Ахмед Рушди - Кишот [litres]

– Ты мне нужен, Румпельштильцхен.

Когда тот приехал, она поцеловала его. Как следует поцеловала, один раз.

– Мне нужно, чтобы ты с этим разобрался, – сказала она. – Мне все равно, что ты станешь делать, но ты должен решить это раз и навсегда. Я ничего не хочу знать. Просто сделай это для меня.

И он разобрался. Никто и никогда не узнал о том, что смерть в номере “Мандарина” может быть связана с именем Салмы. “Гэри Рейнольдса” похоронили на Большом еврейском кладбище в Квинсе, под плитой с его настоящим именем, упоминать которое здесь совершенно ни к чему, словно его никогда и не было на этом свете. Салма почувствовала огромное облегчение. Скандал прошел стороной, словно грозовая туча, нависавшая над Манхэттеном, но излившая свою силу над Нью-Джерси. Именно тогда она впервые подумала, не уволить ли Андерсона Тайера. Но делать это следовало осторожно – его смещение как с должности, так и из ее постели могло привести к катастрофическим последствиям, ведь он в буквальном смысле знал “где тело”, так что нужно было все обдумать и обставить наилучшим образом. Никому не позволено иметь над ней такую власть. Она этого не допустит. Она вспоминала фильм “Люди в черном”, где у Тома Ли Джонса и Уилла Смита были специальные приспособления, позволявшие стирать людям память. Ей бы очень пригодился такой нейтрализатор. Или его существующий в реальности эквивалент. Она всерьез занялась этим вопросом и выяснила, что ученым из Калифорнийского университета в Дейвисе удалось успешно стереть воспоминания у лабораторной мыши – для этого они воздействовали на ее мозг пучками света, то есть использовали тот же принцип, что и герои в кино. Но мыши – не люди. Подходящей для людей модели еще не было придумано.

Возможно, Андерсона Тайера следовало подвергнуть электросудорожной терапии. Потребуется очень много сеансов. Возможно, другого действенного способа стереть человеку память на сегодня не существует.

В те дни, когда сотрудники ее программы отправлялись в коллективный отпуск, Салма не вставала с постели. Она предпочитала жить эти недели затворницей, и возможность видеться с ней была лишь у немногих допущенных в ее святая святых, спальню. Обычно ее друзьям – как женщинам, так и мужчинам – было позволено присесть на краешек кровати и слушать ее бесконечные рассуждения о том, что волновало ее в данный момент, чаще всего она говорила о двух своих бывших мужьях. Ее монологи могли длиться по нескольку часов, и все, что требовалось от приглашенных, – молча выслушивать их до конца. Они охотно платили эту цену за право быть допущенными в ее личный мир, изобиловавший всеми возможными проявлениями китча – возможно, коллекционируя предметы китча, Салма демонстрировала свой интерес к настоящему искусству. Салма тайно скупала наиболее интересные лоты на всех аукционах, устраивавшихся ее коллегами по телевидению (или, после их смерти, их родственниками), и сохраняла их в своей коллекции, в которой были перчатки, которые надевал на игры Бейб Рут, шляпы Фрэнка Синатры, Мэрилин Монро, Хамфри Богарта, Джеймса Кэгни, Джона Уэйна и Мэй Уэст, а к винтажному проигрывателю прилагалась коллекция пластинок с хитами-однодневками: “Сахар, Сахар”, “Макарена”, “Дух в небе”, “Не волнуйся, будь счастлив”, “Мамбо № 5”, “Ледяной малыш”, “99 Красных воздушных шаров”, “Кто выпустил собак?”, “Видео убило звезду Радио”, “Я слишком сексуален“, “Включи эту фанковую музыку” и “Морской круиз“. На стенах спальни располагалась богатая коллекция индийских дорожных знаков и табличек с надписями: “Закрытая территория для мертвых тел”, “Работаем руками: ногти и спа”, “Осторожно! Жертвы алкогольного опьянения”, “Не трогайте сами – попросите сотрудников!”, “Забираться на ограждения зоопарка строго запрещено! Если вы упадете, животные могут сожрать вас и заболеть!”, “Осторожно! Очень громкие автомобильные сигналы!”, “Осторожно! Злые собаки и призраки!”, “Услуги портного-специалиста по переделке мужского в женское”, “Водитель, снизь скорость! Зона возможного порно”, “Езжай быстрее – скорее доберешься, куда так рвешься!”, и наконец, “Вагина в тандуре”. Там же Салма держала и свою “Эмми”, однако разместила ее на полке в спальне так, что раскрытая дверь надежно скрывала награду от посторонних глаз.

