Константин Поповский - Лили Марлен. Пьесы для чтения

Сганарелль молчит.

Ваша милость?

Сганарелль( негромко, погасшим голосом ): То, что случилось на самом деле, молодой человек, слишком бесчеловечно, чтобы заставить трепетать сердца и служить уроком. По правде сказать, я даже не совсем уверен, что хорошо это помню

Пищик( настойчиво ): А вы напрягите свою память, господин Сганарелль. ( Протягивает Сганареллю деньги ). Напрягите, и я уверен, что вы прекрасно все вспомните.

Сганарелль: Но только из уважения к вашей настойчивости, господин писатель… ( Прячет деньги ). Все дело в том, сударь, что господин Командор имел несчастие жениться на женщине весьма невоздержанной в проявлении своих чувств, чтобы не сказать больше. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду… Не проходило и месяца, чтобы она не заводила себе нового любовника, да все больше норовила выбрать из молодых, что, конечно, не могло долго оставаться секретом. Тем не менее, господин Командор, занятый своими военными подвигами, долгое время оставался относительно этого печального обстоятельства в совершенном неведении. Когда же какая-то добрая душа просветила его, наконец, насчет действительного положения вещей, то он впал в такое отчаянье, что посчитал, что единственным избавлением для него может стать только смерть… Это весьма распространенный вид безумия, как вам должно быть известно, сударь, потому что вы человек образованный. Мужчина приписывает женщине все мыслимые добродетели, какие только существуют на свете, а когда оказывается, что это, мягко говоря, не совсем соответствует действительности, то он отчего-то совершенно теряет разум, хотя, по правде сказать, ему больше пристало бы радоваться тому, что с его глаз, наконец-то, спала пелена и он может видеть истинное положение вещей… Короче говоря, сударь, когда господин Командор узнал всю правду, его жена как раз была в связи с господином Гуаном. Можете быть совершенно уверены, сударь, что случись это немного раньше или чуть позже, на месте господина Гуана оказался бы кто-нибудь другой. Но, видно, судьбе было угодно распорядиться, чтобы этим человеком стал именно он… ( Смолкает, задумавшись ).

Короткая пауза.

Пищик( осторожно ): Что же случилось потом?

Сганарелль: А то, что и должно было случиться, сударь… Командор вызвал Дон Гуана и с легкостью позволил ему убить себя даже не поинтересовавшись, отвечает ли это желанию самого господина Гуана… Я ведь предупреждал вас, сударь, что в этой истории нет ничего поучительного.

Пищик( недоверчиво ): Вы сказали, позволил себя убить?.. Неужели, это правда?

Сганарелль: Я это видел сам, сударь, и, притом, своими собственными глазами.

Пищик: Как раз в этом я не сомневаюсь… Но как же это было?

Сганарелль: Весьма обыкновенно, сударь. Сначала господин Командор сражался с господином Гуаном на равных, потому что он был превосходный фехтовальщик. Потом он стал больше защищаться, чем нападать, и, наконец, улучив момент, бросился прямо на шпагу господина Гуана, да так ловко, что почти сразу испустил дух. ( Со вздохом ). Бедный, бедный Командор… ( Сердито ). Так что, если вам придется где-нибудь услышать, что господин Гуан убил господина Командора, плюньте этому вралю прямо в лицо.

Пищик: Уж будьте спокойны. ( Быстро записывает ).

Сганарелль: Господин Гуан после этого лишился сна и аппетита и почти месяц не выходил из дома. Очень переживал.

Пищик( записывая ): Бедняга.

Сганарелль: Теперь-то что. Дело прошлое. ( Поднявшись, подходит к Пищику, решительно ). Но вот, что я подумал, сударь. Что если вам напечатать в вашей газете, что господин Гуан вовсе уж не такое чудовище, каким его считает этот грубиян – зеленщик?.. Он заботливый хозяин и, ей-Богу, неплохой человек. А все эти разговоры, о том, что он сумасшедший, – так это просто какая-то ерунда… Я бы мог дать вам за это немного своего гонорара. ( Достает деньги ).

Пищик: Думаю, в этом нет ничего невозможного. ( Берет деньги ).

Сганарелль: Уж сделайте такое одолжение… А если бы вы еще упомянули, что господин Гуан не пьет, не курит и ведет весьма умеренный образ жизни, то я был бы решительно счастлив. ( Протягивает Пищику деньги ).

Пищик( принимая деньги ): Обязательно напечатаем.

Сганарелль: Тогда нельзя ли еще добавить, что господин зеленщик и господин бакалейщик торгуют некачественным продуктом, от которых у добрых людей случаются изжога и понос? Да и господин мясник тоже. ( Протягивает деньги ).

Пищик( принимая деньги ): Можно и это.

Сганарелль: Благодарю вас от всего сердца, сударь.

Пищик: Может быть, что-нибудь еще?

Сганарелль( доставая последние деньги ): Тогда уж напечатайте заодно, что его старый слуга – добрый малый и умеет неплохо готовить. А вот Лепорелло, так тот, напротив, порядочный повеса. Можете себе представить, сударь – грязные руки вытирает прямо о штаны.

Пищик( забирая у Сганарелля деньги ): Напечатаем и про штаны.

Сганарелль: Я бы обгонорарил вас еще, да, боюсь, эти были последние.

Пищик: Тогда не стану вас больше задерживать. Прощайте, господин Сганарелль. ( Раскланявшись, направляется к двери).

Сганарелль: Прощайте, господин писатель. ( Вслед Пищику ). Да, напечатайте все это большими буквами, чтобы все обратили внимание!

Пищик( в дверях ): Можете не беспокоиться. Самыми преогромными. ( Исчезает ).

Короткая пауза.

Сганарелль( бормочет , с грустью ощупывая пустые карманы ): А при гонораре-то быть все-таки много приятнее… ( Со вздохом ). О, Господи, Господи… ( Уходит через ту же дверь, что и Пищик ).

Свет медленно гаснет.

Когда он вновь загорается, перед нами – заросшее кустарником и деревьями кладбище. В центре сцены – круглая песчаная площадка, от которой расходятся в стороны несколько аллей. За желтеющей листвой едва угадываются очертания надгробных памятников и крестов. У левой кулисы, возле самой крайней аллеи, расположена могила Командора . Сам памятник скрыт густой и еще зеленой листвой большого дуба; видна только ограда и нижняя часть мраморного постамента. У правой кулисы, за оградой, скромное, не скрытое листвой, надгробье. Это могила Франциски .

В сопровождении Сторож а появляется Дон Гуан .

Сторож( продолжая разговор ): Да только, я, ваша милость, с этим никогда не соглашался. Не гоже было громоздить такую громадную статую, тем более что все знали, что покойник был хотя и соразмерно сложен, но роста вполне обыкновенного. Не Голиаф… ( Звеня ключами ). Попробовали бы они счищать с этого величия птичий помет, да убирать паутину, так, небось, заговорили бы по-другому. ( Понизив голос ). И потом мне кажется, что сам господин Командор недоволен, что из него сделали такое вот посмешище. Особенно в последнее время. ( Смотрит вверх на скрытую листвой и поэтому невидимую для зрителей статую Командора ). Ей-Богу, раньше-то у него было совсем другое выражение лица… Видите? Эти морщины на лбу. А эта складка у губ? Готов поклясться, что раньше их не было. А глаза-то, глаза? Он словно, так и ест тебя глазами. ( Шепотом ). Неровен час, заговорит.