Автор неизвестен - Освобождение

Идиотизм. Стоять под прицелом шести пар обожающих глаз невыносимо.

— Мы служим.

— Спасибо. Скотч. Быстро.

— Какое виски пьет господин? Сколько? — ни тени удивления.

— Нет, клейкую ленту, — снова ни тени удивления.

Одна упорхнула. За это время я разделся до джинсов и рубашки. Броник и рюкзак положил рядом с кроватью. Вернулась упорхнувшая через минуту, с катушкой. Я протянул руку за катушкой. Ну, хоть какое-то недоумение. Хотя, похоже, что у них мозг работает в одну сторону. Предполагается приматывание скотчем к кровати или приклеивание девушек друг к другу или заклеивание ртов. Нет, и всех вместе я нас тоже склеивать не собираюсь. Я примотал пистолет к правой руке и пошевелил пальцами. Вроде ничего. Поставил на предохранитель. То-то. Если ночью захотят вынуть — скотч, отлепляемый от кожи настолько приятен, что разбудит и мертвого. То есть меня. Кинул ей обратно катушку. Лег поверх одеяла.

— Господин желает, чтобы мы развлекли его?

— Нет.

— Разделили с ним сон?

— Нет.

— Может быть, одна из нас ляжет у него в ногах, чтобы согревать его?

— Нет, черт возьми. Я еще не успел остыть. На сегодня все свободны.

— Да.

Барышни (не скрою, достаточно красивый момент) разделись, принесли из шкафчика шкуру, расстелили ее в ногах кровати, набросали поверх подушек, все улеглись на это импровизированное ложе, накрылись одеялом, пятеро, прижавшись друг к другу, закрыли глаза, а шестая осталась бодрствовать. « На шухере, стало быть. Боятся, как бы я от них не удрал ». И правильно боятся. Надо думать, как я буду выкручиваться из сложившейся ситуации.

Мои наниматели (сиречь команда Белла — Ульрик и пока неизвестный мне Рамсес) пока меня не съедят. Я им для чего-то нужен. Представить себя, подобно Лилу, блюющим вертикально вверх энерголучом и раскалывающим злобную планетку я не мог. Что же от меня хотят?

Трата ресурсов, на которую намекало письмо, стало быть, не столь уж для них и неощутима, раз они смогли вытянуть меня из этого моего райского КПЗ, затратив при этом такое количество энергии.

Я снова вернулся к своим размышлениям относительно своего мира. Что же такое Мир и отчего я, мы, не умерли? У меня в машине был припадок вроде эпилептического. Вас начинаем бить крупная дрожь, потом вы чувствуете, как у вас словно замерзают кости — обжигающий, невыносимый холод, который потом переходит в такой же жар. Сознание переходит во что-то вроде ждущего режима. Все понимаешь, а сказать не можешь, видишь что-то и когда-то. Такое со мной случалось и до смерти. Пару раз.

Вашим миром управляет вечная война Порядка и Хаоса. Что одно, что другое — абсолютный нуль или полная энтропия. Победа любого — конец всего. Вампиры поклоняются Хаосу. Люди считаются детьми Порядка. Что же тогда Орден, почти истребленный Ульриком? Чьи они дети?

Принимаем гипотезу. Сейчас, допустим, в мире правление Порядка. Солнце убивает детей Хаоса. Если победят дети Хаоса и Хаос, то солнце будет смертельно для… Люди или Орден? Бардак.

А если система трехкомпонентная? Порядок и Орден, Хаос и Кланы, Равновесие и Человечество? Младшая раса, сочетающая в себе качества двух и нужная обоим. Тоже вероятно. Может, мы есть та самая искомая симметричная гармония? Неплохая версия, стоит принять в качестве рабочей.

Орден и Кланы ведут дурацкую по целям и результатам, но бескомпромиссную войну. Они не знают друг о друге почти ничего, кроме того, что оппонент — противник, которого нужно убить, чтобы выжить. Вполне резонно. Свет не знает о тьме и наоборот.

За этими размышлениями разум мой постепенно сполз в ту самую тьму, и я заснул.

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу одним куском, что барышни так же мирно спят, только смотрящая переместилась на четыре позиции влево, если вахты часовые, то проспали мы от четырех до ил сколько-то там часов и я накрыт-таки по колено пледом. Пистолет так же примотан к руке, обойма на месте. Броник — перегнулись — и рюкзак с курткой — тоже на месте.

Не сгрызли меня. Уже радостно . Я осторожно слез со своего высокого пьедестала и, прошипев: «Спать всем!» на одновременно открывшиеся глаза и по-сержантски подобострастно повернувшиеся головы, вышел в коридор.

Братья-китайцы! Ваш скотч невозможно оторвать без болевых ощущений! Измените что-нибудь в рецептуре! Слипшийся комок по-людски опустил в пепельницу.

Судя по пятерым девицам в черных шортах и таких же топиках, трое дремлют на коврике возле двери, двое стоят по бокам, эта дверка ведет непосредственно к хозяйке этого чудесного места. Она либо спит, либо вытворяет какие-то непонятные кульбиты на простынях со своими подопечными. Бог ей судия. Мне туда заходить не нужно, да и барышни явно проводят дни в тренажерном зале и на татами.

Пойду, понаблюдаю трудовые будни ( блудни ) высококлассного борделя.

В «гостиной» кормят друг друга с рук фруктами две девушки из вчерашних. На диванчике, поджав длинные ноги, вообще спит непонятный тощий, с седым ежиком, человек, сильно смахивающий на Мика Джаггера. Увидев меня, девушки прекратили свои гастроэротические упражнения и одна из них осторожно подергала спящего за руку. Человек, не открыв глаза, проворно выставил перед собой здоровенный револьвер. Еще один параноик вроде меня. Девушка с возмущенным писком шлепнула его по руке. Человек так же, не открывая глаз, убрал оружие и сел, протирая глаза. Тут же указал этой парочке на дверь и молчал, пока они не убрались. На груди серого, узкого в талии пиджака, блеснул сапфировыми глазами серебряный череп. Судя по этому знаку отличия — это Николас, командующий гвардией Адьярай, ближайший военный советник будущего императора Ульрика.

— Добро пожаловать в рай, молодой человек.

— И тебе не кашлять, Николас.

— Мне приказано называть тебя Гость. Не возражаешь?

Одна из традиций вампиров — строжайшее соблюдение имен, званий и тягчайшие кары за неправильное именование.

— Называй меня Джон Доу. Как неопознанных покойников в Штатах. Или Вася, как у нас.

— Хорошо, Вася.

— Насколько я понимаю, ты прибыл вперед Ульрика для зондирования ситуации и обеспечения его безопасности?

— Тебе нашлось бы неплохое место в нашей разведке. Именно так. У меня еще есть приказ охранять тебя любой ценой и содействовать во всех начинаниях. Ну, кроме устроения государственного переворота, ненужных убийств и других бесполезных и трудноосуществимых вещей. Я, кстати, не понимаю, откуда ты, Джон Доу.

— В смысле?

— Ты не вурдалак, не голем, не зомби, не вампир и не ревенант, даже не смертный и не крестоносец. Я никогда не видел такого странного сияния — тускло-зеленое, переливающееся в голубое, с золотистыми блестками.