Алиса Ханцис - И вянут розы в зной январский

Дверь открыл помощник, грузный юноша, которого Делия видела раньше. Витрина была уже пуста, и мальчишка в дальнем конце зала подметал пол.

– Отец здесь? – спросил мистер Вейр.

– Ушел полчаса назад, сэр. Вы не просили задержать его…

– Ну, ничего страшного, я поговорю с ним позже. Ступай домой, я закрою.

При виде украшений в стеклянных шкафчиках Делия вспомнила о вопросе, который давно хотела задать. Она нырнула рукой в сумочку и нащупала там прохладный кусочек золота.

– Можно вас спросить, – начала она неуверенно, словно речь шла о чем-то сомнительном, – что вы думаете вот об этом?

Мистер Вейр взял запонку и бегло осмотрел ее.

– Ничего особенного, в общем-то. Никаких отличительных признаков. Могла быть сделана где угодно.

– А у вас?

Он поднес запонку к глазам и прищурился.

– Нет, это чужое клеймо.

Вот все и выяснилось, подумала Делия с грустью; как жестоко обманулась Агата. Столько боли, столько слез – из-за одной маленькой вещицы.

– Значит, клеймо ставят на каждом украшении? – спросила она, чтобы не молчать.

– По большей части, да. Вот смотрите.

Он зашел за прилавок и достал откуда-то большую лупу. Под толстым выпуклым стеклом золотая ножка запонки разбухла, и Делия разглядела рисунок в виде животного с поднятой передней лапой.

– Геральдический лев, – сказал мистер Вейр. – А у нас клеймо вот такое.

Из-под прилавка появились изящные дамские часики в серебряной оправе. На крышке было выдавлено что-то вроде колокольчика.

– Знаете, почему у нас такое клеймо? Наша фамилия происходит от слова, которым в геральдике обозначают беличий мех. Помните сказку про Золушку? Когда ее переводили, то слово vairé , то есть мех, перепутали с verre , стекло. Вот откуда у Золушки хрустальные туфельки, – заключил он с улыбкой.

– Но почему колокольчик?

– Так изображают этот мех на гербах. Он второй по важности после горностая, но некоторые великие люди носили именно его. Например, основатель династии Плантагенетов. Мы с ним немного похожи, нас даже зовут одинаково, и родились мы почти в один день.

– Откуда вы все это знаете? Вы же…

Делия умолкла на полуслове, осознав, что чуть не сказала бестактность. Но он подхватил:

– Не учился в школе, не читаю книжек? Это вам Эдвин наябедничал? Да не тушуйтесь вы. Я не читаю книжек, это правда. Но так было не всегда.

Мистер Вейр оглядел зал – там было пусто, мальчишка, закончив подметать, ушел.

– А хотите, я покажу вам мастерские?

– Хочу, – обрадовалась Делия.

Он запер входную дверь на ключ и открыл другую, позади прилавка. Делия вошла; это была маленькая комнатка с несгораемым шкафом, парой стульев и вешалкой для пальто. Свет падал сквозь узкое оконце под потолком.

Тут щелкнул замок за спиной, и этот ледяной звук вдруг наполнил Делию страхом. Что я делаю? – подумала она, увидев совсем рядом высокую фигуру мистера Вейра. Она вспомнила, какие сильные руки были у Эдвина, хоть он и казался тщедушным, и похолодела. Нет, все это глупости, сказала себе Делия, пытаясь успокоиться; он не станет делать ничего дурного. Давно бы сделал, если бы хотел.

Из каморки был выход во двор, где виднелись другие строения, и на лестницу. Здесь находится, сказал ее провожатый, тяжелая техника: токарный станок, большие прессы, где золото прокатывают в листы. А вон за той дверью – литейный цех, где из всякой мелочевки вроде монет получают золотые и серебряные слитки. Но сейчас печи погашены, и смотреть там не на что.

Они поднялись на второй этаж и очутились в просторном помещении с большими окнами. Вдоль стен тянулись широкие столы, где стояли тиски и другие, менее понятные приспособления. Везде царил образцовый порядок, не было видно ни соринки, ни стружки. На стульях лежали фартуки, а рядом с каждым рабочим местом к столу был прикреплен то ли карман, то ли чехол размером с хорошую котомку.

– А это зачем? – спросила Делия.

– Карманы? В них сметают мусор во время работы. Потом он идет на переплавку. Ничего не должно пропасть. Видите раковину? Когда мастера моют руки после работы, крупицы золота оседают в фильтре. Ну, идемте дальше. Самое интересное – наверху.

Еще одна лестница, широкая, с элегантной баллюстрадой темного дерева, вела на третий этаж, где, по словам мистера Вейра, раньше была их квартира.

– Отец построил этот дом перед тем, как жениться, – объяснял он на ходу, позвякивая ключами. – Сейчас тут конторы и склады, только одна из детских стоит пустая. Я там иногда ночую.

Комната, куда они вошли, была заставлена несгораемыми шкафами, и мистер Вейр принялся отпирать их один за другим.

– Вы когда-нибудь держали в руках триста пятьдесят фунтов? Нет-нет, снимите перчатку, – скомандовал он, стянув свою. – Так нельзя, надо чувствовать.

Три годовых зарплаты телефонистки – в одном лишь маленьком узком бруске из темно-желтого металла! Делия подставила ладонь – и охнула от неожиданности: слиток оказался тяжелым, как гиря, и она чуть не уронила его.

– Не бойтесь, – рассмеялся мистер Вейр, подхватив снизу ее кисть. – Как видите, богатство – нелегкая ноша.

Выпуская ее руку, он словно ненароком провел по ней подушечками пальцев; это движение, хоть и не было неприятным, наполнило ее сердце тревогой. Но ничего не последовало, и Делия устыдилась собственной мнительности.

Соседний шкаф был поделен на секции, заполненные камнями всех размеров и цветов. Среди них попадались необработанные – грубые куски минералов, часто с гладкими стеклянистыми срезами, на которых виднелись узорчатые прожилки; однако большинство камней были искусно обточены и отполированы. Небесно-голубые сапфиры, алые рубины, пурпурные аметисты друг за другом извлекались из ящиков, и у нее разбежались глаза от этого изобилия.

– Ой, я знаю: такой камень носит Ванесса! – воскликнула Делия, когда мистер Вейр положил ей на ладонь голубовато-серый шарик размером с крупную вишню. Стоило чуть-чуть повернуть его, как он вспыхивал холодным, таинственным сиянием.

– Верно, это лунный камень. А вот тасманийский бриллиант. – В ее руке оказался прозрачный бледно-желтый самоцвет. – На самом деле это просто топаз, который добывают на острове Флиндерса, в местечке Килликранки. Но он может быть очень красивым, если его хорошо огранить.

– И вы это делаете здесь?

– В основном да. Настоящие бриллианты мы не граним, покупаем готовыми. Вы устали, наверное? – добавил он чуть озабоченным тоном. – Я вас утомил?

– Что вы, – встрепенулась Делия, – я очень рада, что попала сюда.

– Правда? Ну отлично, – сказал мистер Вейр, запирая сейфы. – Просто мне показалось, что вы погрустнели.

А в самом деле, что произошло? – удивленно подумала она; ведь опасения ее не подтвердились. И только как следует прислушавшись к себе, она поняла: все это время, рассматривая камешки, она надеялась, что ее снова коснутся сухие, внимательные пальцы.