Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Как-то утром он направился на охоту. Отошел гораздо дальше, чем обычно, и вдруг обнаружил небольшое селение. Долго наблюдал за ним. Племя было небольшим, человек тридцать-сорок. Мужчины в основном в повязках вместо трусов и штанов, женщины — с обнаженной грудью.

Что привлекло его внимание? У некоторых мужчин были винтовки — буры английского производства. У них был вождь, и, как послышалось Бровикову, разговаривал он с соплеменниками, употребляя английские слова. Андрей задумался: «Оружие, английские слова… Значит, не совсем дикие. А что, если явиться к ним? Вдруг примут. Вождю подарю ружье, может и сойдемся?»

И он решился. Пошел обратно к своему шалашу, собрал пожитки, немного погладил рукой по стенке и даже, притронувшись лбом к листьям, вслух попрощался: «Спасибо тебе за кров и приют. Извини, но надо идти!» И, не ожидая, что шалаш заговорит человеческим голосом и пожелает ему счастливого пути, ушел.

Через час с небольшим он приблизился к месту расположения племени. Укрылся в зарослях и долго наблюдал. А там жизнь шла своим чередом. В центре горели два костра, у которых постоянно находились люди, в основном женщины. Костры горели и у некоторых шалашей, вернее, хижин. Самое большое «здание», конечно, принадлежало вождю. Его жилище было квадратным с небольшим количеством стволов. Крыша не конусная, а двухскатная, покрытая ветвями с большими листьями. На другом конце селения увидел несколько коров и верблюдов. В центре, недалеко от главных костров — колодец с журавлем и металлическим ведром.

«Вот тебе и признаки цивилизации», — подумал Бровиков, надел рюкзак, закинул на плечо ремень автомата и, держа в правой руке ружье, выйдя на открытую местность, не торопясь, зашагал к селению. А там поднялся переполох, послышались частые удары в барабан. Люди сбегались к кострам — мужчины с винтовками и деревянными пиками. В центре толпы стоял вождь. Это было видно по высоким перьям на его головном уборе…

Вера Федоровна Коблик получила письмо из Москвы. Посмотрела на конверт — от Антона Леонова. Парень описывал свою жизнь и в конце письма рассказал о самом главном. Антон решил жениться! Держа в руке письмо, она подошла к комоду, где стояла в рамке самая большая фотография Коли. Долго всматривалась в лицо сына и негромко произнесла:

— Взрослеете, мальчики!

Она вдруг представила, как весело было бы сейчас в квартире, если бы здесь, дома, были ее дети — Коля и Сережа. А что сейчас? Сейчас она обречена на одиночество, одинокую старость. Некому будет даже закрыть ей глаза. Такие размышления вызвало у нее это доброе, теплое письмо сослуживца ее Коли.

Ей недавно выделили новую квартиру, из окон которой открывается величественная картина: новый проспект, новая гостиница «Беларусь», река Свислочь с лодками и, конечно же, Остров слез, на котором шло строительство памятника.

Иногда при встрече с подругами она шутила: «Я теперь главный сторож памятника. День и ночь наблюдаю». Действительно, ежедневно наблюдая за стройкой, она даже по малейшим изменениям словно фиксировала каждый шаг строителей.

Вдруг раздался телефонный звонок. Вера Федоровна взяла трубку и услышала голос Бровиковой-старшей:

— Вера Федоровна, дорогая! Угадайте, по какому вопросу я вам звоню?

— По вопросу получения приглашения на свадьбу Антона Леонова. Ну как, я угадала?

— Откуда вы знаете? — выдохнула Анна Степановна и вскрикнула: — А, значит, и вы получили письмо от Антона! Тогда у меня только один вопрос: едем?

— Конечно, голубушка! Снова повстречаемся с нашими ребятами!

И вот, они в Москве. У вагона их встретил Антон с мамой. Вышли на привокзальную площадь, где их ждал микроавтобус, который предоставил Леонов-старший. Ехать было недалеко, по улице Горького, почти к зданию Государственной Думы. В квартире уже был накрыт праздничный стол. Сели завтракать, выпили сухого вина, закусили, а когда приступили к чаепитию, завязался разговор.

Антон, видя, что женщины нашли общую тему, извинился, пояснил, что ему надо идти готовиться к завтрашнему дню и что есть еще с десяток нерешенных вопросов, и отпросился. Перед уходом спросил у гостей:

— Вы по-прежнему отказываетесь оставаться у нас на ночь?

— Спасибо, Леша, но мы уже забронировали два номера в гостинице «Москва». Да и вечером хотелось бы пройтись по городу, сходить на Красную площадь, — ответила Вера Федоровна.

— Хорошо, хорошо, — согласилась мать Леонова, — заселяйтесь в гостиницу, тем более что она рядом, метрах в ста от нас. Только имейте в виду: ваши номера оплачиваем мы. — Увидев, что гостьи собираются возразить, решительно заявила: — Дорогие мои, давайте не будем спорить. Лучше поделитесь, что у вас там, в Беларуси творится, как обстановка, а то из нашей прессы очень трудно что-нибудь понять.

Гостьи рассказали о положении дел в республике. Выслушав их, Алла Владимировна спросила:

— Скажите, а какое у вас там отношение к воинам — интернационалистам? Например, у нас ребята презирают Горбачева. Правда, командование армии, где много бывших участников войны в Афганистане, старается помогать. Но во власть пробрались разные сомнительные люди, которые нагло и настойчиво навязывают высшим руководителям страны свои, часто преступные идеи. Вот в 1993 году Ельцин подписал антиконституционный указ о конституционной реформе, распустил съезд народных депутатов и Верховный Совет. За этим последовал ввод войск в Москву, и это против собственного народа. Потом был разгон всех органов Советской власти и, наконец, самое позорное — расстрел из танков Верховного Совета. Было страшно смотреть, как танки палят из пушек по депутатам. Знаете, прошло уже два года, а мы со стыдом вспоминаем эти ужасные дни. Опозорились на весь мир.

— Да, но ведь Запад поддерживал Ельцина, — заметила Вера Федоровна.

— Еще бы! — вскрикнула Алла Владимировна. — Ельцин и его команда приняли буржуазную Конституцию, лишили трудящихся очень важных прав, практически узаконили неограниченную власть Ельцина и его окружения. Началось наглое разграбление богатств нашей страны узкой группой жуликов, прорвавшихся к власти.

— Насколько мы знаем, — встряла в разговор Анна Степановна, — в России, в отличие от Беларуси, высокий уровень преступности. Наверное, это следствие того, что вы нам рассказали.

— Конечно, беспредел, бандитизм, коррупция, страшное расслоение населения — следствие этого указа Ельцина. Ведь миллионы людей были против этих мер. Может, дай Бог, что-то изменится в нашей стране. Ельцин — пьяница, и России нужен новый руководитель, иначе Россия развалится, как Советский Союз.

— Что поделаешь, — задумчиво произнесла Вера Федоровна, — у нас, конечно, благодаря Лукашенко такого нет, но экономическое положение очень тяжелое: цены растут каждый день, безработица. Так что народ ждет от нового президента многого.