Коллектив авторов - От сердца к сердцу

— Ларчик, — не унимался папа, — я вот ужин приготовил!

Мама насторожилась:

— Костя, что случилось?!!!

И тут папаня делает шах и мат. Он хватает Вику в охапку и со словами:

— Викуля, смотри, кто у нас есть, — открывает дверь и демонстрирует меня, сидящую на полу с собачкой в обнимку.

Хитрый папаня не оставил маме ни малейшего шанса сказать нет. До сих пор вспоминаю эту картину. Коридор, посередине собачка, с одной стороны ее обнимаю я, с другой — Викуля, которая даже пальтишко снять не успела. Сбоку и чуть поодаль в полупоклоне стоит батя, благоразумно оставивший нас с сестрой на авансцене. И над этим пейзажем возвышается мама.

Собачку оставили. И вот никто об этом ни разу не пожалел, потому что это была такая собака! Всем собакам собака. Вернее, на самом деле, Чика была человек, просто собака.

И мы, естественно, тут же начали ее дрессировать. По моему гениальному режиссерскому замыслу смертельный номер должен был завершать концертную новогоднюю программу, чтобы оставить неизгладимое впечатление от вечера. Для достижения нужного эффекта дикому животному нужен был костюм.

Аргументировав тем, что «очень надо», мы попросили у мамы кусок черного шифона с россыпями мелких цветочных букетов и моток резинки. Соединив все это, мы смастерили накидку, в которой дикое животное должно было предстать перед восхищенной публикой.

Оттарабанили обязательную программу, пришел черед смертельного номера. Чику, наряженную в накидку, которая все время съезжала набок, мы вывели на середину. И перед восторженной публикой дикое животное по команде «дай лапу» несмело, и сильно смущаясь, вложило свою руку мне в ладошку.

На кухне бормотал слащавый женский голос: «Дандасана, Бхуджангасана, Шванасана! А теперь встанем в позу любви и…».

Вита лениво выпрямилась из «собаки мордой вниз», подошла к подоконнику и со вздохом захлопнула ноутбук.

Подоконник служил для Виты и рабочим столом и местом отдыха. Это был единственный островок в крошечной Московской двушке, доставшейся от родителей, который она считала своим.

Отражение в окне троилось, делая ее огромные, немного выпуклые глаза еще больше.

Вита распустила шикарные, неподходящие худому бледному лицу, темные волосы, провела пальцами по лбу и стала рассматривать улицу.

Через дорогу от дома располагался садик, в который они с мужем собирались отдать сына. Около его ограды двое рабочих небрежно тыкали в землю бархатцы и вьюнки, переходя от одной клумбы к другой.

«Как некрасиво. Несчастные растения». — Вита отвернулась.

В голове укором заворчали знакомые наставления: «Кто ж деньги зарабатывает, букетики составляя? Аферисты одни! Вот медсестра — очень хорошая профессия, а цветочки твои, кому они нужны?»

— Никому. Нет у меня никаких цветочков, мама.

Вита залезла с ногами на подоконник, взяла ноутбук и открыла свое резюме. Очень хорошее резюме. На очень хорошую работу медсестры.

Рядом с резюме выскочила контекстная реклама, призывавшая записаться на курс флористики.

***

Муж Виты сидел в спальне за большим письменным столом и лениво проходил очередную компьютерную игру. Он был слегка полноват и ссутулен. Его взгляд, как всегда, не выражал ничего.

— Женя. В общем… Мне нужны деньги, Жень.

Женя оторвался от игры и посмотрел на жену. Она стояла неподвижно, не отводя взгляда.

— Ты что-то натворила, да? Купила дрянь какую-нибудь?

— Нет. Я просто… Я тебе отдам, когда смогу.

— Вот же вы!.. — Женя снова уставился на монитор. — Моя карта в куртке. Можешь взять.

Вита вернулась к ноутбуку. От разговора остался неприятный осадок. Она открыла рекламу курсов и быстро оплатила их. Чтобы не передумать.

А чуть позже, ближе к вечеру Женя пропал.

2

Утро проносилось со скоростью света. На самом деле в квартире почти ничего не происходило. Но, когда нервничаешь, все вокруг куда-то торопится и ломается: убегает кофе, бьется посуда, вещи раскидываются по квартире.

Вита перебегала из одной комнаты в другую, садилась, рассматривала стены. «Обои, кажется, отошли». Тут же вскакивала, набирала номер общих знакомых:

— Женя не у вас случайно? Нет-нет, все замечательно, просто он не уточнил, куда собирается. Наверное, сел телефон… Спасибо, спасибо!

И снова садилась, растерянно глядя на трещины около люстры и рассохшийся паркет в коридоре.

К полудню Вита обзвонила всех, кого смогла вспомнить. Даже решилась набрать Жениным родителям, хотя отношения с ними были весьма натянутыми.

Никто не знал, где ее муж.

Не мог же Женя так сильно рассердиться из-за денег, чтобы уйти из дома? Он скорее расселся бы прямо на кухне и включил телевизор погромче, демонстративно не оборачиваясь на Виту, или изводил бы дотошными замечаниями весь вечер…

Громко загудел мобильный.

— Вита, здравствуй! Женька рядом там? Мы разговаривали, и связь прервалась, а теперь он недоступен!

— Связь? Рома, ты с Женей сейчас разговаривал?

— Да, а он не дома? Он мне денег должен, понимаешь, а у меня тут дача строится и…

Вита посмотрела в окно. Какая-то старушка выковыривала из клумбы цветы.

— Ром, мы вроде как с Женей поссорились. Ты мне набери, если он объявится, ладно?

Через окно в комнату светило яркое солнце. Пыль в его лучах почти не двигалась. Утро в спешке донеслось до полудня и остановилось. И Вита остановилась, глядя, как сверкают отдельные пылинки.

Женя цел и здоров. Вляпался в какую-то историю. И ничего ей не рассказал. Ей. Самому близкому человеку.

Вчерашний вечер, их разговор, купленные курсы в школе «Флора», все вспоминалось смутно, как обрывки из глубокого сна.

Через силу Вита набрала матери.

— Алло…

— Алло, Вита! Ты Сашку когда заберешь? Оставила и ни слуху, ни духу!

— Мам, привет! Понимаешь, Женя куда-то пропал и…

— И что, кобеля своего по бабам искать побежишь, а ребенка на меня повесишь? У меня зеркало вчера разбилось, а ты знаешь, к чему это? Тоже мне, мамаша, весна заиграла — подкинула котенка своего, а сама за мужиком бегать! Кошка драная!!!

«А вот подоконник такой, как надо. Родной и уютный. Может быть, переклеить обои?»

— Мама. Собери Сашу. Я буду через 20 минут.

3

Улица заполнилась шумными компаниями подростков, слышался запах шашлыков. Заканчивался апрель. Соседи выползали посплетничать после долгой зимы и оживленно обсуждали погоду. Детские площадки стали похожи на муравейники, в которых мамы безуспешно наводили свои порядки. Москва пробуждалась от затяжного сна и звала жить.

Еще несколько раз о Жениных звонках сообщали знакомые. Но история каждый раз повторялась: он просил немного в долг, а потом, слыша отказ, пропадал из сети.