Виктор Пелевин - Transhumanism Inc.

Новый день послал кукуратору официальное приветствие. Пора было переходить к делам.

Кукуратор вышел из беседки на дорожку между розовыми кустами. Сегодня он встал поздно: Гольденштерн давно взошел, все его детские фазы отрозовели еще час назад и теперь он ракетой поднимался к зениту.

Хоть Прекрасный уже сделался шаром желтого огня — в точности земным солнцем — огонь этот не жег и не жалил, и на него можно было смотреть не отрываясь. Как только кукуратор остановил на нем взгляд, небесное пламя перестало слепить и кукуратор узрел славу Прекрасного.

Сначала он увидел похожую на тоненькую свечу фигурку. Это был юноша с пылающей короной на голове — прогнувшись ласточкой, он возносился к небу, и, хоть лица его не было видно, каким-то образом можно было ощутить играющую на его губах улыбку, таинственную и не по возрасту мудрую.

Кукуратор сморгнул, и картинка изменилась — на месте юноши появилась девушка с ослепительно горящей над теменем золотой звездой. Свет делал неразличимыми ее черты, но кукуратор знал, что она тоже улыбается.

Кукуратор моргнул еще раз — и увидел старца в хламиде, воздевшего руки. Над его затылком висел сделанный из света ребенок, полный загадочного счастья. Как только кукуратор перевел взгляд на ребенка, старец исчез, а ребенок стал расти и взрослеть, из мальчика стал юношей, из юноши зрелым мужем, а потом тем самым старцем в хламиде — и над его головой снова возник сделанный из света ребенок, но уже на шаг выше к небу.

Кукуратор моргнул, и то же самое повторилось с зарождающейся из света девочкой: девушка, женщина, старица, новый светлый плод над затылком…

Кукуратор моргнул еще раз — и увидел сонмы прекрасных мужчин и женщин, летящих к ждущему их Свету — их было много, очень много, но все они каким-то образом сливались в одну возносящуюся фигуру. Солнце превращалось в нее при внимательном взгляде — и становилось желтым шаром снова, стоило отвести глаза…

— Кто ты, Гольденштерн? — прошептал кукуратор. — Как стал ты этим чудом? Почему я не могу быть тобой? Или могу? Если могу, то обязательно стану, как бы трудно это ни было…

Прекрасный не ответил: он все так же неподвижно и великолепно летел к зениту.

Кукуратор вздохнул — как ни крути, его личная победа над миром была неполной. Гольденштерн стоял намного выше. «Величие Прекрасного не просто недостижимо, оно непонятно… Приходится признать. Но это не значит, что мы не ведем разведку, господин Гольденштерн. Совсем не значит…»

Над цветами и листвой пронесся зуммер вызова. А потом прямо впереди появились золоченые Врата Спецсвязи.

«Ну да, — вспомнил кукуратор. — Доклад. Уже ждут».

Кукуратор вызвал из воздуха зеркало и оброс стильным серым френчем со стальной искрой. Прическа как обычно — пробор с полукоком. Пожалуй, сегодня без усов — а лишь с намекающей на них небритостью верхней губы. Немного усталости в глаза, вот так… Мешочки, гусиные лапки… Про вас думаю по ночам, засранцы… И все про каждого знаю… Теперь хорошо. Штаны можно не надевать — под столом не увидят.

Осторожно переступив через норку какой-то райской мышки, кукуратор подошел к Вратам Спецсвязи и дважды повернул торчащий из замка ключ. По золотым створкам прошла волна голубых искр — включилась шифровка — и Врата открылись.

Прямо за ними начинался торец накрытого картой стола, за которым ждали соратники — Шкуро и Судоплатонов. На генералах были военные кители с красными ромбами. Больше никого в комнате. Похоже, дело и правда конфиденциальное.

Генералы сощурились от света, зелени и птичьего гама — но створки Врат закрылись и проблеск Сада за спиной кукуратора погас. Остался строгий и отрезвляющий интерьер Ближней Дачи. Бритые черепа, серьезные лица. Работаем.

Шкуро и Судоплатонов встретили кукуратора сердобольским салютом: тряхнули над головой руками, сложенными в замок, как бы дергая веревку невидимого колокола. Кукуратор ответил тем же и покосился на карту, расстеленную на столе.

Кружки, стрелочки — это замечательно, но почему опять Невада? А если за фаервол кто-то заглянет? Кто у нас сидит в дизайн-бюро — идиоты или враги? Скорее всего, конечно, идиоты. Врагов хоть расстрелять можно, а этим что сделаешь? Расстреляешь, так ведь и не поймут, за что…

Генералы увидели на лице кукуратора недовольство и истолковали его по-своему.

— Бро, — заговорил Шкуро, — извините за ранний вызов, но утром Большая Земля в первый раз определенно сказала, что все сошлось. Мы решили известить вас немедленно, не собирая бюро. Речь о новом проекте. Работы шли давно, но теперь я могу наконец рассказать, что это такое.

— А почему нельзя было раньше?

— Мы не поднимали тему на баночных совещаниях из соображений безопасности. Нас уверяют, что наши коммуникации абсолютно надежны, но кто его знает…

— Вы не верите нашим шифровальщикам? — картинно поднял бровь Судоплатонов.

— Не в этом дело, — сказал Шкуро, не глядя на второго генерала. — Это наша национальная стратегическая уязвимость. Мы живем в мире, общую картину которого — и даже любую конкретную картинку, если угодно — формирует для нас, по сути говоря, враг. Мы давно знаем, насколько он коварен, лицемерен и лжив. Но почему-то верим ему в самом главном. Доверяем ему управлять информационными потоками, достигающими наших мозгов…

— А что вы предлагаете? — спросил Судоплатонов. — Взять и перерезать провода к нашим банкам?

— Для начала я предлагаю хотя бы не полагаться так на шифровальщиков. Англо-саксы, если вы вспомните военную историю, обыграли и Германию, и Японию, расшифровав коммуникации противника. Машинка «Энигма», расписание полетов адмирала Того… Это их национальный стиль. С тех пор, конечно, они сильно поглупели, но мы-то могли поглупеть еще сильнее… Что-то по этому поводу надо делать.

Генералы замолчали, глядя на кукуратора. Это был важный вопрос. Стратегический. Сложный. Чреватый. И, как кукуратор давным-давно знал, неразрешимый. В таких случаях можно было разве что уподобиться воде, обтекающей камень — и ждать, как рассудит Провидение… «Хотя, — подумал кукуратор, — аналогия неверная. Последний краеугольный камень — как раз мы и есть. Это нас со всех сторон обмывают и точат, обмывают и точат…» Но генералам надо было ответить.

— Правильно рассуждаете, Везунчик, — сказал кукуратор, вспомнив для задушевности партийную кличку Шкуро. — Но баночный уклад един для всего мира, и нам его не изменить. Сегодня, во всяком случае. Надо учиться работать в этих условиях. Грамотно работать. Конкурировать, принимать вызовы. И создавать надежное сдерживание, которое будет эффективно даже в нашей непростой ситуации. Так что очень надеемся на вашу новую систему. Рассказывайте.