Инна Чеганова - Между нами война

Как долго он ждал её, его милую Эрис. Он вспоминал, как когда-то взял на руки маленькую милую девочку с необычными глазами. И кто бы знал, кто бы мог рассказать ему тогда, что эта девочка вырастет и приручит его мятежное сердце. Что именно она согреет его и подарит спокойствие. Что именно та бойкая девушка, скрывавшая свое красивое лицо под строгим шлемом, откроет ему глаза на некоторые вещи и сделает его лучше. Кто бы мог поведать, что посредством этой женщины Аллах наставит жестокого храмовника на истинный путь. Кто бы мог рассказать, что эта жизнь будет бесжалостно пинать их по углам этого мира и что им суждено будет встретиться здесь, на чужбине? Кто бы мог рассказать ему, что его нежную и ласковую Эрис убьют так, убьют дикие звери?

« Я обидел тебя. Огорчил. А если бы ты не вышла? Если бы осталась? Нет, они бы пришли домой. И что тогда? Если бы я уже ушел?»

Гонимый Шайтан нашептал в его ухо слово «Если». Проклятый Аллахом непокорный джинн вводил убежденного Тарроса в отчаянье. Сначала он рассорил супругов, а это его самое важное дело, ибо весь мир зиждится на слове «семья».

Таррос повторял Истиазу . *Аузу билляхи минаш-шайтонир-раджим. (араб.) * Его сомнения проходили, ибо только Господь знал, как лучше.

— Малик! Сынок! — мама Амина кинулась к ним с платформы. — Аббас! Тюркют, Арслан! Не молчите!

Малик остановил шествие. Они опустили носилки и Таррос сам приоткрыл лицо своей жены. Мама Амина дико вскрикнула. Фатима, Мария, Нуркыз, Агейп, Беркут — все они уже были здесь. Таррос сел около ее головы и закрылся ото всех рукой, молча вытирая слезы. Проклятые змеи в лице Айдын бея и его дружков тоже были среди увеличивающейся толпы.

— Кто? — спросила рыдающая Фатима.

— Монгольские нукеры… — ответил Малик бей. Он отошел от них, приказывая солдатам идти на кладбище и готовить могилу.

Люди начали подходить и прощаться с Эрис. Они со скорбными лицами сочувствовали вдовцу. Малик бей вернулся со знаменем Баяты. Он укрыл им воительницу, оказав честь.

Таррос посмотрел на ее личико, медленно скрывающееся под флагом — оно по прежнему было красивым и свежим. Он не мог вытерпеть эту адскую муку. Таррос громко зарыдал. И ему не важно, что столько глаз наблюдали за ним. Он склонился и уткнулся лбом в изголовье носилок, у ее лица. Он содрогался в судорожном плаче. Уверенный мужской голос, ставший таким жалобным. Никто не посмел остановить этот порыв. Никто не посмел обмолвить и слова.

Когда силы его кончились он замер так — не смотря ни на кого. Его лицо было скрыто. Он не шевелился и не вставал. Люди продолжали подходить и удаляться по очереди. Он не видел, как Мария плакала рядом с его супругой. Не видел, как Беркут трогал окоченевшую руку Эрис. Не видел, как отяжелевшая Агейп смотрела на вчерашнего грозного командира, у которого, оказывается, тоже есть сердце. Избранница Леона понимающе глядела на Тарроса-Аббаса — когда-то он похоронил ее любимого мужчину, пойдя против воли главаря. Он не видел, как Айтогду и Батур подсели рядом, как Айгюль спрятала плачущее лицо на груди Арслан-альпа. Не видел, как Амина ана тяжело дышала. Он не видел, как Кокжаловцы, сняв воинские шапки, угрюмо стояли за его спиной. Время остановилось для Тарроса-Аббаса и он больше не замечал, что жизнь других продолжается.

С этого момента жизнь стала проходить мимо него.

