Ричард Руссо - Шансы есть…

— На самом деле Аните эта мысль очень понравилась, — заверил его Линкольн.

Вчера Мозеры созванивались полдюжины раз, составляя список того, что нужно сделать с домом в Чилмарке, перед тем как выставить его весной на продажу. Тедди считал, что почти со всем справится сам. Не разберется только с электричеством, и пара других задач будет ему не под силу, поскольку там, скорее всего, потребуются двое, но одним будет он сам, а если все пойдет, как он надеется, то ему известно, кто будет вторым.

— Ты нам деньги сэкономишь.

Тедди предполагал, что так оно и будет, но его беспокоило, что предложение застанет Линкольна врасплох и он не сможет подобрать годную причину, чтобы отказать старому другу. Вместе с тем, казалось, Линкольн искренне колеблется, продавать дом или нет, поэтому, возможно, отложить решение до весны имело смысл и для него с Анитой.

— Что ж, — сказал Тедди, — если передумаете, просто сообщи, и я уберусь.

— Не передумаем, — ответил Линкольн. — Я просто надеюсь… — Тут голос его затих.

— Ясно, — сказал Тедди.

Линкольна, который всегда все планировал тщательно и рисковать не любил, вероятно, беспокоило, что Тедди действует под влиянием порыва — столь радикально меняет свою жизнь, сам при этом ничего не продумав досконально.

— Ты надеешься, что меня не ждет грандиозное разочарование.

Сам Тедди тоже на это надеялся. Хоть и был изможден в ту ночь, когда Мики излагал свою историю, заснуть после не сумел — отчасти потому, что глаз пульсировал в такт дыханию. Когда небо наконец стало немного светлеть на востоке, он тихонько оделся и вышел в кухню приготовить себе чашку кофе «Кьюриг». Он его разбавлял как раз, когда в дверях возникла Дилия. Начала было что-то говорить, но Тедди поднес указательный палец к губам и показал в сторону большой комнаты, где на диване храпел ее отец. Она подошла к кухонной стойке, и Тедди передал ей чашку, а себе сделал еще и прошептал:

— Пройдешься со мной?

Судя по виду, она сомневалась, но все же вышла за ним сперва на террасу, а потом спустилась и на лужайку. Удалившись от дома, он протянул руку.

— По-моему, нас не представили. Я Тедди.

Руку она приняла, и он заметил, что ногти сгрызены до живого.

— Я вас узнала по снимку в выпускном альбоме Минервы.

Тедди удивился, что у Мики такой сохранился. Он что, специально альбом выкопал, чтобы показать ей, или это она его нашла в чулане на какой-нибудь пыльной полке?

— А кроме того, он все время о вас с Линкольном говорит. Вообще-то вас двоих я знаю, к черту, лучше, чем его самого. Вы втроем правда были влюблены в мою мать?

— Правда.

— Так какого хрена она думала, когда выбрала его?

Тедди так и не понял, шутка это или искренний, хоть и грубо выраженный вопрос.

— Эй-эй, — произнес он, — два других сценария не заканчиваются тобой.

— Велика потеря для мира.

— Если бы не сарказм, я бы с тобой согласился.

— Мило с вашей стороны, но вы меня не знаете.

— У меня такое чувство, что знаю.

— Чувствуйте сколько влезет, дядя, но уж поверьте мне — не знаете.

Тедди невольно усмехнулся.

— Вот это ты сказала в точности как твоя мать. — Они немного помолчали, пока Тедди не попробовал другой маневр: — Так отец о себе не много-то рассказывает?

Она скроила гримасу «ну еще бы».

— Говорит, что я вижу — то и получаю.

— Что бы тебе хотелось знать?

Она сделала глубокий вдох.

— Почему он такой? Каким он был в юности? Как ему удается почти все время быть таким расслабленным, а потом вдруг бац — и полный мудак?

И вот он просто начал. Рассказал ей о семье Мики в Уэст-Хейвене, Коннектикут. Как в детстве его баловали сестры, а к шестнадцати он уже удирал в бары играть с музыкантами постарше. Как его отец постоянно называл гитары «Фендер» «Фенсонами». (Это вызвало улыбку.) Как Мики поразил всех великолепными выпускными оценками. Как однажды Майкл-старший с бригадой обедал в местном заведении, а когда пришла пора возвращаться к работе, все встали, а папа Мики — нет, остался сидеть, и всё, потому что у него не выдержало сердце. Как они втроем познакомились в сестринстве у Джейси, где подавали еду, а Мики предпочел драить кастрюли на кухне. ( Так вот откуда пошло это название — «Большой Мик на кастрюлях»! ) Как они втроем и ее мать, которая в то время была помолвлена, вернулись в корпус «Тета» однажды поздно ночью, и после того, как одна сестра обозвала Джейси потаскухой, та взасос поцеловала каждого из них прямо у этой швабры на глазах. Как в другой раз после пятничной пьянки Мики еще кое с кем из подавал отправились в корпус «САЭ», и ее отец, разозлившись на каменных львов у входа, вырубил одного студентика, который открыл им дверь и пригласил на вечеринку. ( Ладно, вот это и впрямь на него похоже .) А самое главное — как он сам, Линкольн и Мики вместе смотрели первую вьетнамскую призывную лотерею в подсобке сестринского корпуса, и ее отцу выпал девятый номер из трехсот шестидесяти шести, а Джейси потом дожидалась их на парковке и заплакала, когда об этом узнала. И наконец, что девизом их было «Один за всех и все за одного». Дилия молчала, и в глазах у нее стояли слезы. Но лишь миг ей потребовался на то, чтобы вернуться в «обычный режим», как определил это состояние для себя Тедди.

— Так вы, по сути, утверждаете, что я фуфло, раз не ценю, какой он клевый парняга.

— Нет, я просто говорю, что если он тебе не открывается, то лишь потому, что он сын своего отца, а такие парни обычно не откровенничают. Они на все смотрят искоса, особенно на эмоции. Если он тебе не сказал, что тебя любит, это не значит, что он тебя не любит.

— Ага, но и не значит, что любит.

И вновь он заметил ее обкусанные ногти.

— Ничего, если я тебе задам личный вопрос?

— Ну, наверное.

— Что тебе сейчас труднее всего?

— Вы же знаете, что я торчу, да?

— Я знаю, что тебе нелегко с опиоидами.

— Я ж говорю, я торчок. Он хочет, чтоб я бросила. Я и сама хочу бросить. Но вся штука в том, что в сутках, мать их, просто слишком много часов.

— Это я вообще-то понимаю.

Она глянула на него так, словно хотела спросить, о чем это он, но передумала.

— К тому же, что бы вам там ни рассказывали, торчки остаются торчками, потому что от наркотиков плохое становится хорошим, а кому же из нас не хочется хорошего? В общем, я думаю, скоро он махнет на меня рукой, и тогда никакой разницы больше не будет.

В ответ на это Тедди фыркнул.

— Если думаешь, что он когда -нибудь махнет на тебя рукой, ты его по-настоящему не знаешь.

— Вот и поглядим, наверное.

Тон ее раздражал, но Тедди не стал выпускать пар, а произнес:

— Так а с чем у тебя хорошо?

— А у меня с чем-то хорошо?

— Ты прекрасно поешь.