Коллектив авторов - От сердца к сердцу

Достало все. Развод, ребенок, двушка с мамой и работа-кошмар. Геймовер. А последний год добил, и она, вообще, как бабуся в свои 32.

Счастье нужно. Сил и смелости нет.

Дома Ленка выкладывала покупки на стол, а трехлетний Дима висел на ноге, как положено. Висел и дергал. Висел и дергал.

Она летала мыслями в магазине у кассы. В образе смелой и активной.

Вот она, худее на 7 кг, легко и непринужденно бросает в пакет авокадо, а ему:

— Найди меня, я в инстаграме @силамысли.

Пошлятина. Хотя нет, пошлятина вот.

Она после юга и моря, вся загорелая с блестящей кожей. Волосы до плеч, она ими встряхивает у кассы. Тут же встряхивается ее декольте до пупа:

— Ну что, дружок, так ты и не решишься спросить телефон?

Фууу…

Лучше естественно. Она с пуклей на голове. Просто джинсы и майка. Вся светящаяся здоровьем, красотой и милотой. Волосы лучше пусть до низу, в косу. Тогда уж протягивает ему каравай. И на киношный манер:

— Знаете, я чувствую себя смущенной, но все равно предложу, давайте телефонами обменяемся.

Очередь на кассу в Ленкиной голове, конечно, добра и благосклонна. Тут они целуются, все хлопают. Голливуд, что ты делаешь с нами, ха-ха, перестань.

Димка на ноге начал орать. Лена сделай вдох-выдох три раза по кругу, чтобы не орать тоже или вообще не выброситься в окно.

До вечера она делала все, что должна делать идеальная мать — варила кашу и пюре. Читала книжку. Лепила из пластилина. Рисовала пальчиковыми красками. Пела песни. Остановиться нельзя, чувство вины сразу загрызет. Нужно думать о сыне, а не о мужиках.

Димка уснул. Она в ярком свете ванной разглядывала кожу — вообще не светится ничем. Эти волосы… Швырнув расческу, подышала опять.

— Не хочу я засохнуть старухой! Ты сможешь! Действуй! — Самотренинг вроде заработал.

Итак, матерью она побыла.

Ленка открыла ноутбук — это месть себе. Не рискнула тогда, заставлю себя сейчас.

Она твердо решила, что сама, первая напишет десяти мужчинам на сайте знакомств и стала пересматривать анкеты.

В левом углу сайта горел огонек и цифра четыре. Четыре новых знакомца. Либо фото достоинства, либо давай секс без обязательств. Или классика: я женат, но с женой у нас плохо, ищу родственную душу.

Это, кажется, еще со времен Чехова извест…

— Извините, но вот искал и не ошибся, вы здесь. Кстати, меня Олег зовут.

— Селедка?..

Нания неспешно шла к горному ручью по лесной тропке. Кувшин на плече приятно холодил кожу, солнце ощутимо припекало спину через тонкую ткань платья. Она шла, вслушиваясь в звонкие птичьи трели и шепот леса, вдыхала густой хвойный аромат и тихо пела себе под нос. У ручья привычно набрала воды и уже собиралась идти обратно к дому, как увидела по другую сторону мужчину. От испуга Нания чуть не выронила кувшин, дыхание замерло, тревога сковала тело.

— Не бойся, — сказал незнакомец, проворно закатал штанины, снял обувь и в ту же минуту переправился к ней.

— Кто ты? — спросила оторопевшая девушка.

— Я из соседней деревни, сын ремесленника. Это мой отец делает лучшие дудки в округе.

— А-а-а, — протянула она уже более спокойно, — я слыхала про старого Яго. Значит, ты Джанико, его сын.

— Угу.

— Обычно тут никто не ходит, напугал ты меня.

— Прости, умыться пришел, — улыбнулся Джанико. — Там за холмом наши овцы. Пастух прихворал, вот отец и послал меня. А хочешь покажу красавиц?

