Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

Четвёртая фотография. Машина уходит на поворот. Резко, с наклоном.

Пятая фотография. Снимали издали. Вот здесь уже всё смазанное. Снимок — сзади, багажник машины — расплывающимся пятном. И тут уже номеров не разглядеть.

Раз смазано и издали — значит, близко не смогли подобраться. Шофёр (тот, что вёз меня) мог заметить слежку (профессионал же, в конце концов!) и попытаться уйти…

Стоп! Только попытаться уйти? Или же он ушёл? Всё-таки ушёл от слежки?

Ведь пятая фотография — последняя. Всё! Конец! Нет больше фотографий…

Или есть, но мне не показывают? Смогли они проследить за нами до конца, до конца этой поездки, до входа в здание (за нами… я как будто и впрямь соратник этих людей… людей, что заразили меня смертельной болезнью… а ведь, признаться, вот так и помру, даже и не зная совершенно своих «соратников»… или истинные соратники только те, которых ты не знаешь? даже не знаешь настоящих их имён? а если узнаешь — перестанут они быть соратниками и станут… кандидатами на измену?) или нет?

И когда началась эта слежка? И за кем именно следили? За мной… или же?

— Узнаёте? — спросил Лушенков. — Припоминаете? Не могли забыть, никак не могли. Времени-то немного прошло. Хотите ещё фотографии полистать? Рассмотреть, так сказать, повнимательнее?

«Благодарим Вас за то, что вы ответил на все наши вопросы. Регистрационные данные занесены в нашу информационную систему. Мы гарантируем Вам строгое соблюдение конфиденциальности при работе с предоставленной Вами персональной информацией.

В течение суток на указанный Вами адрес электронной почты будет направлено письмо с инструкциями по дальнейшей работе и первым заданием, которое Вам надлежит выполнить.

Гонорар за это задание будет перечислен Вам способом, который мы подробно опишем в данном письме.

Кроме того, один из наших технических специалистов в ближайшее время свяжется с Вами и бесплатно предоставит Вам сертифицированное программное обеспечение, которое потребуется Вам для выполнения некоторых заказов.

Надеемся на долгое и взаимовыгодное сотрудничество!

Ещё раз благодарим Вас за регистрацию нашей информационной системе!

С уважением…»

— Узнаю, — ответил я.

— И кто это? — спросил Лушенков.

— Понятия не имею, — ответил я.

— Ну ни хрена ж себе! — возмущённо воскликнул Лушенков и резко хлопнул (звонко, наотмашь) по краю стола.

— Ты это… Кончай тут! Заканчивай, в смысле! Пиздеть-то тут не надо! С мной в особенности!

— Я бы попросил бы… — я, конечно, не ожидал от убогого чекиста книксенов и политесов, но мат… это слишком!

— Нечего тут! — окончательно вскипел Лушенков и выхватил у меня фотографии. — Не знает он! Прижмём — узнаешь!

Он кинул фотографии в ящик стола и с грохотом захлопнул его.

Потом посмотрел в потолок (внимательно, вдумчиво, словно у него именно там и именно на этот случай была припасена и заранее написана подсказка).

Вздохнул и сказал:

— Ну, коли не помнишь — так я тебе скажу. Но если уж я тебе скажу, да с деталями разными, про дружка твоего — так уж не выйдешь ты отсюда. Прямиком на Лубянку отправишься. И там я с тобой по-другому беседовать буду. Совсем по-другому. И на Лубянке ты надолго задержишься. Я тебе сейчас даже приблизительно сказать не могу, на какой именно срок. По сроку тебе уже суд скажет…

«Лубянка… Странно, Ками вот тоже Лубянку упоминал, — подумал я. — Вот дела какие бывают… А, может, меня специально подставили? С тем, чтобы я и по городу погулял, и в СИЗО посидел, и у следователя в кабинет? Вот, скажем, сидит передо мной такой вот Лушенков и думает, что он моей жизнью, судьбой моей распоряжается. И не знает, олух путинский, что это я его судьбой, его жизнью распоряжаюсь. Уже распорядился! Не знает того, что моя власть незрима и абсолютна. Не знает того, что она выше президентской, выше всякой земной власти. Как он упивается сейчас своей властью! Он, Лушенков! Как он смотрит на меня! И видит, видит, гад, что сидит перед ним сопля в старом, сером свитере, сучит по полу промокшими ногами. И дрожит, дрожит! Боится, сука! А ведь знал бы, знал бы Лушенков, что так и смерть иногда выглядит. Незаметная такая смерть, забавная, смешная. Жалкая даже. И потому — особенно опасная. Смерть, переодетая шутом, весело звеня бубенчиками, подберётся близко, совсем близко, корча рожицы, клоунские гримасы. Подберётся близко. Вплотную. Потом — бросок! Не уйдёте от такой смерти, не уйдёте…»

— А чего пугать сразу? — заметил я. — Почему не поверить человеку, если он правду говорит?

— Чего? — удивлённо переспросил Лушенков. — Ты что…

— Не тыкайте, пожалуйста, — медленно произнёс я (лишь с трудом сдерживаясь, чтобы и самому не перейти на крик — изрядно уж допёк меня хамский тон Лушенкова).

И замечание моё неожиданно на Лушенкова подействовало (или он решил, что с тал поддаваться его давлению).

— Вы и впрямь, — тихо, вкрадчивым голосом продолжил Лушенков, — решили меня уверить, что катаетесь по городу с человеком, которого в не знаете? А, может, сразу расскажете, как в гостинице той оказались? Я ведь знаю, это гадюшник, в котором туристы не останавливаются. Только шпана всякая местная. И как в стране той оказались? Мы проверили, вы не по туристической путёвке туда приехали. Так кто вам помог билет оформить, визу?

— Там безвизовый въезд, — ответил я.

— Что?

— Это страна с безвизовым въездом для граждан России. Только в аэропорту сбор надо заплатить. И всё.

— А билет? Гостиница? — Лешенков, заволновавшись, отдёрнул стянутый серым галстуком воротник рубашки и беспокойно замотал головой. — И чего вообще туда потянуло? В Москве почему не сидится?

— Да можно сказать… Случайно получилось.

— Вот как? — Лушенков ослабил галстук и, успокаивая дыхание, ладонью помассировал грудь. — Случайно? Случайно, юноша, ночью в канаве можно оказаться…

«А, может, и нет у меня власти никакой? — подумал я. — Может, иллюзия всё это, обман? И ничем меня не заражали, просто капсулу желатиновую загнали под кожу. Может, настоящий-то убийца не я, а кто-то другой? Тот, кто ещё только готовится к этой великой миссии. А я… Так, пешка, расходный материал. Пробный шар. Наболтали разного, навешали лапши на уши… Волк Фенрир, гибель богов… Или, скажем, Гильгамеш после Великого потопа… Утнапиштим сказал ему… И были подвиги… Боги дали цветок бессмертия, а цветок — ничто. Обман. Простой цветок, их много растёт по берегам реки. И змей его не крал, вовсе не крал. Просто Гильгамеш не захотел быть посмешищем для простых смертных, которым он так и не принёс цветок бессмертия. Гильгамеш понял, что его обманули, и выкинул цветок. И свалил всё на змея. Змея, который ничего не крал. Потому что никакого змея и не было».