Коллектив авторов - Сказания Всадников

Людям надо было верить во что-то. Коммунизма у нас нет. Другие религии всем давно уже приелись. А ведь нужно что-то общее. Что-то, что бы роднило людей.

Идея пришла от простой шутки, пущенной за столом. За обедом маминых макарон. Продумал, набрал любезному знакомому. Вуа-ля!

У нас была своя книга, свои монахи. У людей было предназначение, грёзы о загробном мире или перерождении. Даже аналоги церквей. Свой магазинный бренд выпускает кетчуп и равиоли.

Я уже и сам начал верить в Него. Пока не…

Однажды я, начитавшись Джимми Оливера, решил сварить пасту своим уже коллегам из правительства. Сварил, попробовал. За стол уселись.

— Как на зубок!

— Al dente!

— Браво!

И вдруг нашел на вилке я комок? Что дальше? За столом всё больше людей почувствовали ком в горле. В животе свело у всех.

Неужто он прогневался на нас? Теперь я каждую очередную ночь сижу часами у окна с тарелкой спагетти и молюсь. Молюсь, чтобы он услышал меня.

О, Великий летающий Макаронный Монстр, пощади!

Поздравляем! Ваша рандомная точка спауна — Железногорск.

В его глазах будто образовалась пустота. Скопления грусти, отложения обиды на вечное. Он почувствовал пустоту в животе, как у человека, который где-то прямо сейчас теряет ключи.

— За что-о!? В какой раз попадаю в подобные места! Ну почему? Сначала Златоуст, потом Ульяновск, Норильск, Сланцы, Нижнекамск, потом это.

В такие моменты просто хочется плакать.

Жалко, что у младенцев не текут слезы!

Новый 1943 год! Кусочек радости в большом потоке войны. Ради таких моментов и сражаешься!

В лесу родилась ёлочка,

В лесу она росла…

Поём это под гармонь, дырки которой мы заткнули хлебным мякишом.

На жизнь не жалуемся, я сейчас в безопасном штабе с ранением ноги. Ну как с ранением? Завтра будут делать ампутацию. Потом опять на фронт.

В углу стоит ёлка. Ветвь ёлки. Ветвь, украшенная белыми лентами-бинтами и стрелянными гильзами.

Наш стол нескромен: плитка шоколада с чёрного рынка, чай, немного овощей, тушенка. Всего хватает. Витька даже водки припас малость. Нынче в дефиците, с мая сорок второго не выдают.

И вроде бы всё есть, люди радуются. Улыбки солдат и медсестёр сияют даже больше, чем ледяной снег за окном. Но кого-то не хватает. Что-то не то.

Три танкиста, три веселых друга —

Экипаж машины боевой…

Нет! Танкиста не три, а два. Хватит себя уже обманывать! Эх, Вовка, Вовка, был бы ты сейчас с нами!

Родилась и выросла в Казани, живу в Москве. По образованию — программист, психолог и переводчик. Поэт со справкой. По сути своей — придурь человекообразная.

Увлекаюсь всем подряд. В первую очередь — любые виды творчества, но тот или иной опыт есть во многих областях, от пения в хоре до страйкбола. «Профессиональный дилетант» — это всегда было про меня, и вряд ли когда-нибудь ситуация кардинально изменится.

В детстве и юности меня вдохновляли Дюма и Сапковский, но с возрастом круг интересов сильно разросся. Сейчас мне одинаково интересны космооперы, научная фантастика, городское фэнтези, темное фэнтези и еще с десяток разных жанров. Ну а пишу, в основном, невеселые стихи и забавные рассказы, так уж вышло.

Я всегда говорю со своими персонажами. Даже если в рассказе нет диалогов. Это как собеседование: нужно понимать, что за сущность ты выпускаешь в текст и что она может дать читателю. Сложно сказать, влияет ли это как-то на качество текста в целом, но пока что такой подход выглядит вполне рабочим.

— Итак, преподобный, вы утверждаете, что вечером шестого июня находились у миссис Рид?

Высокий человек в черной сутане чуть заметно улыбнулся и вновь промолчал. Вместо него ответил адвокат Филлипс — уже немолодой, но весьма энергичный джентльмен.

— Сколько можно ходить вокруг да около? У вас на руках свидетельские показания миссис Рид и ее домочадцев. Алиби моего клиента не подлежит сомнению, а вы все равно пытаетесь выдвинуть обвинения?

Следователь снял очки и устало потер глаза. Допрос подозреваемого шел уже третий час, и сам преподобный Габриэль Смит за это время произнес всего две или три фразы. Роджер Филлипс был хорошим адвокатом, очень хорошим, хоть и казался поначалу забавным боевым воробушком. Вообще-то, давно уже стоило отпустить преподобного — алиби у него и впрямь железное. Но… но…

— Дело в том, мистер Филлипс, что это уже третий инцидент, когда камеры наружного наблюдения фиксируют на месте убийства человека, весьма похожего на мистера Смита, — произнес следователь, кивнув на разложенные по столу фотографии. — Как говорится, «один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность». Я не могу просто взять и закрыть на это глаза.

— И все три раза у моего клиента имелось безоговорочное алиби, — возмущенно всплеснул руками адвокат. — Это просто смешно. Да кто угодно мог напялить черный балахон, похожий на сутану, и шляться по улицам с пистолетом в кармане! Я уж не говорю о том, что обвинять священника в предумышленном убийстве — это само по себе кощунственно.

— О, здесь вы ошибаетесь, — холодно возразил следователь. — Жертв объединяет один важный момент. Они все — «возвращенцы». А ни для кого не секрет, что католическая церковь резко осуждает проект «Ре-Лайф»…