— Давай, только недолго, мне уже пора возвращаться.

— Успеется. Я провожу тебя.

Нания отставила кувшин, и они пошли по тропинке выше. Джанико показал ей пять белоснежных овечек. Казалось, на холм опустилось мягкое пушистое облако. Юноша достал дудочку и принялся играть. Простая мелодия так заворожила Нанию, что она забыла про время. Девушка все смотрела на загорелые руки и ловкие пальцы Джанико и думала, как хорошо, что он не знает кто она.

С того дня Нания стала ходить к ручью не только до обеда, но и после полудня. Тайный лесной поклонник с глазами цвета жженого сахара украл ее сердце. Джанико играл на своей любимой дудке, а Нания тихо пела. И пришел день, когда ее губы узнали, как обжигающе прекрасен его поцелуй.

***

— Куда рядишься-то? — как-то спросила ее мать.

— Никуда, за водой иду.

— Ну да. По два раза на дню уж бегаешь, светишься, как начищенное серебро. Смотри, Нания, нельзя тебе влюбляться.

— Знаю, знаю, — печально вздохнула девушка. «Только поздно, мама, уже люблю»‎ — подумала она, но вслух больше ничего не сказала.

Мать ушла чистить кастрюли. Нания посмотрела в зеркало. Темные косы переливались на солнце, легкий румянец играл на щеках, только в глазах блестела горечь. Нания закрыла лицо руками. Придется ему все рассказать.

Джанико, как обычно, ждал любимую у ручья. Сидел на камне и смотрел, как вода бежит сквозь препятствия из камней. Нания пришла сама не своя.

— Что случилось, Нани? Тебя обидел кто-то?

— Знаешь, незавидная я невеста. Прости, что не сказала раньше…

— Что ты такое говоришь? — не понял Джанико.

— Подожди, послушай меня. Я внебрачная дочь одного известного морехода. Мы с матерью живем на отшибе и почти ни с кем не общаемся. Семья от нее сразу отвернулась, выгнала со мной новорожденной на руках. Такой позор! — выпалила Нания на одном дыхании и отвернулась от удивленного Джанико.

— Ты знаешь, что таких, как я, не берут замуж, — добавила она. — В нашей деревне всем известно откуда мы родом и кто мой отец.

Джанико помолчал немного, а потом уверенно произнес:

— Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю.

— Не ломай свою жизнь ради меня, Джани. Нечего тут и придумывать, — выдохнула Нания в слезах и побежала в сторону дома.

А Джанико не мог сдвинуться с места. Он еще долго сидел на камне, понурив голову, словно закованный в цепи. Юноша понимал, что отец никогда не даст благословения на этот брак. Да и о каком браке речь. Их не захочет венчать ни один священник во всей округе. Эта любовь обречена. А ведь Джанико был единственным сыном в семье. Так случилось, что мать его умерла при родах, и отец больше не женился. Тоска охватила его при мысли, что старый Яго останется один, если он сбежит с такой вот невестой.

Больше всего он мечтал продолжать его дело, жить в родной деревне. Джанико уже не раз представлял, как просит руки Нании, как отец роняет скупую слезу счастья на их свадьбе. Старый Яго все чаще заговаривал о внуках, собирался передать семейное ремесло и традиции своим потомкам. И вдруг она разбила все мечты. Нания… Прекрасная, как утренний рассвет. Джанико до самых сумерек смотрел на ручей, который преодолевал любые преграды легко и беззаботно, а потом побрел в сторону дома.

***

Нания бежала, не разбирая дороги. Кувшин она оставила дома. Мать видела в окно, как дочь нырнула в старый сарай, закрыв за собою дверь. И сразу все поняла. К ужину девушка вернулась в дом. Она ничего не сказала матери, а та не стала спрашивать. Только материнское сердце сжалось. Она всегда боялась за Нанию, прятала подальше от мужских глаз. Но могла ли она ее уберечь от любви, раз на то была воля небес?