Марк Поповский - Третий лишний. Он, она и советский режим

До сих пор мы говорили, что на проституцию советскую женщину толкает нищета. Это правда, но не вся правда. Армию продажных женщин порождают некоторые советские законы и традиции. Семнадцатилетняя Наташа из города Волгограда (бывший Сталинград), дочь вполне обеспеченных родителей, решила оставить семью из-за разлада с отцом-полковником. Она закончила среднюю школу и отправилась сдавать экзамены в Московский университет. Набрать необходимого числа очков (баллов) ей не удалось, и в университет Наташу не приняли. Возвращаться домой к отцу-солдафону ей тоже не хотелось. Проще всего было бы задержаться в Москве, поступить куда-нибудь работать и в будущем году снова попытаться поступить в университет. Рабочие руки в Москве нужны. Но куда бы Наташа ни обращалась, ей отказывали: ведь она не была прописана в столице. Будучи жительницей Волгограда, она не имела права жить и работать в Москве. В этот трудный для девушки момент один из университетских преподавателей (тот самый, что принимал у нее экзамены) предложил Наташе взять ее на содержание. Тридцатипятилетний кандидат наук, имеющий жену и двух детей, тайно снял для девушки комнату, где любовники начали встречаться. Однако финансовой мощи кандидату наук хватило всего на полгода. Он перестал платить за квартиру, и Наташу выгнали на улицу. Одинокой, без средств, без жилья, ей не оставалось другого выхода, как стать проституткой.

Попытки многих провинциальных девушек вырваться из глухомани в столицу и невозможность из-за милицейских преград законным образом осуществить это желание сделали проститутками не одну Наташу. Наиболее удачливые, заработав хорошие деньги на своей новой профессии, дают взятку милиции и укореняются в Москве. Милиционеры охотно берут деньги и оставляют таких женщин в покое. Наташе не повезло, она не проявила цепкости и изворотливости, необходимых для этой профессии. Ее арестовали за нарушение паспортного режима (за то, что она жила в столице без разрешения), выслали, и она сгинула где-то в провинции, так никогда и не став студенткой университета…

Проституция — профессия молодых. Но какой возраст является наиболее „ходовым”?

Несколько лет назад группа московских интеллигентов — мужчины и женщины (то ли ради развлечения, то ли желая поближе познакомиться с жизнью народа), отправились вечером искать плешку — место, где можно купить проститутку. Участница этого рейда, редактор московского телевидения, рассказывает: „Чтобы уберечься от милицейских облав, плешки кочуют по Москве. Мы обнаружили плешку, наведя справки у шофера случайно взятого такси. Он же и доставил нас туда. Большая часть толкавшихся там девушек была в возрасте от 17 до 23–24 лет. Запомнились две подружки, одна из медицинского училища, а вторая из какого-то техникума. Им не было и 17-ти. Они не скрывали того, что являются студентками: „Стипендия маленькая, жить как-то надо…” Клиенты — приезжие и москвичи — отдавали предпочтение более юным. Среди толпы девушек особняком держалась довольно приятного вида женщина лет 35-ти. Было заметно, что она чувствует себя ущербной в среде молодежи. Запрашивала она с клиентов плату значительно более скромную”.

Этот рассказ о проститутках-студентках напомнил мне давнюю шутку: У Армянского радио спрашивают: „Чем советская проститутка отличается от западной?” На что следует ответ: „Советская проститутка коренным образом отличается от буржуазной. Та только работает, а наша работает и учится. Учится в институте на вечернем факультете”. Как оказалось, проститутки с вечернего факультета — отнюдь не выдумка досужих остроумцев. Преподаватель Ленинградского университета, учившая студентов латыни, рассказывает: „Одно время мне пришлось заниматься с филологами вечернего факультета. Одна студентка все время спала на моих занятиях. Это была молодая вполне здоровая и даже хорошенькая девушка. Я не удержалась и спросила ее: „На лекции вы спите, а что вы делаете ночью?” „..Ночью я работаю”, — без тени смущения ответила она. Позднее мне удалось выяснить, что жизнь у этой студентки действительно была нелегкой: она где-то служила, училась в Университете и ночью работала как проститутка…”

О студентках в этом качестве подробно рассказывает также бывшая актриса одного из ленинградских театров. Она вспоминает, что главным поставщиком студенток-проституток в их городе являются институт театра, музыки и кинематографии, а также консерватория. Эти учебные заведения по самому характеру своему требуют, чтобы девушка была хорошо одета, пользовалась довольно дорогой парфюмерией. Но более чем скромная стипендия делает эти предметы совершенно недоступными. Чтобы разрешить проблему, девушки, начиная с первого курса, ищут источники финансирования на главной улице Ленинграда, на Невском проспекте. Журналистка из Баку (Азербайджанская ССР) подтверждает, что такими же поставщиками „живого товара” являются некоторые институты в ее городе. Она опять-таки называет в первую очередь консерваторию. В Баку, где уличный вариант невозможен, студентки консерватории, будущие певицы и исполнительницы, ищут обычно покровителей в среде высокопоставленных чиновников. Иметь содержанку из среды студенток — в традициях этой восточной республики. Такое сожительство, как правило, неплохо оплачиваемое, продолжается в течение 3–4 лет. Однако, окончив консерваторию в 22 года, вчерашняя студентка начинает помышлять о замужестве. В Баку в условиях жесткой восточной традициональности девушка может выйти замуж только девственницей. Как утверждают мои собеседники, бывшие жители Баку, хирургическое сшивание разрушенной девственной плевы — довольно распространенная в городе операция. Она делается в полной тайне на квартире врача и стоит примерно 50–60 рублей.

Продолжая опрос, удалось установить, что в Москве, кроме консерватории, Театрального института (ГИТИС), театральных училищ и Института кинематографии (ВГИК) источником проституток числится с 50-х годов Юридический институт. Бцвший студент этого института объясняет, что приемные экзамены в его Alma Mater сравнительно легки, поэтому этот институт часто избирают красивые и не слишком трудолюбивые выпускницы московских школ. Их деятельность между 18-ю и 22-мя годами получила шумную известность. Студенты-юристы даже придумали в связи с этим анекдот: „Директорам нескольких столичных институтов был задан вопрос: „Что необходимо сделать для того, чтобы переоборудовать институт в публичный дом?” Одни директора говорили, что нужно перестроить помещение, купить необходимую мебель, нанять девушек. Но директор Юридического института некто Бутов ответил, что у него для открытия публичного дома уже все готово. Остается лишь купить за 5 рублей и прибить над входной дверью красный фонарь…”