Она была женщиной, которая прячет свои секреты за дверьми спальни и многочисленными веселыми масками. За ними она скрывала страх никогда не встретить счастья. После двух браков и одного мертвого тела она оградила свое сердце высоким забором и очень сомневалась, что когда-нибудь встретит мужчину, способного прорвать оборону и решительно взять эту крепость силой. Она много размышляла об одиночестве и уже давно чувствовала себя всеми покинутой, одной во всем свете. Как-то на Новый год она захотела посмотреть на салюты с воды и арендовала для этого корабль, и за несколько минут до начала главных торжеств ее осенило, что все на этом корабле – капитан, матросы, ее сотрудники – находятся здесь потому, что она им за это платит. Сегодня Новый год, а у меня нет ни единого друга, того, кто сам захотел бы встретить его со мной, подумала она, я должна платить людям за то, что мы веселимся вместе.

У нее не было детей. Это терзало ее тоже. Она запрещала себе думать об этом, чтобы, занырнув в эту кроличью нору, навсегда не увязнуть в ней в невыносимом горе.

Даже исследуя секреты и темные стороны жизни нашей героини, мы с вами не должны забывать, что ее программа “Салма” неизменно оставалась самым ярким шоу на телевидении. Никто не мог даже приблизиться к ее фирменному непринужденному стилю общения, эмоциональному накалу и душевному напряжению, актуальности обсуждаемых тем, по большей части крутившихся вокруг женского вопроса, хотя не так давно Салма добавила в свою программу рубрику “Черное и белое”, где поднимала неудобные вопросы, связанные с жизнью американцев с небелой кожей, она имела большой резонанс, приведя при этом к очевидному расколу в обществе и стремительному росту зрительских рейтингов программы. Среди героев “Черного и белого” был мужчина, которого задержали, потому что сотрудник кафе посчитал подозрительным намерение человека, который, будучи черным, утверждал, что у него назначена встреча с белым другом, воспользоваться туалетом, и вызвал полицию; был человек, которого задержали в гольф-клубе, потому что белые игроки решили, что он, будучи черным, играет в гольф слишком медленно, и вызвали полицию; была группа друзей, за которыми полиция приехала прямо в спортивный зал, потому что белые посетители решили, что заниматься спортом, будучи черными, крайне подозрительно; были женщины, которых задержали в торговом центре за то, что они, будучи черными, примеряли вечерние платья; были темнокожие студенты, чьи белые товарищи по Лиге Плюща решили, что они, будучи черными, слишком подозрительно спят в общежитских холлах; были люди, которые, к ужасу просигнализировавших в полицию белых граждан, будучи черными, пытались снять жилье; и те, что – по выражению забивших тревогу белых соседей, – будучи черными, “с наглым видом” сидели в самолете на указанных в их билетах местах. На шоу “Салма” случалась настоящая магия, и белые граждане, еще вчера терроризировавшие полицию своими страхами и подозрениями, начинали прилюдно каяться, признавать свое предвзятое отношение к людям с кожей другого цвета, просить прощения у своих жертв, со слезами заключать их в объятия и так далее. Салма была уверена, что этот цикл передач непременно принесет ей вторую “Эмми”, хотя ей самой было важнее, что ей удалось внести серьезный вклад в обсуждение расового вопроса в Америке. Телевизионные бонзы, как один, пели ей дифирамбы и уверяли в собственном расположении, а ей в этот момент хотелось, чтобы ее просто кто-то обнял, пригласил отпраздновать успех, подарил цветы и сказал, что она самая лучшая. Ей хотелось любви. Вместо любви в ее жизни был Андерсон Тайер.