Сергей Волков - Ильич

— Старичок, ты просто прирождённый переговорщик! — похохатывал Челло, шагая рядом с Серым. — Как ты его! А юристы просто онемели от твоего красноречия. Правильно говорили древние: «Aguila non captat muscas» — «орёл мух не ловит»!

Вечерело, все также накрапывал дождь. Облачное одеяло колыхалось над Средневолжском, а вдали, над Волгой, его край свисал прямо в воду и казался черным.

— Кончай, — хмуро буркнул Серый.

За все время переговоров он не произнёс ни слова, только в самом начале сказал Флинту: «Здрассте». Теперь Серый злился на себя — не так надо было.

Не так.

Но ничего изменить было уже нельзя, а сожалеть об этом — глупо. Время ушло. Оно пролетело мимо, как вот эти вот капли дождя, и теперь оставалось только молчать, злиться и слушать трескотню Челло, появление которого вместе с Серым в «Шахерезаде» не просто удивило, а раздосадовало Флинта.

— Серёжа, почему мы не можем поговорить без ненужных свидетелей? — спросил Флинт, косясь на Челло, когда они уселись за роскошно накрытый стол в том самом Белом зале, на этот раз пустом и гулком.

— Потому что здесь нет посторонних, уважаемый. Я представляю интересы господина Сергушёва, — резвился Челло, дёргая себя за бороду, — как его полномочный представитель и юрисконсульт. Позвольте представиться…

— Кончай! — не выдержал Флинт. — Устроил, как всегда, цирк с конями. Не ожидал от тебя, Серёжа…

Они говорили почти час. Челло, к удивлению Серого, оказался очень подкованным во всяких бизнесовых хитростях. Он легко находил доводы и аргументы в ответ на предложение флинтовых юристов, которых тот привёл аж две штуки. Юристы потели, вытирали лысины платками и только переглядывались, когда Челло задвигал что-нибудь навроде:

— В пункт четыре-один договора мы с господином Сергушёвым просим внести дополнение, касающееся процедуры расторжения договора в случае невыполнения покупателем вовремя своих договорных обязательств по внесению всех трёх траншевых платежей. В этом случае мы имеем право не возвращать авансовую сумму.

— Позвольте, на каких основаниях?! — возмущались юристы.

— В качестве репутационных издержек. Плата за моральный ущерб! — припечатывал их Челло и победно топорщил бороду.

Флинт тоже в основном молчал, только медленно мрачнел, опрокидывая рюмку за рюмкой. Серый несколько раз ловил на себе его внимательный взгляд, острый, как шило.

Пауки в итоге не договорились, Челло прокомментировал итоги переговоров именно так. Порешили, что юристы Флинта подготовят проект договора и через пять дней будет новая встреча, на которой его и обсудят.

— Мы начинаем приобщаться к культуре бизнеса! Ещё немного — и дойдёт до цивилизованного делопроизводства и нотариальных контор в каждом офисе! — веселился Челло, прощаясь с юристами. Он протягивал им руку и неизменно приговаривал: — Коллега! Был рад общению.

С Флинтом Челло не простился. Точнее, сам Флинт просто встал и ушёл, ни на кого не посмотрев.

— Он был уверен, — сказал Челло Серому уже на улице, — что сегодня ты возьмёшь аванс, десять штук, или сколько там, девять, тысячу ты уже взял, а он завтра вывезет статую. Кстати, ты её откопал? Она вообще целая? Может быть, там только декапитированный фрагмент?

— Чё? — не понял Серый.

— Отрубленная голова, — снисходительно пояснил Челло, и тут же заскрёбся, задёргался, увлечённый, видимо, какой-то мыслью.

— Ты чё? — покосился на него Серый.

— А пошли его прямо сейчас откопаем! — выпалил Челло и стал в этот момент как ребёнок — глаза горят, губы мокрые, руки гуляют сами по себе.

— Нафига, пусть Флинт разбирается, — покачал головой Серый. — Там копать три дня надо.

— Так любопытно же! — воскликнул Челло. — Пошли, а? Omne initium difficile.

— Чё?

— «Всякое начало трудно».

— Раньше сядешь — раньше выйдешь?

Челло засмеялся.

— Можно и так сказать.

Серый посмотрел на него, усмехнулся и кивнул.

— Ну, давай. Только… Мне в одно место смотаться надо. Встретимся на Ёриках. О-кей?

Челло опять засмеялся.

— Олл райт, мистер Сергушёв.

У входа на «Теплотрассу» никого не было, но Серый знал, что охранники Каная на месте, сидят в одной из припаркованных машин. Скорее всего, вон в той тонированной «девятке» с задранной кормой.

Так и вышло.

Едва он вошёл в распахнутые ворота, как хлопнули дверцы, и пара увесистых ребят в кожанках заступила дорогу. К удивлению Серого, это были не те «борзые» парнишки, что приходили к нему напомнить о долге.

«И у них тоже ротация», — подумал Серый. Это слово — «ротация» — он услышал по телевизору несколько дней назад. В Таджикистане шла война с душманами, прорывавшимися из Афгана, и русские солдаты на заставах меняли друг друга «по ротации».

Охранники подошли ближе и Серый опознал обоих — Чика с «Пятнашки» и Колян Гагин, носивший странное погоняло «Бидон». С ним Серый учился в младших классах и даже сидел за одной партой. В общем, нормальные, «свои» пацаны. Сразу стало как-то спокойнее, отлегло.

— Здорово, пацаны, — сказал Серый, останавливаясь.

— Привет, — Чика улыбнулся, сверкнув железным зубом. — Чё пришёл?

Серый не успел ответить — Бидон сделал шаг вперёд, чуть наклонился. Серому пришлось сдержать себя, чтобы не дёрнуться. Это разозлило, кулаки непроизвольно сжались.

— Серый, — тихо произнёс Бидон. — Канай же сказал, чтобы ты сюда не лез…

— Я деньги принёс, — перебил его Серый и подмигнул Чике. — Доложи, или как тут у вас?

— Ты базар фильтруй! — Чика нахмурился. — Это в столовке макароны докладывают…

— Харэ! — Бидон поднял руку. — Стойте тут. Я схожу.

Он повернулся и вразвалочку, «повесив» руки, двинулся к кирпичному зданию котельной.

— Скажи, — крикнул ему в спину Серый, — у меня грины только. Ну, доллары, — пояснил он Чике.

Бидон, не поворачиваясь, кивнул, скрылся за дверью.

— Понтуешься? — с пониманием хмыкнул Чика. — Чё, Флинт уже все бабки отвалил?

— А ты откуда про Флинта… — начал было Серый, но Чика засмеялся мелким, дребезжащим смехом, хлопнул Серого по плечу.

— Ты чё, братан, весь город в курсах! Сто двадцать тонн бронзы… Попёрло тебе, да? С братвой бы поделился…

Серый посмотрел в прозрачные, как небо, глаза Чики, и тихо спросил:

— А ты бы поделился? Только по-чесноку?

Чика, не переставая улыбаться, весело помотал головой.

— Я чё, дубанутый? Если бы мне стока обломилось… — Чика повернулся к котельной, глянул с опаской, словно оттуда его было слышно, но голос понижать не стал: — …я бы послал всё вот это в пень и свалил отсюда.

— Куда? — по инерции спросил Серый.

— В Америку.

— На хрена? Ты же языка не знаешь.

— Зато я тут всё знаю, — веско сказал Чика.