Джулия Клэйборн Джонсон - В другой раз повезет! [litres]

– Все в порядке, просто моя мама мечтала о внуках… Она никогда не увидит маленького Четвертака. Мамы больше нет. И папы нет. И дома… У меня ничего не осталось.

Эмили долго молчала.

– А кольца сохранились?

Я кивнул.

– Можно взглянуть еще раз?

Я поднялся и принес кольца из нижнего ящика стола. Я держал их в носке, чтобы не выпали случайно из ящика и не провалились в щель между половицами. Эмили надела колечко мисс Пэм себе на палец, а второе кольцо – мне. Оба прекрасно подошли, что я расценил как хороший знак.

– Значит, пора начинать заново, – сказала Эмили. – Если хуже некуда – будет лучше.

На следующее утро Эмили покинула меня рискованно поздно – небо уже начинало светлеть. Я стоял у окна и смотрел, как она идет к дому. Она обернулась и послала воздушный поцелуй. Пятьдесят лет прошло, а я как сейчас помню ее лицо в ореоле света от ночного фонаря, который всегда оставляла на крыльце Маргарет. Я тоже помахал и послал ответный поцелуй, хоть меня и не было видно с улицы. Я нащупал отцовское кольцо у себя на пальце и сообразил, что мамино осталось у Эмили. Ничего, она заметит, снимет и сохранит колечко в безопасности, пока не представится возможность торжественно надеть его обратно. Папино кольцо я положил в карман.

Эмили зашла в дом, а я стоял и думал, пока не рассвело. Эмили, наверное, права. Моя жизнь налаживается. Потому что сама Эмили несет перемены к лучшему… Пока я размышлял, из окна Сэма вылез Хью, бесшумно вскочил на велосипед и укатил.

На следующее утро я обнаружил в конюшне пустую тарелку и стакан. А также пустое стойло. И кровать Порции в спальне «койотов» пустовала. Ночью Порция незаметно проникла в дом, пока мы с Сэмом были заняты своими делами: на журнальном столике лежала ослиная башка с вложенным в пасть конвертом. Конверт предназначался Максу и Маргарет. Внутри была десятидолларовая купюра и записка следующего содержания:

Дорогие М и М! Прилагаю часть денег за Пельменя, седло и уздечку. Как только устроюсь, пришлю еще. Я без работы не останусь, потому что Нина научила меня водить самолеты.

Спасибо за все,

Порция.

Продолжение истории мне не особо нравится, поэтому постараюсь покороче.

Нина и Эмили спустились поздно, обе злые. Судя по растрепанным волосам и костюму феи, Эмили вытащила Нину из постели, чтобы предъявить ей записку.

Нина проговорила хриплым со сна голосом:

– Потом ты попросишь прощения за гадости, которые наговорила. Заранее извиняю. Но когда я найду твою дочь, тебе будет стыдно!

– Она сказала, куда едет?! – воскликнула Эмили. – И ты меня не предупредила?

– Разумеется, Порция ничего мне не говорила! Я проведу воздушный поиск!

– О да, как же без воздушного поиска! Вечно ты со своим дурацким самолетом! Это ты во всем виновата! Надо же – так бессовестно врать! Ненавижу тебя!

– Ты не одна такая, – сказала Нина и вышла в парадную дверь. Сэм отвез ее на аэродром в микроавтобусе – она поехала прямо в костюме, даже не стала переодеваться.

А я повез Эмили в город. Она села назад – я удивился, потом заметил, что и кольцо она сняла – наверное, решила быть осторожней.

Когда мы подъехали к отелю Арчера, она сказала:

– Она не сбежала, Вард, я уверена. Я ее знаю – бросилась к папочке. Сейчас завтракает с Арчером. Они наверняка чудесно проводят время, ругая меня на чем свет стоит.

Я не нашел, что ответить.

– Она всегда больше любила Арчера, потому что он ей все спускает с рук, – продолжала Эмили. – Она пойдет за ним даже в самую убогую маленькую квартирку. Ну и пусть! Посмотрим, как она там приживется. Поймет, что потеряла…

Перед тем как вылезти из «Пирс Эрроу», Эмили добавила:

– Дай ключи, Вард. Езжай обратно на Пельмене, а Порцию я сама отвезу.

– Все будет хорошо, – сказал я, протягивая ключи.

Арчер сидел в фойе отеля «Риверсайд», пил чай и читал свежую газету. Он был один. Надо отдать ему должное – он не взорвался, когда Эмили с трудом изложила ему произошедшее, а встал и обнял Эмили за плечи.

Потом Эмили не глядя вручила мне ключ, словно лакею у ресторана, и я повез их на ранчо. Единственное, что утешало, – они с Арчером сидели в разных углах. И не разговаривали, за исключением короткого диалога.

– Что тут за пятно? – спросил Арчер.

– Котята, – ответила Эмили.

Во двор ранчо прямо передо мной въехал «Шевроле». Оттуда вылез Сэм – в ковбойских сапогах и платье феи.

– Это еще кто? – изумился Арчер.

– Сэм, – объяснил я. – Он, видимо, отдал одежду Нине перед полетом.

– Почему?

– Вероятно, потому, что она его попросила. Она уезжала в спешке. В этом платье она обычно спит.

– А ты откуда знаешь, в чем она спит? – высокомерно спросил Арчер.

– Я всех дам укрываю одеялом и читаю на ночь сказку. Вам Эмили разве не рассказывала? – ответил я.

Я бы никогда такого не сказал в нормальном состоянии, просто утро выдалось нервное, и надменный тон Арчера меня порядком задел. Я, конечно, понимаю – дочь пропала, жена уходит, но все равно…

Сэм скрылся в бараке и уже через секунду выбежал оттуда в джинсах. Он оседлал самого быстрого коня – буланого жеребца по кличке Шмель – и отправился исследовать наши обычные маршруты и отходящие от них тропинки. Макс взял «Шевроле» и поехал в Рино переговорить с шерифом, Маргарет удалилась в кабинет обзванивать соседние ранчо. Эмили с Арчером провели утро на террасе – сгорбившись, сидели на стульях, где совсем недавно шептались мы с Ниной. Я принес лимонад со льдом; стаканы стояли нетронутыми, с запотевших стенок на плетеный столик стекали капельки влаги.

Мы с Маргарет кое-как подали ланч. Я убирал со столов, когда услышал отдаленное гудение самолета. Я выскочил на террасу, по пути грохнув поднос с грязной посудой на журнальный столик в холле. К западу от ранчо на горизонте показалась оранжевая точка, которая постепенно приобретала очертания Нининого самолета. Самолет сделал круг, затем мелькнули в воздухе яркие ленты и за ограду упал мешок. Я побежал подбирать.

«Грифы. Сусликово поле. Порция норм. Пельмень нет», – прочел я в записке.

Самолет полетел прочь. Я прищурился и разглядел вдалеке черные точки на светлом небе – там зловеще кружили стервятники. Нина специально маневрировала над ними, чтобы мы заметили. Помню, я подумал: «Как хорошо, что Нина снарядила поиск, Сэм ни за что бы не поехал верхом в это гиблое место». Как выяснилось, Порция ушла недалеко. Что неудивительно. За годы работы в приемной «Скорой помощи» я твердо усвоил – самые страшные несчастья всегда случаются в двух шагах от дома.

Помню встревоженные лица Эмили и Арчера… Я несколько раз откашлялся, прежде чем выдавил: