Сормуниршийн Дашдоров - Избранное

С другой стороны, он лишился обедов, которые уже ничем нельзя было восполнить, а в школе всегда кормили вкусно и сытно. Там был свой парник, так что можно было поесть даже овощи.

«Сынок! Ты находишься теперь на государственном обеспечении и потому должен всегда быть благодарным народной власти, своей хорошей учебой и поведением оправдывать ее доверие», — частенько говорил ему отец. Дамдин не очень-то понимал, что такое народная власть, но своим детским умом соображал, что надо стараться, и старался как мог.

В то время все имущество их семьи оценивалось в десять голов крупного рогатого скота, а такие семьи считались бедными, и по существующему в то время законодательству государство брало их детей на полное обеспечение. Это была одна из важных и крупных мер народной власти, предпринятая для того, чтобы обучить грамоте детей аратов-бедняков.

Вскоре после окончания занятий в школе сомонная администрация снарядила разведчиков для поиска подходящих пастбищ. Всем предложили перекочевать на юго-запад, в местность Арц-Гурван-Богд.

В каждом баге прошли собрания с участием представителей сомонной администрации, решено было всем айлам дружно перекочевать. При этом зажиточным айлам вменялось в обязанность оказать беднякам посильную помощь во время перекочевки.

Само административное управление сомона должно было переместиться в местность Шар-Хулсан. Для этого каждый баг выделил по нескольку вьючных верблюдов. Образовался целый караван.

Айлы один за другим двинулись на запад. Люди очень надеялись, что на новом месте все образуется, так как, едва двинувшись в путь, заметили стада дзеренов, направляющихся туда же, а это было хорошим признаком, ибо дзерены лучше всех знали, где можно найти сочную траву. К тому же в ту сторону летели и стайки степных рябчиков, которые не хуже дзеренов ориентировались в подобных ситуациях.

Перекочевка не прекращалась ни днем ни ночью.

Спешно снялись с места и те семьи, которые жили по соседству с айлом Дамдина. Вскоре никого рядом не осталось.

Дамдин то и дело выбегал из их сиротливо стоявшей посреди степи юрты и, поднявшись на холм Хашатын-Уха, подолгу смотрел вслед удаляющимся караванам. Пронзительно трогательно блеяли верблюжата… Пыль стояла столбом. Не стало вокруг ни юрт, ни скота. Вся долина опустела, и в ней стало непривычно просторно. У Дамдина щемило сердце, и на душе становилось невыносимо больно и одиноко. К несчастью, отец его еще в начале лета отправился перегонять скот на заготовки и до сих пор не возвращался.

Мать стала класть топорик, которым измельчала чай, под подушку. Наверное, это был какой-нибудь суеверный обычай, призванный в отсутствие хозяина оградить их айл от всяческих бед.

Правда, кое-какие слухи об отце до них доходили. Говорили, что на всех приемных пунктах скопилось много скота, поэтому, мол, погонщики ждут своей очереди, а те, кто уже успел сдать скот, не могут, мол, получить деньги. Но как бы то ни было, отец не возвращался.

Последней тронулась в путь администрация сомонного центра. И здесь постепенно все опустело. Дамдин с грустью провожал уходящих и с нетерпением ожидал приезда отца. С утра до вечера он не отходил от своих коз, боясь, что они увяжутся за скотом откочевывавших айлов. А чтобы немного развлечь себя, пытался петь и читать козам кое-какие стихи, которые успел выучить в школе.

Иногда в степи ему хотелось заплакать, но он, зная, что нельзя плакать рядом со скотом, сдерживал слезы. Иногда, заметив всадников, появлявшихся у самого горизонта, радовался, думая, что едет отец, но каждый раз они обходили их юрту, а ему так хотелось, чтобы они заехали к ним…

В день, когда последнее начальство должно было отправиться в путь, к ним приехал дарга сомонной администрации, высокий рыжий человек с узкими глазами. Раньше Дамдин его очень боялся, но теперь, безмерно обрадовавшись, сам выбежал из юрты, чтобы встретить гостя.

— Ну, Должин-гуай, вот уже все и перекочевали… А что вы думаете делать? — спросил он у матери.

Подавая ему горячий чай, она ответила:

— Что же нам делать, дарга! Будем ждать своего старика… У нас ведь нет верблюда, на котором можно было бы перевезти скарб… Да что я говорю, вы и сами хорошо это знаете…

— Так-то оно так, но тяжело нам оставлять вас одних здесь… Поэтому мы решили забрать вас с собой, — сказал он, закуривая трубку.

Услышав это, Дамдин подпрыгнул от радости, но тут снова заговорила мать:

— А как вы собираетесь это сделать?

— Я поручил это руководству кооператива. Дней через десять они должны приехать сюда за оставшимися вещами, а пока там остались два сторожа. Постарайтесь вместе с ними перекочевать. Верблюда вьючного вам пошлем… Вообще-то именно кооператив и должен был о вас позаботиться — Лочин-гуай ведь ушел с их скотом. Ну да все уладится как нельзя лучше, я думаю, — заключил дарга.

Надежда Дамдина на то, что они прямо сейчас заберут их с собой, не оправдалась. И все же на душе у него стало радостно и светло. Ему было приятно, что о них заботятся.

Договорившись обо всем, дарга уехал. Дамдин с матерью постояли у юрты, провожая его, и, словно сговорившись, тяжело вздохнули. Больше они ни словом не обмолвились. Дамдин отправился к козам, а мать — собирать аргал.

Дамдин еще долго смотрел вслед удалявшемуся каравану и дарге сомона, пока тот не нагнал своих. Вечером, когда тень от горы Дэлгэрхангай легла на землю, он, веселый, напевая какую-то песенку, пригнал стадо домой. Радовался, что через несколько дней и они перекочуют…

Оставаться совсем одним в этой безлюдной степи Дамдину было невыносимо, да и страшновато.

На другой день он услышал гул машины, доносившийся чуть ли не из-за горизонта, и, спешно поднявшись на холм, стал озираться. То ли опустевшая степь стала такой гулкой, то ли мотор у машины был такой сильный, но она, загудев еще на восходе солнца, только в полдень появилась у Хашатын Хух-ово.

Машина подъехала к месту, где располагался до этого кооператив, и остановилась. Дамдин быстро отогнал своих коз к сомонному центру и помчался к ней.

Она стояла у небольшой черной юрты кооператива, где оставались те два сторожа. Около нее, дымя трубкой, прохаживался какой-то человек, видимо начальник. Шофер лежал под машиной и орудовал гаечным ключом.

Прислушавшись к разговору, Дамдин понял, что машина пришла из аймачного кооператива, чтобы помочь перекочевать своим подопечным. Два сторожа показывали, что осталось перевезти. Выходило, что, кроме юрты, надо нагрузить еще несколько ящиков с документами да тюки с верблюжьей шерстью.

Дарга, попивая чай, окинул все это взглядом и подытожил:

— Наверное, обойдемся одним рейсом.