Фрэнсис Ча - Будь у меня твое лицо

– Нет, но мне и не надо. Привлекательный, хороший и богатый одновременно? Так не бывает.

– Думаю, нет, – со вздохом киваю я, внезапно почувствовав себя очень уставшей.

Параллельно я думаю о Нами. Мы не общались с того самого дня, когда она пришла в гости. Она несколько раз писала мне сообщения, но я так и не ответила, и Нами пропала с горизонта. Но при мыслях о ней на душе неизменно становилось светлее.

– Я помогаю Михо с идеями, – деловито говорит Суджин. – Для начала мне нужно проверить, какие репортеры, например, поверят моим словам, какие могут за них даже заплатить, а кто принимает анонимные материалы. Михо нужно набраться терпения, потому что ее судьба – мировая известность. Все в детском доме так говорили.

Мы снова чокаемся и выпиваем. Я замечаю у Суджин на подбородке соус. Она вытирает капли, а затем, взяв телефон, начинает листать фотографии.

– Каждая из нас попросила у нее картину на память: мы знали, что рано или поздно она прославится. Смотри, это она рисовала в старшей школе. – Суджин передает мне телефон.

На экране детальный рисунок карандашом: семья идет по цветочному полю. Процессию возглавляет отец, за ним – мать, следом – старшая дочь, прижавшая к груди несколько книг. В самом конце плетется невысокая фигура, одетая в женский ханбок. Вместо человеческой головы у нее жабья. Глаза навыкате, язык свисает изо рта.

– Хм, мне бы не хотелось иметь такой шедевр дома! – Я возвращаю телефон ей. – Ты попросила у нее это? Какой ужас.

– Там целая серия, – отвечает Суджин. – Она нарисовала много людей-жаб в колодцах, но эта работа с цветочками очень даже веселенькая. И ни одного мертвеца!

Суджин улыбается, глядя на фото. Я всегда знала, что они обе – чокнутые.

– Мне казалось, поездка в Нью-Йорк пойдет ей на пользу, потому-то я и подняла такую шумиху в «Лоринг-центре». Но там она и встретила Ханбина, а теперь страдает… – Суджин умолкает. Я спрашиваю, что она имеет в виду. – Приехав в Сеул, я сначала работала ассистенткой в салоне красоты. И случайно услышала, как одна клиентка хвалилась стилисту, что ее дочь подает документы на стипендию в Нью-Йорк. Я не упустила ни слова, а затем, поискав информацию, позвонила в «Лоринг-центр», чтобы они начали готовить документы для Михо. – Суджин качает головой. – Взрослые никогда не думают о нашем будущем. Честно говоря, большую часть времени они разгребают проблемы, которые устраивают им такие девочки, как я. Но наши выпускники постоянно ищут информацию для младших. Так я сама получила работу в салоне красоты – мне позвонила унни из центра. Хоть работа и была отвратительной, но все же.

И Суджин улыбается мне так, словно завершила рассказ неожиданным поворотом.

– Утром я была в клинике «Золушка» на проверке и узнала, что менеджер Ку больше там не работает, – сообщает Суджин по дороге домой.

– Что? – удивляюсь я.

Менеджер Ку работала с доктором Шимом с самого открытия клиники. Не могу даже представить себе, что он будет без нее делать, ведь именно она находила ему новых клиентов и убеждала старых сделать еще одну операцию. Ее коронный прием – показать пальцем на собственные лицо и тело и прошептать: «Я переделала себе все-все , потому можете спросить меня о чем угодно, и я честно вам отвечу». Мягко выражаясь, она была неотразима.

– Да, я слышала, что она ушла в NVme – ту огромную клинику у станции «Синса», – продолжает Суджин. – Персонал «Золушки», кажется, в шоке, все на ушах стоят! Думаю, она не нашла себе замены и не стала обучать новых сотрудников. Я своими глазами видела, как новичок давал консультации!

Довольно логично, что менеджер Ку перешла в NVme. Это новое место, и оно сейчас у всех на слуху из-за недавней рекламной кампании. Я где-то читала, что это крупнейшая клиника пластической хирургии в мире. На фотографиях – двадцатиэтажное облицованное мрамором здание. В подвальном помещении – спа; на верхних этажах – номера люкс для пациентов-иностранцев.

– А еще я сказала доктору Шиму, что ты прекрасно подошла бы на должность менеджера! И он, кажется, согласился… – бросает Суджин.

Я останавливаюсь и смотрю на нее в упор.

– Что ты сделала?

– По крайней мере, я думаю, что он согласился. – Секунду она выглядит озадаченной, но затем снова начинает сиять.

В моем полупьяном затуманенном разуме всплывает образ сдержанного, умного доктора Шима. Я уже почти в ужасе.

– Объясни, что именно ты ему наговорила и как он отреагировал! Суджин! Ты с ума сошла? Я же больше на глаза ему показаться не смогу!

Мы уже в офистеле, и я тащу Суджин в свою квартиру. Михо нет: она снова засиживается в студии по ночам. Я попросила ее об одном – не приносить свои полотна домой. Мне не хочется видеть насаженную на палку голову Нами или любую другую жуткую живопись, над которой Михо работает с таким огнем в глазах.

– Иди давай, – рявкаю я Суджин.

Она следует прямиком на кухню и наливает себе стакан воды.

– Ладно-ладно, прости, что я сунулась к доктору Шиму с советом! Но я сделала это, думая о тебе, о том, как хорошо бы тебе подошла эта работа, и о твоей мерзкой Мадам. Знаешь, это был бы новый поворот в твоей жизни. Худшее, что может случиться, – отказ, – говорит она. – Я сказала только, что ты думаешь о смене работы и что, наверное, ты бы стала отличным менеджером клиники, вот и все. Например, ты привела туда меня и нескольких других девушек, разве нет? Доктор Шим в ответ лишь кивнул, вот так. – Она здорово изображает интеллигентное, бесстрастное выражение его лица и кивает.

Я размышляю над словами Суджин – и у меня горят щеки. Пробую представить: я в розовом пиджаке, на отвороте которого – металлический бейджик с моим именем, улыбаюсь обеспокоенным женщинам, нуждающимся в теплом взгляде. Я же… я не умею обращаться с женщинами! Но опять-таки, как обращаться с мужчинами, я тоже не знаю. А еще из головы не выходят мысли о моих долгах.

– Просто встреться с доктором Шимом и послушай, что он скажет, – советует Суджин, зевает и встает, явно собравшись уходить.

– Я уверена, что они получают тысячи резюме, – тускло возражаю я. – Может, и десятки тысяч. А у меня даже нет резюме.

– Да, но ты ходячая реклама их клиники! Сколько операций и процедур ты там сделала? Сколько их пациентов заинтересовались этой должностью? Думаю, ты единственная. Подумай об этом.

Суджин уже разворачивается к двери, когда раздаются гудки – это Михо вводит код на входе в квартиру.

– Привет, – вскоре говорит она, удивленно наклонив голову при виде нас.

Мы с Суджин одновременно разеваем рты: Михо подстригла свои непослушные волнистые волосы до плеч. Теперь она выглядит совершенно другим человеком. Моложе. Нет, старше. Нет, моложе. Элегантная. Сногсшибательная. Потрясающая.