Инна Чеганова - Между нами война

— Убей. — Таррос, несмотря на свое положение, улыбался. Улыбался во все свои хищные белые зубы. Он знал, что она его всегда любила. И из-за этого чувства так бешено ревнует.

Эрис приблизилась к нему. Она хотела задушить его. Но, конечно, не могла.

— Ты не представляешь, как я раскаивался после содеянного. Я был в дурмане, был пьян. — его голос звучал сокрушительно.

— Теперь ты понял, что вино и дурман — мать всех грехов? — он вытирал её слезы.

— Конечно… Аллах дал мне новую жизнь. Чистую от всего плохого…

— Я люблю тебя… Столько лет… — Эрис разглядывала его родное лицо. Соскучившиеся по нему очи упивались им. Теперь на нем морщинки. И даже обилие. Но она любит даже их. И ее совсем не смущает отсутствие его глаза. Она готова покрыть поцелуями все его изъяны. Готова излечить все его душевные раны.

Таррос стеснялся своего вида. Эрис была по-прежнему хороша и свежа. Она из тех редких изящных женщин, про которых шепчутся завистницы за спинами, называя их ведьмами. Годы не властны над такими. А он? Пусть он и выглядит хорошо, все же он уже разменял пятый десяток.

— За что ты меня любишь? — он смущенно опустил голову.

— Я полюбила тебя за твое чистое сердце. С самого первого взгляда. За твои силу и выдержку. Я люблю тебя так сильно… За эту неповторимую красоту… Ты такой красивый. — теперь это близкое расстояние стало слишком опасным. — И твой сладкий аромат…

— Любимая… — Таррос крепко сжимал ладони своей женщины. — Когда мы поженимся, я буду осушать твои слезы губами. Нет, я не дам тебе больше плакать. Никогда.

— Отойди от меня. Нас двое, Аллах третий. Имей терпение. У меня его больше не осталось. — кое-как выговорила Эрис, отталкивая его.

Таррос смеясь, отошел на пару шагов назад.

— Прости.

— Не извиняйся, я же сама подошла. — выдохнув, нагло заявила она.

С самого первого дня, когда Таррос узнал Эрис ближе, ему нравилась в ней эта черта — неумение что-то делать и говорить против своего сердца. Ее неотесанная искренность, забавляющая его.

— Мои братья будут только рады, что я наконец-то обрету свое заслуженное счастье. — сказала Эрис, поправляя седло. — Ты отдохнул, мой любимый? Пойдем дальше?

— Да…

Ближе к ночи они остановились снова и разожгли костёр. Они грелись об него, хотя их больше бросали в жар пылкие взгляды в сторону друг друга. Они сидели по разным сторонам от пламени. Они боялись не выдержать, чтоб не начать делать глупости. Прекрасная ночь, освещаемая полной луной. Ночные птицы пели свои весенние трели. Это был полёт души.

«Надо смотреть на луну, а не на неё.» — подумал Таррос.

«Надо почитать Коран» — подумала Эрис.

Через некоторое время он начал:

— Я хотел смотреть на луну, чтоб отвлечься от тебя. — произнес Таррос-Аббас. — Но ты затмеваешь её…

Эти глаза не могли не притягивать. Но Эрис защищалась от бдительного шайтана с Кораном в руке. Всё же, комплимент любимому она сказала:

— Луна обманывает нас:

Ее сиянье — отражение

Горячих ясных солнца глаз.

Ты — лишь зенита продолженье.

Луна — отражение солнца в зените. Она не сияет, если его нет. Затмение… Все эти годы я пребывала в кромешной тьме… Мне не дало умереть это. — она показала на Коран. — Мой любимый человек. Ты — мое теплое солнышко. Моё Солнце в зените. Без солнца луну поглотит темная бездна. А кто я без тебя? Я — всего лишь твое отражение. Так кто прекрасней?.. — Таррос улыбался. Неужели это не сон? Эрис с удовольствием осыпала его любезностями. Потом она посмотрела на луну и перевела разговор:

Мы восхищаемся тобой —

Как лезвие тонка опасна,

То восхищаешь полнотой

И бледностью своей прекрасной.

— Как же я люблю тебя, моя милая Дина. Моя любимая Эрис. — его родной взгляд, похожий на чистые воды горной реки, отражающий бирюзу небес. Надежный и преданный, любящий и сильный. — Научи меня читать Коран. Я не успел взять уроки у Мауляны. — сказал он. — Умный Алессандро умел читать по-арабски, хоть и не понимал смысла. — он стал грустным. — А я — нет. Я не такой…

— Я всегда молюсь за них. За Алессандро и Каллисту, Джузеппе, за Адриану… За Каннареджо… Молюсь за всех, кто был нам дорог. — произнесла она с сопереживанием. Костёр издавал теплый треск.

— Спасибо тебе, моя добрая Эрис. — сказал Таррос-Аббас. Её нежное, чуткое выражение лица было самым дорогим подарком судьбы. Любящие глаза, в которых заключался смысл его жизни.

— Я всегда молилась за тебя в сердце. Чтобы у тебя все было хорошо. Хоть это может кому-то показаться неправильным. Это моя тайна. Молилась Аллаху. Всегда… — она потупила взор. Затем уверенно и задорно сказала. — Иди сюда, ученик. — подозвала Эрис, указывая на место рядом. — Веди себя прилично! И учись хорошо. — она встала и вытащила Койда *правила чтения арабского (перс.) * из поклажи. Таррос подсел к ней.

— Икораъ! * читай! (араб. Первая фраза из первой Суры, переданной от Господа через Гавриила Мухаммадуﷺ ) * Читай. Первое Божье повеление для человека — учиться. Это Алиф. — она показывала пальцем на буквы, и он повторял, немного каверкая. Это получалось смешно. Но она была серьезной. Ему было тяжело не обращать внимания на ее райское благоухание и близкое расстояние. Но присутствие третьего — Аллаха пресекало любые проявления чувств.

— Это Ба. Это Та. — четко говорила она, ведя по буквам. Таррос-Аббас старался, как мог.

Теперь у них появилось отвлекающее друг от друга занятие. Занятие, угодное Богу.

Эрис и Таррос подходили к Баяты. Они трогательно прощались, смотря друг на друга.

— Эрис. Я не хотел говорить, но стреляли именно в тебя. — сказал Таррос.

— Я поняла это. И я не собираюсь оставаться в ауле после свадьбы.

— А куда ты хочешь уйти?

— Здесь есть одна пещера. Пока поживем в ней. Ты был у султана. А его визирь — монгольский приспешник. Я боюсь за тебя.

— Мне так приятно, что ты думаешь обо мне… — начал шептать Таррос, сокращая расстояние.

— Всё. — Эрис поспешила ускользнуть.

Она сказала, оседлав Йылдырыма:

— Жди меня здесь.

— Я хочу с тобой. — ответил Таррос-Аббас.

— Тебя могут увидеть шпионы. К тому же, что подумают люди? — она волновалась за него и хотела как лучше. Также ей было неудобно из-за матери Малик бея.

— Правильно подумают. — глупая улыбка не сходила с его лица. — Они всё правильно подумают.

— Прекрати. Они подумают совсем не то. — хмуро сказала Эрис. — Конья далеко отсюда…

— Ты смешная. Когда мы поженимся, будешь вести себя так же? Будешь заботиться о том, что о нас думают другие? — он рассмеялся.

— Салам алейкум. — оборвала Эрис-Дина и помчалась вниз, с холма. За ним открывалась огромная равнина, на которой рассыпались маленькие желто-белые юрты.