Марк Поповский - Третий лишний. Он, она и советский режим

В ресторанах они старались садиться за столик на двоих, но это редко удавалось. К ним всегда кого-то подсаживали. На улице Зоя появлялась чаще всего с сестрой, а Джексон держался в стороне. „Брось его”, — говорили близкие. Но Зоя уже не хотела, не могла этого сделать, она полюбила. Он был очень сердечным и внимательным поклонником, этот американец: беспрекословно слушался ее советов, приносил из своего привилегированного холодильника вкусную еду. Он предлагал ей жениться. Полгода они смогут жить в Москве, полгода — в Америке. Говорил, что сможет помочь ей пробиться в Голливуде: у него там есть друзья. Зоя посмеивалась. Все это было слишком хорошо, чтобы превратиться в реальность. Даже их настоящее казалось ей призрачным, где уж там думать о будущем…

Они стали любовниками. Джексон оставался в ее квартире на всю ночь. Девятого мая 1945 года они без конца бродили по взбудораженной Москве, счастливые, как все были счастливы в тот исторический день. Джексон в первый раз надел свою военную форму. Вечером, когда они вернулись в ее квартиру, Зоя сказала: „Сегодня я забеременею”. — „Назовем сына Виктором, — откликнулся Джексон, — ведь сегодня День победы…” В январе 1946 года у Зои родилась девочка. Как просил отец, ее назвали Виктория.

Но капитан Тейт не увидел своей дочери. Две недели спустя после Дня победы Федорова получила командировку на гастроли. Предстояла двухнедельная поездка по военным госпиталям. Она и прежде не раз выезжала для встреч с раненными бойцами. В госпиталях ее встречали с восторгом. Но на этот раз ей очень не хотелось ехать, не хотелось расставаться с любимым. Последнюю ночь Джексон провел у нее. Ему пришлось подняться и уйти очень рано, потому что машина за Зоей должна была прийти в 7 утра. Капитан Тейт был огорчен этим расставанием. Зоя утешала его: в конце концов речь идет только о двух неделях…

Однако в тот же день капитану Тейту сообщили, что советское правительство считает его персоной нон грата и требует, чтобы он немедленно покинул СССР. Ни чиновники американского посольства, ни сам Тейт ничего не понимали. За что? Почему? Расстроенный Джексон сел писать письмо Зое. Он еще успел отнести его к ней домой и опустить в квартирный почтовый ящик, не подозревая, что за ним следят, и ящик будет немедленно взломан. Он продолжал писать ей из разных стран еще два года. Но тщетно…

Уже на гастролях Зоя заметила, что коллеги как будто избегают, сторонятся ее. А когда вернулась в Москву, ясно увидела, что за ней учреждена слежка. Ребенок родился в январе 1946-го, а одиннадцать месяцев спустя в декабре 1947 Федорову арестовали. Допросы шли во внутренней тюрьме на печально знаменитой площади Дзержинского. Она отлично знала, за что ее схватили, но следователь ничего не говорил о ее сожительстве с американцем. После года следствия лирическая актриса Зоя Федорова была обвинена в шпионаже, а также в попытке убить товарища Сталина. Единственной „уликой” был немецкий трофейный пистолет, лишенный каких бы то ни было внутренних деталей. Пустую пистолетную оболочку преподнес ей на память об одном из ее выступлений в госпитале раненный советский офицер. С помощью такого оружия убить можно было разве что муху. И тем не менее, дппионка” Федорова получила 25 лет тюрьмы. В камере она сделала попытку покончить с собой, но тюремщики вытащили ее из петли и жестоко избили. Сестра Зои Мария получила 10 лет лагерей, а вторую сестру Александру вместе с маленькой Викторией выслали из Москвы в далекий Казахстан. Зоя отбывала свой срок в одной из самых страшных тюрем Советского Союза, в тюрьме города Владимира.

В то самое время, когда Зою арестовали, осенью 1947 года, Джексон Тейт получил из Москвы письмо, в котором его извещали, что г-жа Федорова здорова и счастлива, что она вышла замуж и у нее родилось двое детей. От имени г-жи Федоровой мистера Тейта просили больше не писать ей. Офицеры советской тайной полиции были настолько уверены в своей безнаказанности, что приписали Зое рождение двух детей за… 16 месяцев!

Зоя Федорова не погибла, как погибли многие осужденные в СССР жены иностранцев. Она пережила своих разлучников Сталина и Берию и вышла на свободу семь лет спустя, в 1954-м. Тейта она никогда больше не увидела. Но ее дочь Виктория сумела прорвать железный занавес. С помощью американских друзей девушка разыскала своего отца и выехала в Америку. Она обняла адмирала Тейта во Флориде весной 1975 года, ровно через 30 лет после первого знакомства своих родителей… [108] Зоя Федорова была застрелена в своей московской квартире 11 декабря 1981 года. Есть все основания полагать, что убийство было организовано КГБ в ответ на требование актрисы разрешить ей выезд на постоянное жительство в Соединенные Штаты Америки.

Впрочем, что нового можно сказать об эпохе Сталина…

Шестидесятые-семидесятые годы, однако, принесли кое-какие перемены в отношении „наших” с „не нашими”. Хрущев отменил сталинский закон, запрещающий браки с иностранцами. Советский Союз подписал несколько международных конвенций, по которым правительство обязалось помогать заключению браков советских граждан с иностранцами. В частности, если срок между подачей документов и регистрацией для советских граждан — три месяца, то для иностранцев (в соответствии с конвенцией) срок этот должен был быть сокращен. Подписание таких международных документов как будто свидетельствовало о том, что в СССР стали более гуманно относиться к чувствам двоих. На практике ничего подобного не произошло. Для советской администрации желание мужчины и женщины, родившихся по разные стороны государственной границы, создать семью не имеет решительно никакого значения. КГБ рассматривает каждый случай брака советского гражданина с иностранкой в свете „государственных интересов”. Это означает, что чиновникам госбезопасности даны полномочия препятствовать заключению браков, которые не кажутся им „полезными для политических целей СССР” и, наоборот, поощрять браки „нужные”. В главе о советских проститутках мы уже говорили о том, как планируются и осуществляются „полезные” браки девушек определенной профессии с западными бизнесменами и профессорами. Что же касается людей, связанных любовью, то наличие подлинного чувства скорее мешает заключению брака, нежели помогает. Чиновницы ЗАГС, ОВИР и других стоящих на пути пары барьерных учреждений испытывают личную неприязнь к искренне любящим. Это и понятно: любой брак советской женщины с иностранцем, открывающий ей дорогу в свободный мир, рассматривается в СССР как крупная личная удача. А если Он и Она женятся еще и по любви… Чужая удача вызывает в России прежде всего зависть и ненависть. Там, где законы традиционно бездействуют, отлично работает опять-таки традиционная зависть.