Олег Лукьянченко - Провинциздат

Дальше – больше. В третьей главе живописуется любовная история Игната Осинова и Натальи Курочкиной. Откуда ее подробности вплоть до мелочей и переживаний участников стали известны рассказчику?

В восьмой главе сначала дается подробный полилог собравшихся на току колхозников. После двух страниц их разговоров рассказчик как ни в чем не бывало сообщает: «Тут и я приехал». Тогда откуда ж ему дословно известно, что говорили до его приезда? Примеры таких несообразностей можно продолжить.

Часто автору недостает логики и в повествовании, и в поведении персонажей.

В первой главе рассказчик сообщает, что его (плотника) назначают водовозом. Почему? Вот как это объясняет бригадир Хлыстов: «…без водовоза нам, Макухин, не обойтись… Вода нужна для питья людям, и для варева. На птицеферму надо ее возить». Неужели Макухин сам не знает, для чего нужна вода? И почему плотник менее необходим бригаде, чем водовоз?

Бригадир говорит Макухину: «Сегодня никуда не езжай, накорми лошадей, а завтра отвезешь на птицеферму воду». Выходит, завтра их кормить уже не нужно? И кто сегодня повезет воду на птицеферму?

«Евдокимов шел, наклонясь вперед, чтоб не терять вертикальность». Что ж это за наклонная вертикаль такая?

«Где объявится кукушонок, другим птицам несдобровать, всех из гнезда выбросит. А который останется – пропадет с голоду». Так ведь если всех выбросит – кто ж тогда останется?

Или совсем уж загадочное сообщение: «Из кустов вышел безногий Аким». На чем же он вышел? На руках?

Как тут не вспомнить предупреждение классика: «Слова коварны и часто выражают не то, что хотел сказать автор».

Примеры нарушения повествовательной, да и обычной житейской логики можно продолжать и продолжать…

Пейзажная зарисовка: «И вот уже в чистом небе показалось первое еще легкое, но уже настоящее весеннее облачко – высокое, кисейное, какие часто бывают в ясные дни ранней осени». Так весеннее облачко или осеннее?

Портретная характеристика: «Хлыстов блистал сорочкой первой свежести, тянулся ввысь стройностью линий отутюженных брюк…». Завидная опрятность! Вот только как это все представить читателю? Брюки на голову надеты?

Евдокимов страдает: его Ирина вышла замуж за другого. Когда новый муж ее бросил, она говорит Евдокимову: «Но только знай, что я была замужем». Но ведь он и так прекрасно об этом знает, так же как и читатели.

Тот же Евдокимов говорит Макухину по поводу лошадей: «Наверно, думаешь, что я дал их тебе нарочно? Нет, не нарочно. Знал я, что ты их вЫходишь». Так это ж и значит нарочно, т. е. с определенной целью!

«Чувствует себя счастливым далеко не каждый человек, а лишь тот, кто нашел свою половину – друга или любимого, а еще лучше и того и другого». Тут и комментариев не требуется.

Подобные примеры можно множить и множить.

Таким образом, ни одна из задач, поставленных перед собой автором в предисловии, не выполнена. В изображении людей и событий нет конкретики, опреде-ленности, сколько-нибудь заметной логики. Происходящее оказывается чаще всего никак не мотивированным и не понятным читателю.

Пытаясь рассказать о людях современного села и их делах, автор даже не упоминает о реальных проблемах сегодняшнего дня. Ему не удалось создать ни одного живого, полнокровного характера, зримо обозначить узнаваемые приметы нашего времени.

Соответствует содержательной стороне рукописи и ее стилистический уровень. Язык автора характеризуется обилием безграмотных оборотов, которые сочетаются с омертвевшими штампами и книжными красивостями, давно утратившими какую-либо информативность. Так, скажем, для передачи мимики, эмоционального состояния персонажей автор пользуется готовыми словесными блоками, встречающимися настолько часто, что не составляет особого труда провести их простейшую классификацию. Цитаты даются с абзаца и без кавычек.