Он замер в таком положении. Его ноги затекли. Некоторые начали думать, что он уснул или тоже умер. Айтогду смотрел на его поникшие плечи и сгорбленную спину — он дышал.

— Брат Аббас… — Тюркют потянул его. — Могила готова, брат. При слове могила Таррос вздрогнул. Вот и настал этот леденящий душу момент.

— Да. — глухо отозвался он. Таррос тихо зашептал:

— Милая моя Эрис. Я скоро приду к тебе. Я чувствую, ты рядом со мной. Я ощущаю — ты обнимаешь меня за плечи. Моя чистая Дина. Ты знаешь, моя ревнивица — я любил, люблю и буду любить только тебя. Я иду за кровью убийц. И скоро мы соединимся с тобой навечно. Не бойся гнева Господа, ты пала мученицей и расчет твой будет легок. Я доволен тобой, как муж. Я люблю тебя, единственная моя. — он поцеловал ее лоб, откинув знамя. Таррос в последний раз посмотрел на ее лицо. Оно светилось.

Таррос глазами подозвал братьев. Тюркют, Арслан и Аят помогли поднять Эрис. Они занесли ее в господский шатер и вышли. Мама Амина, Фатима и Мария вошли, чтобы завернуть её в саван.

Шахидов не обмывают. Не обмыли и её.

Плачущие женщины позвали Тарроса. Кровотечение Эрис не остановилось. Это еще один признак мучеников.

Бойцы Кокжал заменили Тюркюта и Аята. Малик заменил Арслана. Таррос не уступал своего места никому.

Они взялись за четыре шеста тобута — погребальных носилок. Они понесли Эрис, и люди видели их лица.

Впереди шествия не было никого. Позади — огромное племя Баяты и все те, кого они приютили. Люди шли молча. Мужчины, женщины, дети. Кузнец Булат поменялся с Атабеком, ювелир Даврон поменялся с Тураном — все хотели нести человека, все хотели прикоснуться к тобуту и напомнить себе, что смерть — истина, от которой не скрыться и не убежать. Ни богач, ни бедняк, ни ученый, ни невежда, ни пророк, ни порочный человек, ни мужчина, ни женщина, и даже дети: никто не застрахован от внезапного прихода самого нежеланного гостя — Ангела Смерти.

Они остановились на равнине. Эрис положили. Началась заупокойная молитва, собравшая огромное количество людей. Когда все было закончено, шествие возобновилось.

Таррос подходил к кладбищу. Он увидел насыпь рыхлой земли. Его лицо снова немо задрожало. Он мужчина. И мужчины тоже плачут.

Эрис взяли. Она была завернута в саван и толстое покрывало. Таррос сам опустил ее в углубление в стене могилы — ляхад. Малик помог ему. Потом они закрыли его досками и она скрылась из виду. Горсть за горстью — вскоре и это закончилось. Закончилось очередное испытание, а боль в душе Тарроса останется навсегда.

Люди ушли. Что было в стойбище, Таррос не имеет понятия. Он сидел у ее могилы до последнего. Он читал её Коран — теперь Таррос носит его с собой. Аббас читал с запинками и медленно — но у таких людей награды больше. Его надежда — это Вера. И только она заставляет подниматься отчаившихся.

За Тарросом пришел Малик бей. Он позвал его — войны уходили в поход.

Путь Эрис-Дины закончен. Путь ее любимого командира Тарроса-Аббаса по этой жизни пока продожался.

Таррос прятался от жалостливых взоров. Он не хотел слушать то, что расковыряет его больное сердце. Он молча забрал Йылдырыма. В его внутреннем кармане лежал кулон, снятый с шеи любимой. И Таррос решил смотреть на него почаще, при каждом намазе — дабы память не запылилась, боль не утихла, любовь не угасла. Таков был его постоянный характер, который когда-то разглядела юная критянка. И с той поры никто и ничто не смогли отвернуть ее преданное сердце от этого сильного человека.