Мейв Бинчи - Замок мечты. Лето моей надежды

По представлениям всех местных жителей, включая Джека Койна, восемь тысяч фунтов были целой кучей денег.

Шейла Уилан навестила Кейт одной из первых.

- Должно быть, вы очень рады, что все кончилось, - промолвила она. Как всегда, Шейла сказала именно то, что требовалось. Именно то, что хотелось услышать Кейт. Не было ни поздравлений, ни любопытных расспросов, на что они хотят потратить такую громадную сумму. Беседовать с ней было одно удовольствие.

- Ну, мне пора, - сказала Шейла. - Скоро сюда начнется настоящее паломничество. Наверное, вы хотите поговорить с кем-нибудь еще.

- Не хочу. Нужно будет повесить над фуксиями плакат «Миссис Райан благодарит всех, кто интересуется ее делами»…

- Советую вам сесть в пабе. Тогда вам не придется говорить с людьми по душам. А если придет тот, с кем действительно хочется побеседовать, вы сможете вернуться сюда. - Взгляд почтмейстерши был непривычно рассеянным.

- Что-то случилось? - спросила Кейт.

- Не сейчас, раньше. Я вам рассказывала…

- Плохо ему?

- Нет, все уже кончено.

- Ох, Шейла… - Они сидели молча. Сочувствие было так велико, что слов не требовалось. Человек ушел и захотел вернуться только тогда, когда очутился на смертном одре. В таких случаях траур не объявляют. По крайней мере, официально.

Шейла была права: паломничество продолжалось целый день. Пришла Рита Уолш, довольная тем, что все кончилось, и спросила, вложат ли они деньги в то, что им посоветует этот джентльмен, ее друг. Получится что-то вроде синдиката, риска никакого, а за год можно будет увеличить сумму вдвое. Она, Рита, может узнать подробности. Кейт ответила, что лично она не желала бы ничего лучшего, но, к несчастью, Джон несколько старомоден. Рита посетовала на мужскую глупость и сказала, что, если Кейт понадобится совет, она всегда его получит. Женщина не должна давать себя в обиду, мудро сказала она. Кейт боялась посмотреть в глаза Джону, притворявшемуся, что он не слышит этот разговор. Оба боялись расхохотаться.

Затем парой явились каноник Моран и отец Хоган и сказали, что совершали прогулку, когда до них дошла утешительная новость о благополучном исходе дела. Они очень рады, что Господь явил свою справедливость. Это лишний раз подтверждает, что терпение и покорность Божьей воле часто вознаграждаются, причем еще при этой жизни.

Во всяком случае, так говорил каноник Моран. Отец Хоган во все глаза смотрел на подносы с черносмородиновым хлебом и ячменными лепешками, лежавшие на стойке. Подготовка к открытию кафе «Трилистник» шла полным ходом. Столы и стулья были уже расставлены. Пышную презентацию Джон решил не устраивать; кто захочет, придет сам.

Круглое лицо отца Хогана порозовело от волнения.

- Каноник, мы сможем постоянно заходить в кафе во время прогулок, - сказал он. Кейт пришлось пробормотать, что теперь, когда Райаны получили щедрую компенсацию, они очень хотят пожертвовать небольшую сумму на нужды церкви. Для священников визит сложился весьма удачно.

Дара услышала новость, когда возвращалась из школы. Ей все рассказала Джасинта Уайт.

- Восемь тысяч фунтов. Теперь вы состоятельные люди, - фыркнула она.

- Ты что, шутишь? - Дара не верила своим ушам.

- Это не шутка. Отныне вы будете такими же, как все.

- Мы всегда были такими же, как все.

Джимбо Дойл позвонил Карри, чтобы сообщить ей о случившемся.

- Я знаю. Хозяева уже празднуют, - ответила она.

- Может быть, прийти с гитарой?

- Они, конечно, празднуют, но не до такой степени, - решительно сказала Карри.

Мисс Парселл, которая теперь уютно жила в пресвитерской и с удовольствием ухаживала за каноником и отцом Хоганом, бросила записку в почтовый ящик своего бывшего работодателя Фергуса Слэттери. Она очень довольна, что Фергус смог добиться такой большой суммы для миссис Райан и ее семьи; покойный отец гордился бы им. Далее мисс Парселл чопорно добавила, что деньги, конечно, не главное на свете, но она уверена, что Райаны распорядятся им как следует. Не мог бы Фергус намекнуть им, что сквозь алтарь Святого Сердца просачивается влага; добрые люди, которым многое дано, при первой возможности стремятся вернуть Богу часть того, что они получили.

Майкл и Томми все узнали, когда вышли со двора школы. Томми продолжал жаловаться на несправедливость учителей. Брат Кин сдался, и его увез в город посыльный. Этот человек думал, что доставит братьям ящики с тетрадями, ручки и другие канцелярские принадлежности, а вместо этого его заставили везти к зубному врачу монаха с распухшей щекой.

К ним подбежал один из младшеклассников.

- Твоя ма получила состояние! - крикнул он.

У Майкла свело живот.

- Восемь тысяч фунтов! - воскликнул мальчишка, довольный тем, что первым сообщил ему хорошую новость.

- Вот и отлично, - сказал Томми. - В нашем доме говорили, что справедливой будет примерно такая сумма.

Патрик сказал Райанам, что придет позже; ему нужно еще кое-что доделать в отеле. Он тепло пожал им руки. Теперь о сдержанности можно было забыть.

Когда он вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол, то ощутил странную душевную пустоту. Ему впервые ничто не мешало; раньше трудности возникали каждые пять минут. Но сегодня к нему никто не входил. Брайан Дойл сказал, что слышал, будто все решилось по справедливости, и Патрик это подтвердил.

Откуда же взялся этот кислый вкус во рту? Вчера вечером он хотел предложить двенадцать тысяч, но получил резкий ответ, что не имеет права что-то предлагать.

- Позвольте мне кое-что добавить к сумме. Тайно, - попросил Патрик.

Но его и слушать не захотели. Компании строго следят за суммами страховых премий. Патрик не должен разыгрывать из себя Санта-Клауса, это будет несправедливо по отношению к другим владельцам полисов.

Если Райаны получат больше того, на что они рассчитывали, то все другие попытаются последовать их примеру.

Никто не может помешать Патрику О'Нилу увеличить сумму компенсации, однако это должно быть сделано не от имени страховой компании.

Но Патрик знал, что в этом случае его щедрость будет воспринята как подачка.

Он сидел за столом и мечтал, чтобы дочь поскорее вернулась из Дублина и поговорила с ним так же, как прежде. Когда она еще не превратилась в кокетку, которая кружит мужчинам головы.

Мечтал, чтобы Керри был другим. Другим человеком. Теперь на тепло и понимание между ними можно было не рассчитывать. Игрок, лжец, черствый мальчишка, не дорожащий ничем и никем. Вполне возможно, что он был с Рейчел. Мысль о том, что его сын мог вступить с Рейчел в интимные отношения, Патрик отгонял от себя изо всех сил.

Опьяневшая с непривычки Рейчел навзничь лежит на кровати и глупо хихикает. Ее пышные волосы разметаны по подушке, а Керри, его собственный сын, склоняется над ней.