Инна Чеганова - Между нами война

…Наконец, двери распахнулись и ее позвал помощник лекаря.

— Сестра, войди.

Она входила, не замечая обстановки и окружения.

Эрис зашла и увидела беспомощно лежащего Тарроса. Его половина лица была завязана белыми бинтами, через которые просачивалась кровь. Его грудь тоже была завязана. Она подошла и тихо села рядом.

— Он выживет? — она посмотрела на лекаря с лицом, на котором сокрушалась надежда. Полные страха глаза, готовящиеся перенести утрату.

— Я сделал все, что мог. Проси Аллаха, дочка. Он — крепкий мужчина, думаю, ИншаАллах, скоро придёт в себя. — произнес он.

— Благодарю Вас. — она хотела расплатиться. Но мужчина в возрасте не принял, сделав лицо строгим.

— Молись дочка. Много молись. А на эти деньги лучше хорошо его корми. Теперь все зависит от тебя. — сказал он и попросил унести Тарроса.

Его вынесли в другую комнату, где были больные. Эрис сидела возле него и делала все, что скажет лекарь. Она читала на него суры и молила Бога. Она ухаживала за ним. Найдя время, Эрис позаботилась о пище.

Под утро она услышала тихий стон Тарроса. Она крепко взяла его руку.

— Я здесь. Я с тобой. Все будет хорошо. Потерпи немного… — приговаривала она и вытирала свои слезы. Он спал. Эрис напряженно молилась.

От утомления и голода Эрис-Дина ничего не соображала. Ее голова раскалывалась от плача.

Таррос снова тяжко застонал, Эрис насторожилась. Пот жемчужинами усыпал его лоб и лицо. Дина вытерла его. Она отпустила его ладонь, постеснявшись порыва.

— Таррос. Аббас. Ты слышишь меня? — тихо спросила Эрис. Она оглядела себя — вся в крови, ее уставший вид оставлял желать лучшего.

Он открыл глаза. И зажмурился — от страшной боли там, где дожен был быть левый. Его брови изогнулись. Он понял, что наполовину потерял зрение.

— Все будет хорошо. — она хотела добавить «Любимый», но нельзя…

Он посмотрел на неё. Этот взгляд был растерянный и беспомощный. Он протянул руку к лицу. Его пальцы наткнулись на повязку.

Эрис опустила голову.

— Где я? — с усилием выговорил он.

— В Конье. — тихо ответила Эрис, подняв взор.

— Как я попал сюда? — он завертел головой.

— Йылдырым довез нас. — она смотрела на него взглядом, полным любви и сочувствия. Но говорить что-либо Эрис не смела. Ведь они вне небесного закона.

— Эрис. Дина. — Таррос видел ее состояние. Эрис видела его сломленное выражение лица.

— Не говори ничего. Ты ешь и поправляйся. — Дина соскочила с места и начала накладывать готовую пищу. Она помогала ему есть. Его раны не давали нормально работать рукам. От большой кровопотери Таррос-Аббас не мог сесть сам и удерживать себя сидя.

Может, это грешно. Но Эрис, даже будучи искренне верующей, была рядом с ним сама, не ища замену в лице мужчин. Она поила, кормила его и вытирала пот, меняла повязки и обтирала его, пока он заходился горячкой.

Так прошла неделя. Таррос начал набираться сил. И это отрицательно повлияло на всё то, что было между ними. Эрис стеснялась и боялась. Таррос чувствовал вину и не мог заговорить с ней. Он молча наблюдал за ее усилиями. Он мечтал попросить прощения. Мечтал сказать, что роднее нее у него никого не было и нет.

К Эрис приехали Арслан и Малик.

Они обнаружили её сидящей у ложа Тарроса, пока он спал. Она вышла.

— Сестренка. Как ты? — заботливые братья привезли для них чистую одежду. — Как брат Аббас?

— Слава Аллаху. — она качала головой и прятала глаза. — Он пришёл в себя.

— Мы похоронили шахидов. — сказал Арслан.

— Мы привезли раненых в стойбище. Подонка Дархана так и не догнали. — поделился вождь.

— Ясно.

— Езжай домой. Арслан останется с ним.

— Нет, бей. Я сама…

Малик видел в её глазах тщательно скрываемую любовь и жалость.

— Сестренка. Тебе надо отдохнуть.

— Я не могу отдыхать, пока нужна ему. — она указала на комнату. — Он в плохом состоянии. Его покалечили по моей вине. Я не могу оставить его. Когда он наберется сил, я уеду отсюда.

— Ясно. Арслан остается помочь тебе. — сказал Малик.

— Нет. Я справлюсь сама. Благодарю за всё.

— Хорошо, сестренка. Тебе виднее. — произнес Малик.

— Иди, переоденься, ты же вся в крови. — сказал Арслан. — Я посмотрю за ним.

Через некоторое время она вернулась и попрощалась с братьями.

Они ушли, оставив её вновь плакать от безысходности. Она уснула так, сидя у постели больного. Таррос открыл глаза и смотрел на неё, не смея тревожить. Он любовался ею. Вспоминал пережитые мгновения на их далекой родине. Вспоминал то, кем они были. Теперь он почувствовал себя ущербным. Подумал, что она слишком молода и красива для него, а он скоро уйдет на опасное задание. Таррос хотел прикоснуться к ее руке, но не смел. К руке, живительную нежность и тепло которой всегда хранил в своем сердце. Он попыталcя подняться.

А что, если уйти? Уйти, оставив ее в своем сердце? Уйти и не ломать ей жизнь и дальше? Перестать любить себя и начать любить только её, отпустив на волю? На такое способен только тот, кто любит по-настоящему.

— Милая… Родная… Жизнь моя. Ты все для меня. Вся жизнь заключена в тебе. Эта любовь разрушила все. И эта же любовь возродила меня. Но все не так, как мечтали мы оба. Прости меня. А я знаю, что только ты поймешь меня. Ты заслуживаешь большего, чем наполовину ослепшего неимущего человека, участь которого предрешена. — он тихо встал, и, шатаясь, оделся. Эрис была слишком уставшей, чтобы проснуться. Она сама приболела, совсем позабыв о себе.

Таррос, вышел из лечебницы, не вытирая слез. Все проходило мимо него. Его ноги еле шли. Голова кружилась. Он увидел Йылдырыма посреди привязанных лошадей и погладил его.

— Береги свою хозяйку, малыш. — конь фыркнул, переминаясь с ноги на ногу. Его огромные ноздри издали сопение.

— Хороший. — Таррос потрепал его, щурясь от солнечных лучей весны.

День был в самом разгаре. Смех, гогот, болтовня и крики. Люди сновали вокруг. В солнечном городе жизнь кипела и шла своим чередом. И никому нет дела до чужих душ.

Ему было некуда идти. Он решил опять пойти туда, где двери всегда открыты для таких, как он — к Джалалиддину и недельку окрепнуть. Потом уехать на задание. Главное, он чувствовал — Эрис простила его.

Эрис открыла глаза, и, как помешанная, начала смотреть по сторонам, ища Тарроса. Она подумала, что он в уборной. Эрис пошла умыться.

Она не заметила его в коридоре. Эрис посмотрела во двор сквозь резное окно. Среди сидящих и толпы не было никого, похожего на Тарроса. Тревога нарастала в её сердце с каждой прошедшей минутой ожидания. Она вернулась в комнату и потрогала постель — та была холодная. Видя ее состояние, больной сосед сказал:

— Он давно уже ушёл. Оделся и вышел.

Ее лицо задрожала. Всё тело её обессилило. Она беспомощно стояла и немо плакала посреди чужих взглядов.