Коллектив авторов - Сказания Всадников

Вам кажется, что вы видите меня, но кое-что скрыто от поля вашего зрения. Часть меня освещена Её лучами, я дарю вам свет от этой части безмолвно. Почему? Чтобы сдержать стоны, рвущиеся из моей груди. Дикий холод прожигает мои внутренности, лёд рвёт сердце на части, душа обжигается о стальные прутья своей тесной клетушки. Если я буду стоять на месте близко-близко к Ней, то сгорю. Если уйду далеко, упаду на самое дно своей бездны страданий и больше никогда не увижу счастливых глаз сестры, не увижу Её прекрасного света. Любимая сестрёнка всё время кружится вокруг Неё, а я вынужден ходить по лезвию между ними двумя, в кровь стирать ноги непрерывной ходьбой, резать ступни об острие и не приближаться вплотную ни к одной из них. И скрывать от всех израненную, обливающуюся кровью часть себя, остающуюся в тени.

Я не жалею о содеянном и молю об одном,

Пожалуйста,

Пусть они не узнают…»

Слёзы окропили тёмно-серый переплёт. Всё вокруг замолчало. Тишину плавно разрезало тихое шуршание длинной юбки. Бледноликая Луна освещала каждый камешек под белыми сапогами — не споткнись! Но Она шла, прижав к груди дневник, и смотрела на чистое глубокое небо, даже не думая о камешках под своими ногами. Луна тоже молчала, с сожалением глядя на стекающие по румяным щекам слёзы, звёзды еле слышно шептались между собой.

Осталось дождаться утренних сумерек, чтобы сказать Ему «прости». Но есть ли в этом смысл? Он сделал свой выбор. Назад пути нет.

Здравствуй.

Не оборачивайся, не смотри так долго в темноту, всё, что позади тебя уже значения не имеет. Посмотри вперёд на этот длинный коридор. Кажется, что ему нет конца, правда? О нет, друг, однажды ты упрёшься в стену, а дальше будет выбор: наверх или вниз? Что ж, это решит счётчик. Возможно, ты увидишь не стену, а дверь. Что за ней? Ты уже сам можешь ответить — новый коридор. Ведь таков закон сансары, верно? Впрочем, вопрос больше в том, кто во что верит.

Ты всё ещё идёшь по коридору, не знаешь, что там в конце, даже если раньше тебе казалось, что этот конец близок. Отвлекись. Сосредоточившись на далёкой точке, теряющейся в темноте, люди часто забывают посмотреть на окружающие их стены. Они вообще есть? Может тебе не обязательно идти ровно по струнке? Может в твоей власти целые поля, а ты не обращаешь на это внимание? Может под твоими ногами расстелен мягкий бархатный ковёр, а ты идёшь ровно по той части пола, где больше всего пыли, вдоль плинтуса? Подумай.

Посмотри по сторонам. Ты видишь двери? Они могут сливаться со стеной, могут сильно выпирать, сжимая рёбра и мешая дышать, а могут быть и вовсе открытыми арками. Надеюсь, ты уже понял, что за ними?

Коридор есть не только у тебя. Более того, в нём есть только два участка, когда он остаётся только твоим. Начало и конец. В моменты, когда ты только входишь в коридор и когда делаешь шаг из него. В большинстве других участков твоя дорожка переплетается с другими, даже если ты не брался за ручку, чтобы открыть чужую дверь. Она работает с обеих сторон, понимаешь?

Есть одно условие. Дверь откроется только когда люди по обе стороны захотят, чтобы она открылась. Не обязательно тронут ручку, но захотят, чтобы проход открылся. Не веришь? Твои проблемы. Однажды ты согласишься со мной. Возможно.

Но это всё лирика. Сейчас я предлагаю тебе посмотреть на две новые двери, возникшие по бокам от тебя. Хочешь заглянуть?

За одной из них ты видишь тьму, тебе тяжело дышать. А вон там горит один огонёк — настольная лампа. За столом сидит худощавый брюнет в мешковатой одежде и что-то пишет белыми чернилами на графитовых страницах. Его плечи дрожат, тишину, трепещущую от шуршания пера по бумаге, разрезают горькие всхлипывания. Давай дадим ему побыть наедине с собой и заглянем в противоположную дверь. Подойдя к ней, тебе сразу становится тепло. Не передумал? Тогда скорее открывай!

Эта комната кажется такой же бесконечной, как и предыдущая. Она неправильной формы, ещё большую путаницу создают зеркала, целиком покрывающие стены и поверх которых висит величайшее множество разнообразных амулетов. Здесь тепло и светло, а по полу раскиданы подушки. В центре комнаты стоит огромная мягкая кровать с полупрозрачным золотистым балдахином, пара пуфов и зеркало. Давай рассмотрим его поближе. Стекло склеено из множества осколков, а в них отражается лицо девушки. Ты уже видел её раньше, слишком знакомы эти дреды и яркое пончо. Но сейчас она не сияет как раньше. Почему ты отводишь взгляд? Больно? Конечно больно, на неё тяжело смотреть просто так, особенно когда и здесь, и там на верёвочках подвешены более крупные осколки зеркала, отражающие режущий глаза свет. Она сама это сделала, чтобы не забывать. Послушай, я поведаю тебе короткую историю.

Эта история о разбитой мечте. Она миролюбивое создание, привыкшее лишь отдавать. Дарить, согревать, питать, но этим слишком много пользовались. Из Неё как из дойной коровы выкачивали все соки до последней капли. Так Она научилась защищаться.

Эта история об одиночестве. Она всегда была одинока, но не совсем. Рядом постоянно были другие, но по-настоящему близко не подходил никто. Конечно, были и те, кто попытался приблизиться, но они сгорали, принося только больше боли. Так Она научилась убегать.

Эта история о вере. Она никогда не сомневалась в своих силах, правоте, стойкости, и особенно в том, «что в красивые сети можно поймать лишь нечто прекрасное». Жизнь смешная штука, правда? Так Она разучилась доверять.

Смотри, кажется эта девушка устала. Нам лучше уйти. Продолжим в другой раз, ладно?

«Так что, ты согласен?»

Что-то подсказывало мне, что это ловушка. Мне действительно не стоило ждать чего-то хорошего от мерзавца Бока. Но я был так сломлен…

Представьте, что вдруг Вы остались один. Что лишились всего: дома, работы, семьи и золотой рыбки. А всему виной эти… Эти… Чёрные копатели! Не понимаю, как я вообще мог повестись на эту афёру?! Кажется, я начал не с того, да. Извините.

Меня зовут Сириус, я египтолог, ездил с археологами в пирамиды, расшифровывал рисунки со стен, иногда и свитки, если удавалось найти их. Я безумно любил свою работу. Настолько, что часто забывал о том, что помимо неё в моей жизни так много всего прекрасного: родители, брат, родной дом, любовь… Скажу честно, мы никогда не жили в роскоши, не ели чёрную икру ложками, хотя и не бедствовали слишком сильно. Но тогда я не понимал, насколько же был богат…

Что, в общем-то, случилось? Чёрт дёрнул меня, извините, связаться с кучкой «перелюбителей» археологии. В наших кругах таких называют чёрными копателями — это люди, которые не занимаются раскопками профессионально. Они делают это без официального разрешения и частенько приносят больше вреда чем исторической пользы… Да, да, я знаю, не говорите об этом ничего, пожалуйста. Но, понимаете, они предложили мне место, о котором я мечтал ещё с первого курса зелёным студентом. Не удержался. И поплатился.