Улыбка

На его широкоскулом лице с приплюснутым носом сияла добродушная улыбка.

На его лице засияла тихая улыбка.

Его лицо расплылось довольной улыбкой.

Засветилось лицо счастливой улыбкой.

На его бледном лице до смешного выглядела наивная улыбка.

Сказал со светлой улыбкой.

Ирина вдруг погасила улыбку.

Женщины, погасив улыбку, посмотрели на него.

Взгляд

Его сосредоточенный взор заметно светлел.

Голос был строг, однако глаза смеялись.

Глядел на всех сиявшими глазами.

Глаза засветились радостью.

Улыбчиво взглянул в глаза.

Как завороженный глядел на него со сморщенным носом.

Посмотрел мне в глаза с открытым выражением лица.

С открытым выражением на румяном лице.

Прелестным нарядом она манила взор.

Долго ел их колючими глазами староста.

Степан ел Ивана колючими глазами.

Стрельнула колючими глазами молодица.

Она сидела в конце стола с гордой осанкой и каким-то равнодушно-надменным выражением лица, стреляла карими глазами в говоривших. Я нацеленно поглядел на нее с застенчивой улыбкой на губах.

Взглянула на меня с таким ледяным равнодушием и презрительным высокомерием.

Радость

Радостно запрыгало у Митрохина сердце.

У него радостно прыгало сердце.

У них было на душе как нельзя радостно.

Сладкая радость так и пронизала Виктора.

Обошел вокруг, радуясь своему чуду, и пошел домой с приятной думой.

Слезы, грусть, гнев и др.

У Веры защемили от слез глаза.

Его самого давили слезы, а на душе было так больно, чего никогда еще не испытывал.

Мысли Веры, словно разогнавшись, катились своей горькой дорогой.

Как ни злился в душе Виктор, а горькая правда брала свое.

Закричал от душевной боли.

Тогда я, как бы доказать свое присутствие, крикнул с душевной болью.

От боли в сердце задергались щеки.

Повысила плачевный голос.

У Витьки так и загорело в груди.

Расхлебывать заваренное дело.

Видел и чувствовал неловкость.

Почувствовал к своей Любушке чувство неполноценности.

Весь немел от любви.

Витька не внял внимания.

Заразился рыбной ловлей.

Первая езда на тракторе, как первая любовь, навсегда запала ему в душу.

Процитированные примеры не являются какими-то частными огрехами, устранимыми в процессе редактирования, – они органически присущи авторской манере.

Все сказанное выше наглядно подтверждается и при анализе повести «Тайна затонувшей субмарины». По замыслу это приключенческая повесть, адресованная в первую очередь молодому читателю. Поскольку в произведениях такого жанра важную роль играет сюжет, обратимся прежде всего к событийной основе повести. Если выстроить действие в естественной последовательности, получится следующее.

В последние месяцы Великой Отечественной войны у побережья нынешней Калининградской области затонула гитлеровская подводная лодка. На ее борту находилась карта-схема подземных хранилищ, где были спрятаны фрагменты знаменитой Янтарной комнаты. Легенда о затонувшей субмарине жива в памяти местных жителей, и разыскать ее пытается группа юных водолазов из кружка, руководимого опытным подводником Матвеем Гамаюновым. В то же время за хранящимися на подводной лодке документами охотится агент ЦРУ с тройной фамилией: Флейшман-Браун-Куропаткин. Какое из этих имен подлинное, читателю узнать не доведется, последнее же – псевдоним, под которым он ведет шпионскую деятельность на советской территории. Ему в помощь туда же засылают еще двух агентов для захвата документов с затонувшего корабля. В поединке чекистов с диверсантами наши, разумеется, выходят победителями. Агенты схвачены. Документы попадают по назначению. Юные водолазы удостаиваются высоких правительственных наград.