Филип Хеншер - Дружелюбные

День выдался приятный. Нежаркое солнце, чистое небо. Повсюду пахло гарью и разлившимся бензином. Вот уже должны были появиться старьевщики, уличные торговцы с тележками, лотки, где жарят и тут же продают желяпи, мальчишки, пытающиеся продать одну-две старинные книги, да пара-тройка тех, кто, как и он, желает прогуляться утречком в чудесную погоду. Но никого не было. Даже рикши нигде не зазывали клиентов. Он предположил, что всему виной перегородившее дорогу дерево. А может, где-то и празднуют, подумал он. Просто не здесь. Ему уже случалось узнавать о грядущем веселье последним.

Теперь война окончена, размышлял он, и государство Бангладеш стало реальностью. А с Восточным Пакистаном надо что-то делать. Профессор Анисул не особенно радовался созданию так называемого Инженерно-технического университета Восточного Пакистана, и со временем его взгляды не переменились. Да и делать из него уродца под названием Инженерно-технический университет Бангладеш, пожалуй, не стоит. ИТУБ – как мерзко звучит-то. (К тому времени профессор вышел за пределы Данмонди. Теперь-то показались люди: они стояли на углу. Конечно, а как же иначе. И как он мог в этом усомниться?)

В это утро он собирался сходить в университет: после многих месяцев взаперти нужно бы поразмяться. А заодно и вспомнить былое. Сам он получил образование в Университете Дакки: замечательном солидном заведении, в некотором роде не хуже калькуттского, да и любого приличного университета. И преподавать начал там же. Замечательный педагогический состав. Конечно, он никуда не делся и тогда, когда правительству взбрело в голову, что им стоит отделиться, обзавестись собственным бюджетом и стать частью громады «Инженерно-технический университет Восточного Пакистана». Спустя четыре года после переименования профессору Анисулу случилось быть представленным другу своего соседа, юристу. Они вышли на вечерний променад у озера Данмонди. Сосед сказал, что профессор преподает инженерное дело в ИТУВП. «Где-где?» – переспросил тот. «В Инженерно-техническом университете Восточного Пакистана». Друг соседа сказал, что никогда о таком не слышал. Если эта революция чего-то добилась, скоро все встанет на свои места и вернет себе имена. Интересно, подумалось профессору Анисулу: вот этот ряд магазинов, разрушенных и сожженных, возле которых дежурят вооруженные люди, – стоит ли восстанавливать или перестраивать? Или лучше снести и выстроить заново?

От кучки людей, стоявших на углу в узком проходе, перпендикулярном главной улице, отделился человек. Выйдя на дорогу, он дождался, когда его обогнет рикша. Профессор Анисул с интересом наблюдал. Это был первый рикша, которого он встретил, выйдя из дома хозяев. А может, просто в районе Данмонди никого нет. А старая Дакка все так же шумна и многолюдна. Он слегка занервничал: столько всего наслушаешься! Лишь когда человек с ним заговорил, он успокоился.

– Профессор Анисул! – окликнул он.

Профессор пристально рассматривал позвавшего. Память на лица у него была неважная, но очень быстро он сообразил, что с ним поздоровался муж дочери хозяев. Однажды зять с большим интересом обсуждал с профессором дорожное строительство. Он излагал свои соображения по поводу увеличения пропускной способности, и молодой человек вполне разумно их комментировал.

– Мой дорогой юноша, – сказал профессор, – рад вас видеть. Что вы делаете на улице? Так мало народу.

– Мы бережем покой этих немногих, – ответил молодой человек.

Мафуз – вот как его зовут, вспомнил профессор.

Обращаясь к своим товарищам, тот крикнул:

– Это профессор Анисул Ахмед!

Кажется, он особенно подчеркнул слово «профессор». Приятно.

– Профессор Анисул, – отозвался кто-то.

– Из университета? – откликнулся второй. – Профессор из университета?

– Очень надеюсь, что скоро туда вернусь, – признался профессор зятю своего друга.

– Интеллигент! – закричал один из собравшихся.

Кажется, уважением там и не пахло. Простые люди часто не понимают, чем занимаются ученые, и насмехаются над ними.

– Все очень пострадало, – посетовал профессор. – Уверен, в будущем стране потребуются инженеры-строители.

– Вы идете в университет? – спросил Мафуз. – Наверное, там будут ваши коллеги.

– Да, – ответил профессор. – На третьем этаже старого здания Университета Дакки есть общий зал физического факультета. Естественно, там частенько собирается народ. Полагаю, там и теперь кто-нибудь окажется:

новости обсудить, решить, что делать дальше. Столько проблем накопилось. Понимаете, многие из нас месяцами не появлялись в университете. Но теперь, когда все закончилось, уверен, что многие коллеги, как и я, хотят продолжить работу.

– Ясно, – сказал Мафуз. – Но не слишком ли далеко до университета, чтобы идти пешком?

– Ну что вы, мой мальчик! День такой чудесный. Теперь, когда ходить по улицам стало безопасно, я с удовольствием пройдусь. Так хотелось увидеть город, посмотреть, что надо бы сделать, воздухом подышать.

– Не сказал бы, что война окончена, – возразил Мафуз. – Кое-где вполне может быть небезопасно, и я настаиваю, профессор… я должен попросить своего друга и коллегу Абдула… друг мой…

Невысокий человек в черном, с замотанной шарфом головой, посмотрел на них. Лицо его было невозмутимым, непроницаемым.

– Мой друг, у тебя же рядом машина? Вон там, в переулке, третий поворот направо отсюда, потом налево и еще раз налево? Абдул, друг мой, это профессор Анисул. Очень важная персона для новой страны. Прошу тебя, позаботься о нем. Отведи во двор, где стоит твоя машина. А потом отвези туда, куда он попросит. Ему невдомек, насколько в городе до сих пор опасно. Позаботьтесь о нем. А я, – Мафуз обернулся к профессору Анисулу, – прощаюсь. Но, думаю, нужно бы наведаться в университет. Удостовериться, что в общем зале факультета физики на третьем этаже есть жизнь. Но, полагаю, вам будет безопаснее с Абдулом. Всего доброго, профессор Анисул.

Ему всегда нравился Мафуз, но профессор немало удивился, когда тот слегка подтолкнул его к водителю. Абдул не казался ни особенно образованным, ни обходительным. Хорошо, что Мафуз успел сообщить, что сам он – человек образованный и непростой. Отчего-то Абдул не повел его по узкому проходу, который, предположительно, вел к оставленному подальше от глаз авто, во двор дома или лавки, но жестом велел профессору пройти вперед и следовал за ним по пятам. Профессор изумился. В конце концов, он знал, где находится автомобиль, только из путаных указаний Мафуза. Но, должно быть, стоит ему сбиться, водитель ему на это укажет. На самом деле он впервые очутился на этих улочках. Поразительно, сколько неведомых профессору узких темных улочек существовало в нескольких метрах от мест, которые он за свою жизнь исходил вдоль и поперек. И, ощущая за спиной присутствие неотступного Абдула, он не без интереса всматривался в тесный лабиринт.