Инна Чеганова - Между нами война

В этот момент Тюркют уже подстреливал охотника в кустах. Ему удалось это сделать. Их было двое. В тот же момент схватка прекратилась с победой сарацин.

— Таррос, говори, дыши, Аббас! — кричала Дина, схватив его за воротник.

— Сестра, он жив? — спросил подбежавший Арслан.

Дина послушала его сердце — оно еще билось. Самое страшное было смотреть на его лицо — стрела задела кость брови и пробила глаз. Все залило кровью, и естественно, речи о том, что он сохранит зрение, идти не могло. Она молила Всевышнего, чтобы Таррос выжил, читая на него аят аль Курси. Это единственное средство и лекарство, которое у них было сейчас.

— Аббас, ты не имеешь права умереть, не сказав шахады! — она впала в шок. — Не умирай, я же пока не сказала, что простила тебя!!! — она вытирала его кровь собственным платком, руками, подолом.

На поле боя было немало павших мусульман. Некоторым требовалась помощь. Дина положила голову Аббаса на свои ноги, чувствуя свою вину. Она видела, как он заслонил её. И теперь расплатился за это. Дина старалась держать себя в руках, но все таки зарыдала.

— Братья, помогите, идите сюда! — позвала она, не зная, что делать.

— Аллах, он жив? — спросил подлетевший Тюркют.

— Да… Как мне вытащить стрелу из его глаза?! — паниковала Эрис. Ее руки ходили ходуном.

— Нельзя, сестра, надо скорее к лекарю. Может, потом кровотечение не остановим. — сказал Арслан. — Я повезу его.

Дина обломала наконечники всех трех стрел и засобиралась в путь, в Конью, к лекарю.

— Братья, я сама отвезу его. По моей вине его ранили. Он заслонял меня… — Эрис с трудом держалась. — Его рана ужасна, надо спешить.

— Мы подъедем, как закончим дела, сестренка, не переживай.

Арслан поднял Аббаса, Дина села на лошадь, усадив бессознательного Тарроса перед собой. Она перетянула его ремнем, прикрепив к себе. Эрис стеганула Йылдырыма со всей силы, и он помчал ее быстрее ветра.

— Дай Аллах, успеет. — взволнованно говорил Тюркют. — Я поеду следом. — он засуетился, но Арслан не разрешил ему.

— Братишка. Если он умрет — ты не сможешь ничем помочь. Пусть они останутся вдвоем. Дай умереть уставшему войну в объятиях любимой…

Тюркют хмуро покачал головой.

Они разбили врага, вновь потеряв своих, которых больше не вернешь.

Эрис мчала так скоро, как только могла. Она сокращала пути, где это было возможным. Этого времени ей хватило на много-много раздумий. Она дико устала, все ее мышцы жгло. Но Эрис держалась в седле, и если она ослабнет, упадут оба. Она боялась, что раны продует. Эрис боялась, что кровотечение усилится. Она боялась, что Таррос умрет.

— Господи… Всевышний Аллах, я простила его, простила… Не забирай его. Он нужен мне… — шептала она и плакала, прикованная к нему ремнем. Она то и дело проверяла его пульс на шее. Эрис трогала его руку, постепенно становившуюся холодной. Обломанные на его спине стрелы исцарапали в кровь её шею и ключицу.

— Таррос. Аббас. Я боюсь признаться себе… — она разговаривала с ним, будто бы он слышал. Его бессознательность придала ей смелость.

— Я простила тебя. Простила ради Аллаха. Уже давно.

А может, я даже не… обижалась…

И это ужасно!.. Я ненавижу себя за это! Я не обижалась на тебя… — слёзы лились из глаз и теперь страх туманил и разрывал ее голову.

— Таррос-Аббас. Ты — всё тот же, кого я увидела в Кандии. Столько лет прошло, но ничего не изменилось… Ничего…

Моё сердце предало меня, предало всех, отказавшись забыть о тебе… Но оно не предало Тебя.

Мой. Ты мой. Родной, любимый человек. Я люблю в тебе всё. Всё…

И даже плохое… Ты не можешь быть плохим. Для меня ты не имеешь недостатков. — она дышала родным сладким ароматом, исходящим от него. Если его сердце остановится — что ей делать? Сейчас Эрис готова вытащить своё и вложить в его холодеющую грудь. Если можно было бы отдать свою горячую кровь, полную любви, ему… Если бы можно было отдать своё зрение… Она сделала бы всё ради того, чтобы оставить Тарроса жить на этой Земле.

— Прости меня, Аллах. Прости за это чувство…

Что мне теперь делать, Господи… Что?.. Как жить дальше?

Она горько-горько плакала. Между ними вставали все преграды этого жестокого мира. И теперь осталось две — прошлое и война. Но и прошлое начало стираться. А если между ними встанет смерть?

— Смерть не разлучит нас. Смерти не подвластно вечное. — шептала она, заклиная.

— Мое сердце принадлежит только тебе. Навечно.

— Я люблю тебя… Я люблю тебя, ты — единственный мужчина всей моей жизни… Ты — тот, для кого я хочу жить, в ком хочу раствориться, пожертвовать всем, что имею… Я не смогу жить дальше, убегая от себя. Я не могу без тебя, Таррос…

Я люблю тебя…

Может эти слова дадут ему сил. Может эти слова дадут ей успокоение. Йылдырым сгорал, неся их на себе. Менялись пейзажи, на которые Эрис даже не взглянула.

Она больше не маленькая девочка Эрис, увидевшая прекрасного рыцаря. Она больше не юная девушка, краснеющая от своей любви. Она прошла всё. И у них был общий ребенок — смешение их крови и плоти…

Она — женщина, сердце которой навсегда привязано к любимому мужчине. И Дина, любящая правду, не может обманывать себя и дальше. Да, память невозможно стереть. А может, попробовать забросать её новыми событиями?

Совесть перед павшими соратниками все равно гложила её. Но любовь к нему была сильнее всего.

Так прошла ночь и к обеду следующего дня Эрис добралась до Коньи. Она ворвалась в город к лекарю — туда, где ставили на ноги самых безнадежных больных. Это была лечебница Карамана, где служили праведные братья-мусульмане. На женщинах лежала ответственность за чистоту и пищу. На мужчинах — первая помощь.

— Эй! Бародаръо! *братья (перс.) * Давайте! Помогите! — крикнула она, ворвавшись во двор и тут же к ней подскочили помощники и ученики врачевателя.

От тяжелой переправы ее поясница, казалось, порвалась. Богатырь Йылдырым был загнан на нет, и, похоже, тоже нуждался в помощи. Тарроса унесли со двора в помещение на носилках. Эрис рухнула, прислонившись к пыльной стене и закрывшись руками.

— Создатель. Заклинаю всеми Твоими прекрасными именами. Помоги ему… Не дай ему уйти… Он так нужен мне… — шептала она, как безумная. Один человек напоил и накормил Йылдырыма, видя, в каком состоянии находится его хозяйка.

С Тарросом проводили манипуляции. Его кровотечение остановилось, но как только вынули стрелу, оно возобновилось. Лекарь, ученик ученика самого Абу ибн Сины — Авиценны, труды которого были частично перевезены сельджуками из завоеванного персидского Аббасидского халифата около двуста лет назад, делал всё, что мог.

Все это время Эрис напряженно ждала исхода прямо под окнами. Ее ноги опухли, она забыла собственные голод и жажду. Прошло много времени…