вы действительно показали, как надо трудиться… Если и дальше так пойдет, из золотой чаши будете пить, — радовался Жамбал.

Для секретаря комитета ревсомола день оказался весьма напряженным. Как заметил Дамдин, она ни разу не присела отдохнуть, в репродукторе неоднократно звучал ее голос. Она знакомила строителей с ходом соревнования, одновременно руководила выпуском «Молний» и «Пчелы».

Не всем пришлось радоваться. Нашлись и лентяи, которые украсили страницы «Пчелы», но они восприняли это как незаслуженную обиду и затаили злобу на секретаря. Дамдин слышал, как они переговаривались между собой:

— Неужели мы хуже других работали?

— В таких делах обязательно найдут козлов отпущения…

— Наверное, хочет услужить высшему начальству…

— Мы еще встретимся где-нибудь в темном уголочке…

— Найдется о чем поговорить…

— Ничего! Душевно потолкуем — тогда будет знать…