Геннадий Карпов - Б-1, Б-2, Б-3 [неженский нероман]

В двухкомнатной квартире стоял рабочий срач, но не потому, что женщина – неряха, а потому, что у неё только две руки на всё. Видимо, она подрабатывала вязанием, и целая комната была завалена нитками и какими-то полуфабрикатами свитеров и штанов, а в центре возвышалась длинная вязальная машина «Toyota», привинченная к старенькому письменному столу. Никаких следов посторонней помощи! Всё – сама, благо есть стиральная машина-автомат! Принцип «Никого нет» – как он есть. Квинтэссенция этого принципа! И при этом она думает о том, что ответит сыну, когда он спросит её про отсутствие фотографии из своего далёкого детства! Необыкновенная женщина!

Я взял деньги, оставил чек и сказал, что диск с фотографиями занесу на другой день. Приехал в фирму, сдал деньги в кассу и написал заявление на увольнение. Я окончательно понял, что я – не профессиональный фотограф. Я понял, что если буду брать деньги с таких людей за фотографию, то в жизни не останется ничего святого. На другой день я отвёз даме с ребёнком диск с двумя десятками неплохих портретов, оставил номер своего телефона и сказал, что буду фотографировать её с сыном бесплатно.

В следующие пять лет мы много раз ходили по разным паркам, ездили на реку, просто гуляли по городу. Со стороны это выглядело обычной семейной прогулкой: мама, папа, между ними – ребёнок. Раз десять в году, в основном летом, она мне звонила, мы встречались и проводили вместе целый день. Расходы на разные билеты, мороженое и пиво делили примерно пополам. Её сын вскоре привык к тому, что дядя постоянно его фотографирует и перестал обращать на мой «Canon» внимание. Качество портретов сразу пошло вверх! По отдельности – страшненький мальчик и сдобная краснощёкая мамочка. Но вдвоём на портретах они смотрелись очень гармонично и счастливо. При этом за пять лет я ни разу даже не поцеловал эту И-15! И она ни разу не предложила мне остаться на ночь! Наверно всё-таки дело в том, что внешне она мне не очень нравилась и у меня в то время были предложения поинтереснее, а я для неё был староват, да и своего беглого мужа она ещё любила и временами пыталась вернуть. Он обитал где-то неподалёку, и его парус время от времени белел на её горизонте. И-15 получала от меня кучу фотографий себя и сына, а я от неё – возможность гулять не в одиночестве, иногда забывать, что нафиг никому не нужен и совершенствоваться в искусстве фотопортрета. Чтобы сделать портрет некрасивого человека на высоком уровне, я скачал кучу видеоуроков по «Photoshop-у», приобрёл несколько книг по искусству композиции и съёмке портретов, стал регулярно покупать журнал «Digital Photo», посещать различные фотосайты и выставлять там свои снимки. Однажды во время очередной прогулки мы с И-15 наткнулись в лесопарке на кучу табличек с надписью «Выгул собак запрещён!» Таблички в количестве штук двадцати валялись на земле, а около них важно гулял местный кот. Откуда там взялись эти таблички – для меня так и осталось загадкой. Я снял кота на их фоне и отправил снимок на пару сайтов и в «Digital Photo». Каково же было моё удивление, когда этот журнал, где публикуют лишь шедевры от фотомастеров, опубликовал и мою фотографию. Количество комментов на сайте перевалило за пятьсот, мне понаставили пятёрок, а снимок был признан снимком месяца! Общение с И-15 позволило мне возродить в душе тягу к фотографии и преуспеть в технике обработки снимков.

Последняя наша фотосессия состоялась тогда, когда её сын пошёл в первый класс. Через месяц к ним вернулся беглый муж, и у него даже оказался какой-никакой фотоаппарат. Подробностей этой душещипательной истории с хорошим концом я не знаю, но мои услуги стали более не нужны. Для меня оказалось открытием то, что с женщиной можно просто дружить! Я полез в словарь и с удивлением узнал, что такое редко, но случается, и такие женщины за что-то зовутся «товарками»! А на память о товарке у меня осталось рисовое зёрнышко с выгравированным именем «Гена» по-русски и по-китайски, залитое в сантиметровый кубик из стекла. Она с мужем и сыном съездила в Китай и привезла оттуда себе – вагон дешёвых ниток для вязания, а мне – такой вот сувенир на память.

* * *

– Дед, я беру отпуск в августе и еду к вам в гости! Операция «Весёлые похороны» начинается! А ты мне пока что расскажи: как убил тех двоих местных! Облегчи душу! Мечтаю узнать подробности драмы, которая разыгралась в тех местах, что я собираюсь посетить! Я всегда стараюсь побольше узнать о тех краях, куда еду, будь то Ирба или Енисейск.

Дед стал что-то мямлить про дикие края и жестокость нравов, но тут в окно постучал дядя Вася. Мы с дедом сидели в квартире Т-9. Квартира находилась на пятом этаже, но стук в окно меня почему-то не удивил.

– Заходи, дядя Вася, у нас тут беседа с товарищем! – помахал рукой я.

– Это не товарищ! Это гнида фашистская! И сидеть за одним столом с ним я не буду! Хочу только рассказать тебе, племяш, про тех двоих. Этот же ничего про них тебе не говорил? У-у, паскуда! Это же его земляки были!

Дед отвёл глаза от окна и стал ещё более прозрачным. Сквозь него и так в последние года три можно было телевизор смотреть, а тут он вообще местами истончился до полной сквозь него видимости.

– Он же не один из лагеря-то ушёл! Там, когда при Хрущёве охрана стала разбегаться, в тайгу народу дёрнуло – двадцать четыре зэка! Целый отряд ушёл! Его баба нагнала самогонки с табаком и напоила охрану, что на деляне по периметру стояла. А у медиков и без того послабления режимные были. Вот они и дёрнули кто куда. С этим ушло ещё двое его земляков и жена с двумя сынами. В то место заранее припасов было навезено – на всю зиму! Они к побегу-то год готовились…

– Да не го-од! Полго-ода! С весны готовиться начали, а осенью ушли! И припасов там было – двоим перебиться месяца три! Где бабе с пацанами много натаскать! – перебил дед дядьку, и по его тону я понял: на этот раз точно не врёт!

– Ну, хоть бы и так!

Дядька тоже был прозрачнее обычного, его голос звучал глухо, как из-за стекла. Хотя он и стоял за окном. Интересно, сколько времени они могут ещё являться в этот мир? Хотя – это же всего лишь мои похмельные бредни! Вот давеча я вернулся из двухнедельной командировки в Ачинск. Уработались – еле до дома дошёл. Зато работа сделана на «отлично». Как не отметить! Дома отметил и понял, что для праздника не хватает чего-то ещё. Вот и приехал к Т-9 на пару дней.

– Они к бабе моей приставать начали! Вот я их и убил! У неё-то ТТ дарёного не было!

– А чё глазки-то забегали? Ты кому лапшу вешаешь? Капитану Брындину? Я таких как ты насквозь вижу! Шкура! Ты крупы пожалел для них! А ведь в лагере вы столько лет в одном бараке просидели! Они тебя за товарища считали! Заступались за тебя, когда урки после съезда силу в зоне набрали! Вы жизнью вместе рисковали! А когда они тебе домик на той поляне справили, ты ночью их топором и убил! Да что с тебя взять, если ты детей своих голодом уморил!