Ахмед Рушди - Кишот [litres]

Он украл ее образ, тайно снимая на свой смартфон в моменты, когда она была явно не в форме, в депрессии либо не в себе под воздействием бесконтрольной лекарственной терапии. Эти записи были козырями в его руках, они должны были обезопасить его в случае, если мисс Салма Р. ополчится на него, что, как он интуитивно чувствовал, она вот-вот собиралась сделать; он догадывался, что они могут оказаться не особенно полезны: мисс Салма Р. сама так часто публично рассказывала о своих слабостях, излишествах и проблемах со здоровьем, что видеодоказательства ее собственных слов едва ли нанесут ей большой вред. И все же она, по всей видимости, не захочет, чтобы эти записи попали в руки ее телевизионному начальству; пусть они слышали все ее истории, в наш век чувствительных людей доказательства, увиденные собственными глазами, могут вызвать неприятие, в то время как от услышанного можно отмахнуться, и, значит, имеющийся у него материал имеет свою цену. Итак, он не был предан ей в малом, но оставался преданным в большом: он в самом деле был ее опорой, ее защитником, был готов ради нее на все, разгребать за ней любой бардак и – по крайней мере, лично он и в этом был глубоко убежден – по-настоящему ее любил. Она была гигантом, а он – пигмеем, он смотрел на нее снизу вверх и испытывал восхищение.

Он был студентом в мире звезд и незначительных фигур вроде него самого, скромных спутников великих. Он с особым вниманием следил за привлекательными молодыми людьми и привлеченными ими стареющими женщинами, этими увядающими красотками, падающими звездами. Деми и Эштон, разумеется, Мадонна и тот парень-танцовщик, Шер и Том Круз, и нынешний золотой медалист в этом виде спорта, молодой король ночных клубов Омар Витале. Омар и Деми, Омар и Хайди Клум, Омар и Эль “Тело” Макферсон. Респект, думал Андерсон Тайер. Однако его главной ролевой моделью был человек из Золотого века, чья звезда закатилась совсем недавно. Его звали Роберт Уолдерс, это был голландский актер, работавший в основном на телевидении, но сыгравший также второстепенные роли в фильмах “Красавчик Жест” и “Тобрук”. Его самой серьезной ролью на телевидении стала роль ковбоя в сериале “Ларедо”, вышедшем в середине шестидесятых. В реальности же он исполнял главную роль в жизни целой плеяды величайших звезд, и в этом Уол-дерсу не было равных. Он женился на Мерл Оберон, когда ей было шестьдесят четыре, и был младше нее на двадцать пять лет; чтобы быть с ней, он оставил работу. Четыре года спустя она умерла. На следующий год он начал встречаться с Одри Хепберн – ей стукнул пятьдесят один, и он был младше нее на семь лет, – с которой прожил тринадцать лет, до ее смерти. Затем он вступил в отношения с Лесли Карон (старше него на пять лет). Вот такая карьера впечатляла Андерсона Тайера больше всего, такой пример вдохновлял. Роберт Уолдерс был высоким и красивым, он же, Андерсон Тайер, был похож на Иоземита Сэма и Румпельштильцхена одновременно, но все-таки сумел многообещающе начать на избранном поприще. Если получится, он останется рядом с мисс Салмой Р. до самой ее смерти. Затем найдет ей преемницу. Краткий список возможных кандидатур в его голове уже был готов.

К моменту, о котором мы говорим, мистер Тайер как раз вернулся из небольшой частной поездки в Атланту. Американская ассоциация врачей индийского происхождения (ААВИП), Институт индийского медицинского наследия в Джорджии (ИИМНД), Американская врачебная ассоциация по управлению болью (АВАУП) и Фонд доктора Смайла организовали там совместную программу “Что нужно знать об опиоидах”, которая проходила в индийском консульстве в пригороде Атланты Сэнди Спрингс, Джорджия. В конце мероприятия к собравшимся с заключительной речью обратился видный индо-американский специалист по управлению болью доктор Р.К. Смайл, создатель и руководитель компании “Смайл фармасьютиклс” (SPI). Андерсон Тайер, представившийся сотрудникам консульства как Конрад Чехов, корреспондент газеты “Вашингтон пост”, разрабатывающий тему развития опиоидного скандала, получил разрешение осветить данное мероприятие в прессе. Андерсон гордился, что владеет “ремеслом” – это слово он позаимствовал из телефильмов про шпионов, – позволившим ему заполучить фальшивое удостоверение корреспондента “Вашингтон пост”. В его распоряжении был большой выбор подобных корочек. В его работе часто было необходимо, чтобы никто не мог обнаружить, что он связан с той, кого профессиональные охранники предпочитают называть просто “объектом”. Возможность правдоподобно отрицать свою причастность была для него всем. Он никогда не оставлял письменных доказательств.

Конференция была маленькой и скучной, но когда доктор Смайл поднялся, чтобы произнести свою речь, все притихли в ожидании. Это был Маленький Король, уважаемый меценат, щедро жертвовавший деньги индийской общине и Атланте. Его имя звучало повсюду, оно стало символом благотворительной деятельности индийского землячества Атланты в глазах всех индийцев Америки и синонимом расовой терпимости. Сегодня доктор Смайл выглядел глубоко озабоченным. Перво-наперво он обвинил средства массовой информации в отсутствии внимания к серьезнейшему кризису.

– Мы все как страна находимся в заложниках у масс-медиа, именно они определяют повестку дня во всем, – сказал он. – Еще десять лет назад вследствие неправильного употребления опиоидов каждый день умирало около ста американцев, однако средства массовой информации с их либеральными ценностями предпочитали обсуждать проблему кормления грудью в общественных местах и необходимость создания туалетов для трансгендеров. Позднее, впав в ажиотаж из-за дыры в озоновом слое, они задвинули на задний план меланому. На смену дырам пришла эбола. Сколько американцев умерло от эболы? Я вам скажу. Два человека. Один и второй. Однако об эболе мы слышали из каждого утюга, двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Плюс к этому СМИ зациклены на телесной красоте, на том, как хорошо выглядеть, поддерживать форму. В них сейчас так много “бодишейминга” – они сами так это называют – в отношении тех, у кого под рубашкой “комок нервов”, а ведь таких мужчин, как я погляжу, совсем немало в этой комнате, включая и меня самого.

По залу пробежал смешок, и доктор Смайл сделал небольшую паузу.

– Могу вас успокоить, – продолжил он, – в моду входят альтернативные идеологии – “боди-нейтральность”, “приятие жира”, “уважение к телу”. Так что, джентльмены, не спешите садиться на диету.

Зал с облегчением посмеялся, и доктор Смайл продолжил уже серьезно.

– Так вот, в свете всеамериканской любви к своим телам внимание прессы переключилось на фитнес-прогулки и их пропаганду в школах. Тем временем тридцать тысяч человек ежегодно умирает от опиоидов, а со стороны прессы – ноль внимания к этой проблеме.